— Хвала Абсолюту: берег, — устало произнёс Элиддин четверть часа спустя. — Я уж думал, мы никогда не доплывём, — добавил он, выходя из Тени. Мгновение спустя материализовался и Ларратос — тоже очень усталый, но крайне довольный.

— Ну ничего, — улыбнулся он, — Зато мы покончили с некромантом — и пусть только Громак попробует не сдержать своего обещания! Он…

Тут Ларри почувствовал смертельную опасность и сразу же пригнулся, выхватывая Зариндуил. Как раз вовремя: у самой его макушки свистнуло бревно. А вот Элиддин среагировать не успел: он настолько выдохся, что его чутье сработало слишком поздно, а реакции и вовсе не хватило. Старый паладин, получив сучком в висок, лёг на землю без сознания.

— Ты оскорбил Его память, мальчишка, за что и поплатишься своей жизнью! — раздался мелодичный женский голос.

Обернувшись, Ларри увидел смуглую девушку, сжимавшую короткий клинок, пылающий фиолетовым пламенем. На вид незнакомка казалась ровесницей Ларратоса. Таламид слегка удивился тому, что она назвала его «мальчишкой», словно какая-то бабка, но тут же отбросил все посторонние мысли: перед ним стоял враг. Молодой паладин ощущал смертельную опасность, а в глазах противницы пылал яростный зелёный огонь…

Глава 24. Орки точат секиры

Перед Ларратосом стояла смуглая черноволосая девушка с пылающим фиолетовым мечом. В глазах незнакомки читались дикая ярость и жажда убийства.

— Кто ты такая? — выкрикнул паладин, выхватывая свой меч и зажигая его синим пламенем. Ларратос оказался сильно удивлён: в странной противнице ощущалась пульсация энергий Абсолюта — но свечение её меча почему-то было фиолетовым.

Полностью проигнорировав вопрос Ларратоса, незнакомка ринулась в атаку. Паладин, увидев, что его враг использует движения стиля льва, принял стойку медведя — и приготовился к защите. Но всё-таки: кто же она такая? Элиддин ничего не рассказывал о фиолетовых мечах. У паладинов были синие мечи, у шеддитов — красные, к тому же ни те, ни другие не принимали в свои ряды женщин. Эта девушка похожа на мизрахийку. Хотя нет, у тех кожа чуть потемнее. Скорее всего, она — потомок смешанных браков мизрахимов и вестландеров…

Времени на размышления уже не оставалось: воительница элегантно крутанула мечом над головой и стремглав опустила клинок, намереваясь разрубить Ларратоса надвое. Паладин парировал выпад своим клинком, с удовлетворением отметив, что сила удара девушки значительно меньше, чем у Элиддина. Впрочем, она компенсировала этот недостаток поистине фантастической ловкостью и скоростью. Двигалась воительница прямо-таки с эльфийской грацией. Может, она — дочь эльфийки и мизрахийского мужчины? Фигура у неё вполне эльфийская, разве что рост великоват, а уши, напротив, коротковаты. Клинки — синий и фиолетовый — с лязгом сшиблись, рассыпая целые снопы искр. Паладин с большим трудом выдержал головокружительный каскад коварных ударов, и понял, что долго так не продержится: нужно было самому переходить в наступление. Правда, ему очень не хотелось доводить дело до убийства, да и с женщинами он ещё никогда не дрался, если не считать околдованную сектантку из Культа Тени. Но если тебя убьёт могущественный враг, то в загробном мире будет уже всё равно, какого он был пола.

Ларратос сам принял стойку льва и начал интенсивную атаку, попутно прикидывая, нельзя ли как-нибудь выбить фиолетовый меч. Противница стала отступать (судя по всему, ей сильно мешала одежда), но ни один из ударов таламида не достигал цели. Тогда Ларри усилил напор и попытался обмануть воительницу ложными выпадами. Не вышло: та немедленно перешла в стойку медведя (мне б такую реакцию! — позавидовал паладин), и все попытки зацепить её неизменно проваливались.

Краем глаза Ларри уловил какое-то движение: похоже, к пленному орку возвращалось сознание. Может, показалось? — со страхом подумал Ларратос, разворачиваясь боком к противнице, чтобы держать в поле зрения ещё и Шакира. Ну, так и есть: Азиз действительно пришёл в себя. Вот он пошевелился, затем что-то пробормотал — вероятно, оценивая обстановку — и мгновение спустя из кармана Элиддина вывалился серебристый стержень. Ритуальный шип пару раз подпрыгнул, а потом, подчиняясь чарам притяжения, подкатился к лежащему некроманту. Шакир немедленно цапнул накопитель маны и что-то забормотал.

— Проклятье! — Ларратос дёрнулся было к Шакиру, но его противница не замедлила воспользоваться ошибкой паладина, — Чтоб тебя! — выругался Ларратос, буквально в последний момент отбивая фиолетовое лезвие, летящее точно в сердце.

Шакир меж тем поднялся (похоже, с помощью ритуального шипа некромант восстановил свои силы, а заодно пополнил запасы маны) и, увидев, что паладинам не до него, бросился наутёк. Ларри бессильно застонал, поняв, что Азиз сейчас смоется. Ну почему?! Почему эта девчонка подвернулась так не вовремя? Неужели проклятый некромант опять выйдет сухим из воды? Неужто этот мерзавец, который уже попортил Ларратосу и Элиддину немало крови, в очередной раз избежит наказания?!

— Ни за что! — прошипел Ларри сквозь стиснутые зубы и атаковал воительницу с удвоенной энергией, пытаясь на ходу перестроиться под стиль орла. Естественно, ничего у него не вышло: увлёкшись нападением, паладин совершенно забыл о защите, а девушка, заметив это, выполнила подсечку.

Ларратос упал, выронив клинок: победно улыбнувшись, воительница замахнулась для завершающего удара. Пытаясь выиграть время, Ларри схватил какой-то камень, удачно подвернувшийся под руку, и швырнул его, целясь в лицо своей противницы. Та отбила булыжник лезвием клинка, и…

— А-а-ай! — вскрикнув, девушка резко отвернулась, зажмурилась и, уткнувшись лицом в локоть руки, сделала несколько шагов назад, бестолково размахивая клинком…

Сперва Ларри удивился: в чём дело? Почему она ведёт себя так, словно ей в глаза попало что-то едкое? Но, взглянув на осколки камня, паладин понял, что он сейчас запустил в своего врага кусок каффэрета — очевидно, вывалившийся при падении. Вероятно, его противница совершенно не переносила каффэретового свечения, что и спасло Ларри жизнь.

Воспользовавшись заминкой противницы, паладин подобрал клинок, молниеносно вскочил на ноги и огляделся. Шакир, само собой, давно смылся, причём найти его в гирдашанских дебрях уже вряд ли удастся. А стало быть, теперь можно и не торопиться. Обречённо вздохнув, Ларри принял стойку медведя и приготовился к отражению атаки.

Девушка, проморгавшись, всхлипнула, вытирая навернувшиеся на глаза слёзы, и яростно тряхнула головой. А таламид ощутил пульсации магических энергий: похоже, его противница решила, что Ларри зацепил её магией, и теперь выставила магический щит. Разумеется, против меча из Небесной стали чары не защитят, а магию паладин использовать всё равно не собирался. Теперь девушка действовала осторожнее, так что Ларратос легко отбивал все её выпады. Ему уже начал надоедать этот бессмысленный бой, поэтому таламид решил применить ту же методику, которой он однажды победил Элиддина на тренировке.

Ларри крутанул Зариндуилом в воздухе и наискось рубанул, целясь в грудь противнице, которая парировала выпад ударом слева. Как предсказуемо. Девушка со всей силы давила на свой меч, а Ларратос, напротив, резко ослабил нажим, позволив Зариндуилу сдвинуться вместе с оружием воительницы. Отступив на пару шагов, Ларри быстро перебросил меч в левую руку, и… На тренировке он после этого очертил восьмёрку на груди наставника, что в настоящем бою означало бы убийство. Но сейчас таламид не хотел убивать: во-первых, перед ним всё-таки женщина, а во-вторых, ему хотелось узнать, кто она такая и откуда взялась. Поэтому паладин не стал чертить никаких кругов и восьмёрок, а просто вонзил клинок в правое плечо врага, на всякий случай шагнув влево. Противник с раненым плечом может и руки отрубить.

Девушка закричала от сильной боли и выронила меч, звякнувший при ударе о прибрежные камни. Ларратос призвал силу Абсолюта, вскинул правую ладонь — и, схватив вражеский клинок, скрестил оба меча вокруг шеи противницы — получились своеобразные «ножницы»…