— Так тебя отправили ко мне с посланием?

— Да, миледи. ОН сказал, что флот Масхона уже в пути. Вы тоже можете начинать наступление. Я уже несколько часов разыскиваю вас, миледи: признаться, не ожидал встретиться с вами здесь, в Стейнгарде. Баал Хэрек считает, что вы сейчас в поместье под Диамантом.

Лицо Меггидо исказилось от злости:

— Да, я БЫЛА в поместье, — прошипела герцогиня. — Но с некоторых пор оно не совсем моё. Из-за проклятого Трейка, чтоб ему сдохнуть на месте, я чувствовала себя там хуже, чем в тюрьме. Эти его заклинания… Они проникают повсюду — читают мысли, образы, желания. О Хаос, его невидимые стражи были везде! Даже в ванной! Даже в моей спальне! Но ничего, после нашей победы я лично расправлюсь с тем, кто так унижал меня. Я буду пытать его очень долго — возможно, даже не один год…

— С кем это вы разговариваете, миледи? — Меггидо только тут заметила, что гонец Хаоса уже давно исчез, а в зал вошёл верховный жрец культа Тени.

— Приходил гонец от Владыки Хэрека. Масхонцы уже в пути. Как хорошо, что мне удалось сбежать!

— Сбежать? — удивился священник.

— Да, — Линда зло рассмеялась. — У Трейка возникли какие-то проблемы. Ему на какое-то время стало не до меня, и я этим воспользовалась. Но вы ведь пришли не за тем, чтобы просто побеседовать?

— Конечно же нет, госпожа. Просто у нас уже всё готово. Сейчас мы начнём ритуал — и последний, заключительный выброс Хаоса лишит республику всякой способности к сопротивлению.

— Вы там поосторожнее, — скрипнула зубами герцогиня. — А то с предыдущим выбросом явно переборщили: народ в Диаманте как с цепи сорвался — никакого понятия о монархии; постоянные драки и прочее безумие…

— Не беспокойтесь. Этот выброс целиком придётся на столицу.

Двери храма отворились, и в зал вошли сначала охранники, затем маги, а потом — священники. Меггидо отошла к стене — кресло немедленно убрали и заменили чёрным алтарём.

— Вносите жертву! — приказал верховный жрец.

В зале появилось двое здоровенных парней, с ног до головы закованных в стальные доспехи, которые и тащили обречённого. На этот раз — человека. Ларри узнал бы его тотчас же: это оказался не кто иной, как Кай Гордиан, глава гладиаторской гильдии. Он был закован в цепи и сильно избит, но всё ещё пребывал в сознании.

— Всё, проклятый республиканец, — довольно потёр руки один из жрецов, доставая ритуальный кинжал, — Кончилась твоя жизнь. Да поглотит Хаос твою душу, а с ней — и всю республику!

Торжественную речь жреца прервал глухой удар, и одна из дверей храма слетела с петель.

— НИКОГДА! — раздался скрежещущий голос.

В дверном проёме стоял высокий воин в серебристых доспехах. Его лицо, верхнюю половину которого скрывала металлическая полумаска, было изуродовано, на шее виднелся жуткий шрам, а глаза пылали синим пламенем. В левой руке неизвестный держал серебристый меч необычной формы.

— Прикончить его! — распорядился верховный жрец, швыряя в незнакомца огненный шар.

Воин не обратил на магический снаряд никакого внимания — сгусток пламени попросту разбился об эльфийский доспех. В воздухе свистнули две арбалетные стрелы — но стрелки почему-то промахнулись, попав в своих же.

Гигантский прыжок — и боец оказался подле алтаря: сбросив Гордиана на пол, неизвестный взмахом клинка легко перерубил жертвенник. Навстречу врагу бросилось сразу двое охранников с мечами наголо — но тот, увернувшись от удара, сгрёб за шиворот первого нападающего и без видимых усилий швырнул его в сторону. В итоге охранник напоролся на меч своего же товарища.

Меггидо сразу же сообразила, что все маги, жрецы и воины, собравшиеся в храме, не смогут остановить неведомого бойца. Поэтому она бросилась к ближайшей двери и, выскочив из алтарной, бросилась наутёк. Линда бежала по коридору храма, слыша за спиной яростные вопли защитников, свист стрел, звон оружия и треск молний — маги тоже не бездействовали. Выбравшись из святилища, герцогиня, тяжело дыша, с трудом закрыла тяжёлую каменную дверь и, вытащив из голенища сапога небольшой кинжал, намертво заклинила её. После чего рванула прочь от храма так быстро, как только могла, петляя в подземных коридорах…

Зарина пребывала не в духе: её план чуть было не провалился. Девушке сильно досталось от элементалей — она и не утонула-то лишь потому, что у себя на родине сталкивалась ещё и не с такими водоворотами. Силы Абсолюта, конечно, тоже сильно помогли: благодаря им Зарина могла бороться с магическим течением, задерживать дыхание на несколько часов и ориентироваться в пространстве. После того как иллюзия, навлёкшая гнев элементалей, перестала существовать (вместе с галерой), стихии довольно быстро успокоились. А Зарина, выплыв и отыскав подходящую скалу, сумела вскарабкаться на берег (что было очень непросто, учитывая крутизну берегов фьорда). Причём этот самый берег оказался сплошь покрыт какими-то колючками — что-то вроде дикой малины пополам с ежевикой. Пройти через эту растительность было невозможно — пришлось прорубаться, что, разумеется, отнюдь не способствовало улучшению настроения.

Сейчас Зарина шагала по лесу и выглядела как последняя оборванка: её платье не имело ничего общего с походной одеждой, поэтому обдирки гравием не выдержало, превратившись в лохмотья. Собственные многочисленные ушибы, порезы и царапины девушка залечила силой Абсолюта, но одежде эти энергии помочь, к сожалению, не могли. Разумеется, о том, чтобы в таком виде явиться в Дэртон, не могло быть и речи. Одна только мысль, что её могут увидеть в этих обносках, приводила Зарину в ужас. Конечно, ей не составило бы труда наложить на себя какую-нибудь иллюзию — но после случая с кораблём она решила не колдовать без крайней необходимости.

Вообще говоря, положение Зарины было незавидным: ни корабля, ни одежды, ни воды, ни пищи. К тому же путешественница совершенно не представляла, в какой стороне Дэртон — проще говоря, заблудилась. Тропа, по которой она шла вот уже полчаса, оказалась всего лишь высохшим руслом реки — путешественница поняла это только тогда, когда тропинка нырнула в каменное ущелье, явно пробитое водой. В ущелье оказалось темновато: высокие обрывистые склоны покрывала какая-то вьющаяся растительность, образуя сплошной зелёный потолок. Дно ущелья изобиловало камнями и густо заросло папоротником. В его зарослях гнездилось множество какой-то мелкой мошкары, которая, хоть и не кусалась, навязчиво лезла в глаза и набивалась в нос.

К счастью, ущелье быстро закончилось — и Зарина оказалась на освещённой солнцем лужайке, заросшей кочковатой травой вперемешку с дикой земляникой. Её мелкие красноватые ягоды напоминали красный бисер. Этот луг оказался ещё и заболоченным — девушка выдала несколько проклятий, когда в её обуви захлюпала болотная жижа (после гравийного массажа ботинки порвались — особенно правый, подошва которого была готова в любой момент отвалиться).

Обойдя поляну, Зарина продолжила свой путь. Лес стал значительно гуще — здесь он состоял в основном из молодых деревьев, росших почти вплотную. От обилия одинаковых серых стволов с ровной, даже не замшелой корой, у волшебницы зарябило в глазах. Возможно, именно поэтому она едва не свалилась в овраг, буквально в последний момент ухватившись за ствол одного из деревьев. Склон оврага, сплошь заросший всё тем же молодым лесом, был не из пологих. Дно скрывалось в темноте. Снизу тянуло сыростью и доносилось кваканье лягушек — вероятно, там располагалось болото. Размеры оврага и его ширина просто поражали, но девушке было не до красот природы, ибо правая подошва всё-таки отвалилась, скользнув вниз по склону. Зарина села, прислонившись к дереву, и усталым голосом в очень нехороших выражениях посоветовала оркским друидам использовать тех водных элементалей в качестве клизмы…

— …го двое!

Зарина сразу насторожилась: это определённо чей-то голос. Вот только язык не оркский. Но какая разница! Девушка встала и, прихрамывая (всё-таки бродить по горному лесу почти что босиком не слишком-то приятно!), начала пробираться туда, откуда донёсся крик.