Он повернулся и исчез в огороженной пластиковыми стенками кабине управления силовыми установками.

Фискус подавленно отступил в соседнее помещение, стенки которого слегка дрожали. Заработал сверхмощный ядерный реактор. Накопители энергии тихо загудели.

- Приказ с мостика, лейтенант,- сказал Мак-Ильстер, поднявшись с кресла перед пультом управления.

- Вероятно, маневр коррекции. Но мы ведь все еще находимся в свободном полете к звезде. Кстати, как далеко она находится?

- Приблизительно в двадцати миллиардах миль. У нас еще достаточно времени для торможения.

Минутой позже поступили точные данные. Оказалось, что расстояние до звезды составляет 19,8 миллиарда миль.

Корабль в свободном полете пронизывал рассеянное скопление 885 Персея, которое Фрейцер Киленио назвал микрогалактикой.

Часом позже Фискуса сменил Пайперс. Лифт поднял юношу наверх, на офицерскую палубу, где он, заколебавшись, застыл перед легкой сдвижной дверью. Его глаза зачарованно смотрели на табличку с надписью «Киленио». Однако тут его размышления прервались.

Навигатор что-то говорил об обучении, но Фискус пришел к выводу, что это не может иметь к нему никакого отношения. В конце концов, он нажал на кнопку звонка. Дверь отворилась так быстро, что он едва успел стать по стойке смирно.

- Пожалуйста, входите, Боулдер,- сказал невысокий мужчина. Он сидел за большим письменным столом, делившим небольшую каюту на две части.

Пока юноша неуверенно входил в Дверь, гудение компьютера, с которым работал навигатор, смолкло.

Диаграмма на экране компьютера показывала, что навигатор закончил расчеты прыжка и ввел результаты в электронную память прибора.

Робот возле столика подал кофеподобный напиток, однако, инженер отодвинул его от себя.

- Вы можете спокойно выпить это, Боулдер, стимулина в нем почти нет.

Фискус неловко взял пластмассовый стакан. Внезапно губы его болезненно вздрогнули. Чувствительные кончики пальцев ощутили горячую поверхность пластмассы. Он начал вертеть стаканчик в руках.

- Почему вы его не поставите? - спросил Киленио. Благодарно вздохнув, Фискус поставил стакан на стол и мгновенно опустил вниз свою правую руку. Пальцы болели, и он все время растирал их другой рукой.

Когда этот невзрачный человек с доверчивыми глазами заговорил, Фискус стал внимательно слушать. Краска с его щек исчезла, тем более что Киленио теперь пристально смотрел на свой компьютер. Он, казалось, знал, что на этого стеснительного инженера лучше не смотреть, чтобы не пробуждать его комплексы.

- Боулдер, вы, конечно, знаете, что я не хочу учить вас. Я и не могу сделать этого, потому что, насколько мне известно, вас уже учили. Но известно ли вам то, что вы способный астронавигатор?

Фискус молчал. Его чувства были в смятении. Киленио был первым человеком, сказавшим ему такие слова.

- Нет, сэр,- ответил он заплетающимся языком.

- Однако это так. Но еще лучше вы в качестве инженера. Я понял это во время случая с расчетами работы конвертера. Поэтому мне хочется доверить вам то, что у любого другого члена экипажа вызовет лишь недоверчивую, а возможно, и сочувственную улыбку.

Последние слова он произнес с видимым усилием. Фискус чувствовал себя пристыженным.

- Но, сэр,- прошептал он.- Я… я не понимаю.

- Однако я все же верю вам. Я хорошо понял ваши слова, когда вы задали мне вопрос там, в централи. Это было тогда, когда я упомянул о Галактике внутри Млечного Пути. Хотя вы и спросили меня так мало, глаза ваши спрашивали так много. Никто, кроме вас, даже приблизительно не мог понять смысл моих рассуждений.

Боулдер, выпрямившись, сидел в своем кресле. Он, казалось, утратил все свои комплексы. Это уже больше не был вечно смущенный юноша с мечтательными глазами. Теперь Фискус смотрел на Киленио смело, понимая, что этот талантливый навигатор борется с самим собой.

- Боулдер, я отношусь к тем людям, у которых есть какая-то ненормальность развития. У меня, я думаю, психическая. Поэтому я и нахожусь на этой куче металлолома, называемой «Алголем», хотя до этого я в качестве навигатора служил на большом пассажирском корабле ОГП. Я считался там черным провидцем, вы меня понимаете? Есть такие люди, и они почти всегда нежеланны. На корабле дальнего следования с тысячей избалованных пассажиров на борту - тем более. Поэтому меня и списали. Боялись моих предчувствий, которые всегда сбывались. Однако мне никогда не удавалось ясно и четко сформулировать эти предчувствия. Это непосредственный отпечаток моего подсознательного «я», которое можно описать только очень приблизительно. Когда еще мы совершали первый прыжок, у меня уже тогда были нехорошие предчувствия. Вы воспользовались спецпереключателем, и все снова стало нормальным. Но я сам не знал, что ваши расчеты константы искривляющего поля конвертера были правильными, и считал, что произойдет неминуемая катастрофа. Из моего примера вы можете видеть, что человек всегда испытывает психическую раздвоенность, тем более что он должен это скрывать, разговаривая со своими реалистически мыслящими коллегами. Иначе он будет выглядеть дураком. Примите во внимание ваши собственные затруднения. Вы дурак, Боулдер?

Фискус взглянул на него, в ничего не выражающие глаза человека, который, казалось, всегда нервничал.

- Сэр, вы не должны так волноваться.

- Вы считаете себя дураком, Боулдер?

Когда Фискус отрицательно покачал головой, Киленио улыбнулся.

- Другие думают так же. Однако они относятся к моим и вашим психическим возможностям совершенно по-иному. Если вы хотите, можете относиться ко мне таким же образом. Я не против. Какая разница? Вам нужна запальная искра, чтобы проявились ваши естественные способности. Вы получаете такую искру, попадая в чрезвычайные обстоятельства, которые связаны с опасностью или затрагивают ваше чувство долга. Если такого запального импульса нет, вы опять впадаете в сумеречное состояние вашего комплекса вины, который заставляет всех окружающих считать вас дураком. Вы хорошо понимаете меня?

Фискус рассмеялся. Он смеялся с хорошо обоснованным юмором человека, который давно уже проанализировал все свои слабости.

- Приступим к делу, Боулдер. Я не хочу долго задерживать вас. Экипаж «Алголя» состоит из жадных цо денег глупцов, выдающихся специалистов и капитана, который давно уже должен был уйти на покой по старости. Кестер не совсем нормален, даже если и хорошо знает свое дело. Однако на борту «Алголя» есть два великолепно обученных астронавигатора, которые могут довести «Алголь» в любую часть Галактики. Я считаю также, что и Кестер способен на это. Но при последних расчетах он допустил ошибку, которую я скорректировал, не сообщив ему об этом. Он даже не подозревает об этом. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?

- Я возражаю против этого,- тихо сказал Фискус.

- Итак, теперь вы это знаете. Если со мной или с Батчером что-либо произойдет, «Алголю» конец. Судите об этом сами, но имейте в виду, что на Толимане также могут быть потери и катастрофические ситуации. Если вам покажется, что вы должны что-то сделать для спасения корабля и его экипажа, поступайте, как подсказывает зам разум. Хотя вас вновь сочтут за сумасшедшего, однако в случае успеха победителей не судят. Это все, что я вам хотел сказать.

- Но это все так туманно, сэр.

Киленио невесело усмехнулся.

- Это только так кажется. Согласитесь, у меня есть определенные предчувствия, которые я сам не могу идентифицировать. Эта луна кажется мне такой жуткой, хотя для этого и нет никаких оснований. Мне кажется, что там нам придет конец, вы понимаете это? Одно это предчувствие, судя по моему опыту, подсказывает мне, что будет лучше, если я посвящу в это кого-нибудь из экипажа. Вы единственный пригодный для этого член команды, потому что вы тоже сумасшедший.

Киленио усмехнулся с тонкой иронией. Фискус все понял. Он задумчиво выпил свой напиток.

Навигатор с удовлетворением заметил, что юноша полностью расслабился и опустился на табурет.