Барбара Хазард

Опасные хитрости

1

Ясным октябрьским утром 1814 года мисс Диана Трэвис скромно стояла сбоку от алтаря в деревенской церкви в Истхеме и смотрела, как ее старшая сестра Энн повторяет слова супружеской клятвы вместе со своим женихом Реджинальдом Уорреном лордом Стаффордом. Энн выглядела совершенно очаровательно в белом шелковом платье и подобранной в тон шляпе вуали, которая наполовину скрывала темные кудри и разрумянившееся, сияющее от счастья лицо. У Дианы мелькнула мысль – а как, интересно, будет выглядеть она сама в свадебном наряде, когда подойдет ее черед выйти замуж. Как бы там ни было, Диана была абсолютно уверена в одном: она будет выглядеть совершенно иначе.

С ее черными как ночь волосами, которые не желали завиваться, какие бы длинные папильотки она не скручивала, и с ее гладким личиком, моментально покрывавшимся золотистым загаром, едва только она забывала надеть шляпку, Диана совсем не была похожа на свою сестру. У Энн были голубые глаза, а у нее темно-карие, огромные, с густыми черными ресницами. И ее полные чувственные губы были не похожи на сложенные бантиком, всегда недовольно надутые губки Энн. Кроме того, Энн была толстенькая и кругленькая, как булочка, а Диана – гибкая и стройная. Она тихо вздохнула, послушно склонив голову перед молитвой. Диана завидовала своей сестре; очень обидно, что у нее не такие пышные формы, как у Энн. Она знала уже в семнадцать лет, что никогда ей не быть такой же красивой, как Энн. Иногда она мечтала о том, чтобы судьба проявила благосклонность и поделила бы ту красоту, что подарена одной, между ними двоими.

В этот торжественный день, в день свадьбы своей сестры, Диана надела новое платье, светло-желтое, золотистое, украшенное кружевами, и у нее в руках был букет желтых и белых хризантем. Такой же, только маленький букетик украшал ее волосы. Ее мать разрешила ей по такому случаю, хоть и с большим трудом и не скрывая своего огорчения, выйти впервые с непокрытыми волосами, зачесанными гладко за уши. Диана даже и не представляла, какой волшебный вид придавала эта прическа ее овальному лицу – глаза казались еще больше и еще таинственней. И не думала она также о том, как необыкновенно идет ей это платье. Один джентльмен, чьи взгляды были до сих пор обращены на Энн, поглядывал снова и снова на стройную фигуру Дианы и удивлялся, почему это он никогда раньше не замечал, как прекрасная младшая дочка Трэвисов.

Теперь Реджи говорил вслед за викарием, и Диана искренне надеялась, что жених ответит гладко на все вопросы – дело в том, что Реджинальд имел обыкновение заикаться, когда он был сильно возбужден или смущен. Энн подбадривала его, мягко улыбаясь, и он краснел при одном только взгляде на нее. Лорд Стаффорд был лет на семь старше своей невесты. Но Диане он все равно казался еще очень молодым, хотя ему и было уже двадцать шесть лет. Диана помнила тот день, когда Энн вбежала в комнату и объявила, что Реджи говорил с их отцом и просил ее руки, и тогда Диана еле удержалась от вопроса, а действительно ли Энн так страстно хочет выйти замуж за лорда Стаффорда. Сама она считала его неинтересным – фатоватым, пустым и немного глупым, к тому же неразговорчивым и неостроумным. Но, видя, как сияет от счастья ее сестра, Диана решила воздержаться от комментариев. Немного позже она обратилась с этим вопросом к матери. Мать сидела за столом в своем будуаре и писала письма.

Положив перо, миссис Трэвис посмотрела внимательно на младшую дочь.

– Тебе следует запомнить, моя дорогая, что ты не такая, как Энн. Ты была бы наверняка несчастна в браке с Реджинальдом, а она будет безумно счастлива.

– Почему ты в этом так уверена, мама? Миссис Трэвис слегка кашлянула.

– На прошлой неделе мне довелось видеть, как ты смотрела на него – довольно скептически, да! Не было похоже, чтобы ты им восхищалась – не блещет талантами, не начитан, не остроумен. Качества, которыми ты, моя дорогая, обладаешь, прямо скажем, в изобилии.

Диана широко открыла глаза.

– Я? – спросила она изумленно, так как мама не разбрасывала никогда льстивых комплиментов.

Миссис Трэвис кивнула и погладила ее по щеке:

– Конечно, моя милая Ди, именно ты. Кто же еще!

И все-таки твоя сестра будет довольна своим мужем. Вот увидишь.

И она снова занялась письмами, оставив Диану размышлять над сказанным. Верно, сама Энн талантами особыми не отличалась. Диана вынуждена была это признать, хоть и очень любила свою сестру.

В то время как Диана проводила вечера в уединении, читая книжки, Энн любила поболтать с друзьями, пофлиртовать или помечтать о новых платьях. И если Диана больше всего на свете любила поговорить с отцом о последних событиях или обсудить с ним книгу, которую они оба только что прочитали, то Энн обычно находила тут же предлог, чтобы улизнуть от них и помочь матери по хозяйству или заняться вышиванием.

Что же, думала Диана сейчас, услышав благословение викария, вполне возможно, что мама права. Энн, кажется, очень довольна, а Реджи – тот вообще одурел от счастья.

Новобрачные вышли из церкви и были встречены ликующими возгласами и аплодисментами собравшихся. Диана неожиданно почувствовала себя немного неспокойно. Она заметила, что ее сестра тоже смотрит в ту сторону, где на дороге, у церковных ворот, появился всадник, который в этот момент высоко поднял свою шляпу и поклонился невесте. Румянец на щеках Энн вспыхнул сильнее, и она смущенно потупила взгляд. Всадник повернулся и сказал что-то своему приятелю, а Диана смотрела на него во все глаза, потому что никого похожего на поклонившегося только что джентльмена она не видела еще в своей жизни.

Хотя он сидел сейчас в седле, но было ясно, что он высокий, гораздо выше среднего роста. А таких широких плеч и такой мощной фигуры, как у него, Диане не приходилось раньше видеть. Сильной рукой он легко держал поводья. Диану привлекло его лицо. Оно было гладко выбрито и поражало своими выразительными чертами – крупный нос, впалые щеки, смелые глаза, от взгляда которых становилось тревожно на душе.

Наверное, он был красив. Но не об этом была первая мысль Дианы. В нем чувствовалась сила, и он излучал эту силу и железное спокойствие. Диана вздрогнула.

Будто почувствовав ее взгляд, мужчина посмотрел теперь прямо на Диану, и в его глазах мелькнул вызов. Она знала, что должна отвести свой взгляд, но они продолжали смотреть друг другу в глаза. Диана ощущала себя беспомощной пленницей.

Вдруг он как бы опомнился и поклонился снова, еще ниже, на этот раз ей одной. А она все еще смотрела и смотрела на него, сжимая в руке букет цветов.

– Ради Бога, прекрати пялиться, Ди! – прошептала мать, подталкивая ее слегка. Энн с молодым супругом стали сходить вниз по лестнице. – Эти джентльмены всего-навсего гости лорда Барретта. Ты, наверное, слышала, что он устраивает охоту. А ты рот открыла, совсем как Молли Парсонс, но у нее-то с головой не все в порядке. Пойдем, ну же!

Диана послушно опустила глаза. Она поспешила помочь сестре, которая уже садилась в экипаж, поддерживаемая за локоть лордом Стаффордом. Слегка наклонившись, Диана не могла заметить последний, оценивающий взгляд, которым окинул ее незнакомый джентльмен, прежде чем уехать вместе со своим приятелем.

Между поместьем лорда Барретта и Кромптон-Эбби, домом Трэвисов, не существовало удобной дороги, поэтому Диана совсем забыла про охоту, которую ежегодно устраивал лорд. Мистер Трэвис не входил в число его друзей.

Когда Энн и Диана были еще маленькими, они, прячась за изгородью, разделявшей два поместья, наблюдали за тем, что происходит у соседей, в своей невинности предполагая самые экстравагантные вещи. Но надо сказать, что лорда Барретта очень редко можно было увидеть в его резиденции, потому как он предпочитал роскошно и праздно жить в Лондоне. Тем не менее он обязательно появлялся здесь во время охотничьего сезона, и тогда обеих сестер держали поближе к дому. Миссис Трэвис была полностью согласна с мужем – и не только по поводу их соседа, но и гостей лорда Барретта, о развлечениях которых ходили разные слухи. Она не желала, чтобы ее невинные красотки попались на глаза лондонским повесам. Сестрам оставалось только огорчаться, что ни одна из них так ни разу и не увидела хоть какого-нибудь повесу, а весь повеса должен быть очень, очень распутным – и потому очень загадочным и красивым.