– А почему билет не был заказан на ее фамилию?

– Она ведь была известна на всю страну. Ей не хотелось, чтобы даже в отпуске с ней обращались как со знаменитостью. Ей очень недоставало уединения. Кроме того, она боялась, что бюро путешествий воспользуется ее именем в рекламных целях.

– А вы? – спросил Юй. – Вы ведь тоже не сообщили свое настоящее имя.

– По той же причине: мое происхождение и все такое, – с улыбкой проговорил У, – хотя я и не так знаменит.

– По правилам вы должны были предъявить в бюро путешествий удостоверение личности.

– Люди путешествуют под различными именами. Такое случается довольно часто, даже если показывают настоящие документы. Турагентства сейчас не слишком строго придираются к своим клиентам.

– Я никогда не слышал о таком, – заметил Юй. – Хотя я – полицейский.

– Поскольку я профессиональный фотограф, – заявил У, – я много путешествую. Уж поверьте мне, я знаю, как в той сфере делаются дела.

– И кое-что еще, господин профессиональный фотограф «Красной звезды». – Юй едва удержался от язвительного замечания. – Вы не только зарегистрировались под вымышленными именами, но и назвались супружеской парой.

– Ах вот оно что! Теперь я понимаю, почему вы ко мне пожаловали. Позвольте объясниться, товарищ следователь Юй. – У достал сигарету из пачки «Кента» на столе и щелкнул зажигалкой, не предложив закурить гостям. – В групповых поездках приходится с кем-то жить в номере. Некоторые туристы такие болтливые; всю ночь не дают уснуть. Хуже того, бывает, сосед оказывается ужасным храпуном. Вот мы с Гуань и решили: чем делить номер с незнакомыми людьми, поселимся вместе.

– Значит, в продолжение всей поездки вы с ней жили в одном номере?

– Да.

– Значит, за время вашего предварительного знакомства, – вмешался Чэнь, – вы успели изучить ее вдоль и поперек и знали: она не будет приставать к вам с разговорами, если вы не в настроении ее слушать, знали, что она не храпит во сне и не мечется на кровати. Ну и конечно, она тоже многое про вас знала.

– Нет, товарищ старший инспектор. – У легонько стряхнул пепел с сигареты. – Это не то, о чем вы подумали.

Юю показалось, что он уловил в голосе У нотки замешательства.

– А о чем мы подумали? Скажите нам, товарищ У Сяомин.

– Собственно говоря, поселиться вместе предложила Гуань, – заявил У. – Честно говоря, существовала еще одна, более важная, причина, почему она предложила выдавать себя за мою жену. Она хотела сэкономить. Супружеским парам турагентство предлагает огромные скидки. Так сказать рекламный ход. Купите путевку на двоих, и один отдыхает полцены.

– Так или иначе, – возразил Юй, – а жили вы в одном номере, как муж и жена.

– Да, мы жили в одном номере, но между нами ничего не было.

– Вы оставались наедине с молодой красивой женщиной в одном номере целую неделю и не занимались с ней сексом? – спросил Юй. – Вы это имеете в виду?

– Мне сразу вспомнился Лю Сявэй, – вмешался Чэнь. – Ну просто идеальный джентльмен!

– Кто такой Лю Сявэй? – спросил Юй.

– Легендарная фигура; он жил где-то две тысячи лет тому назад, в период Борющихся царств. Говорят, однажды Лю целую ночь держал в своих объятиях обнаженную женщину и не занимался с ней сексом. Конфуций был очень высокого мнения о Лю, поскольку, по конфуцианским законам, нельзя заниматься сексом ни с кем, кроме собственной жены.

– К чему вы мне рассказываете сказки? – У понемногу начал выходить из себя. – Хотите верьте, хотите нет, но я говорю правду. Ничего, кроме правды.

– Как вам позволили поселиться в одном номере? – спросил Юй. – На этот счет в бюро путешествий очень строгие правила. Для того чтобы мужчину и женщину поселили в одном номере, они обязаны предъявить свидетельство о браке. Если о нарушении станет известно, бюро путешествий могут лишить лицензии.

– Поскольку Гуань настаивала, мне удалось добыть для нас справку.

– Каким образом?

– Я взял бланк с шапкой журнала и напечатал справку о том, что мы женаты. Вот и все. Нам не нужно было показывать свидетельство о браке. Все турагентства гонятся за прибылью, поэтому им и такой справки достаточно.

– Подлог юридических документов – преступление.

– Да перестаньте, товарищ следователь Юй! Всего несколько слов на официальном бланке, и вы называете это юридическим документом? Сейчас многие так поступают.

– Тем не менее вы нарушили закон, – заметил Чэнь.

– Если хотите, поговорите с моим начальником. Да, я действительно смошенничал, воспользовался бланком с шапкой журнала. Я не прав. Признаюсь. Но ведь не арестуете же вы меня за это?

– Гуань была Всекитайской отличницей труда, членом партии с высоким уровнем политической сознательности, делегатом Десятого съезда партии, – сказал Юй. – И вы думаете, будто мы поверим в то, что она поступила так, чтобы сэкономить пару сотен юаней?

– Никакая экономия не могла бы заставить ее, незамужнюю женщину, целую неделю проживать в одном номере с женатым мужчиной, – сказал Чэнь.

– Товарищи, я, как мог, старался идти вам навстречу, – заявил У, – но, если вы намерены и дальше заниматься инсинуациями, вам придется показать ордер. Можете отвезти меня в управление.

– Товарищ У Сяомин, мы расследуем серьезное преступление, – возразил Чэнь. – И должны расспросить всех, кто был связан с Гуань.

– Но больше я ничего не могу вам сказать. Да, я ездил в горы вместе с ней. Но это ничего не значит. Особенно сейчас. На дворе девяностые годы XX века!

– Мы не спорим. – Юй кивнул. – Еще один вопрос. Как вы объясните то, что вы звонили ей в ту ночь, когда ее убили?

– В ту ночь, когда ее убили?

– Да. Десятого мая.

– Десятого мая… Хм, дайте подумать. Извините, но я не помню ни о каком телефонном звонке. Я каждый день звоню многим людям, иногда двадцати, тридцати и даже более. Я не могу вспомнить один определенный звонок в один определенный день.

– Мы навели справки на Центральной телефонной станции. Судя по их данным, последний полученный Гуань телефонный вызов был сделан с вашего номера. Десятого мая, в половине десятого вечера.

– Возможно… Наверное. Мы собирались сделать еще одну подборку снимков. Так что, может, я действительно звонил ей.

– А как насчет слов, которые вы просили ей передать?

– Каких слов?

– «Встретимся, как договаривались».

– Не помню. – У покачал головой. – Возможно, они относились к фотосессии, о которой мы условились.

– Фотосессии после девяти вечера?

– Вижу, куда вы клоните. – У стряхнул пепел на стол.

– Мы никуда не клоним, – возразил Чэнь. – Просто ждем ваших объяснений.

– Я забыл, на сколько времени мы с ней договаривались; возможно, мы должны были встретиться на следующий день или через день.

– Кажется, у вас на все готов ответ, – заметил Юй. – Вы все предусмотрели.

– Разве вы пришли не для того, чтобы получить ответы на свои вопросы?

– Скажите, где вы были вечером десятого мая?

– Десятого мая? Дайте-ка вспомнить… А, да, припоминаю. Я был у Го Цзяна.

– Кто такой Го Цзян?

– Мой друг. Он работает в Народном банке в новом районе Пудун. Раньше его отец был заместителем директора банка.

– Еще один «партийный сынок».

– Мне не нравится, когда люди употребляют это выражение, – поморщился У, – но не стану с вами спорить. В общем, в тот день я остался у него ночевать.

– Почему?

– В моей лаборатории что-то испортилось. А в ту ночь мне нужно было проявлять пленки. Снимки нужно было изготовить к определенному сроку. Вот я и поехал к нему и проявил пленки у него в кабинете.

– Разве у вас в доме мало комнат?

– Го тоже увлекается фотографией – на любительском уровне, разумеется. И у него дома есть кое-какое оборудование. А здесь пришлось бы слишком много всего передвигать.

– Удобное объяснение. Значит, вы всю ту ночь провели в доме друга. Прочное алиби.

__ Вот где я был ночью десятого мая. Точка! Надеюсь, мои объяснения вас устраивают.