«Вот она, ваша гвардия. Я и есть гвардия, засранцы!» — Ухмыльнулся про себя Капитан, хватая руль. Мощный гвардейский шваб мчался, не разбирая дороги, с хрустом давил легкие паланкины, отшвыривал в сторону каноэ и кастрированных швабов-недоумков. Для пущего эффекта Капитан врубил сирену. Справа и слева мелькали витрины, приплясывающие атсаны, пьяные рожи козлоногов. Напрямик переехав газон, шваб раздавил нескольких монахов. Капитан был на седьмом небе от счастья. Он хотел еще немного поноситься по газону, но решил, что дело — прежде всего. На третьей улице Строителей народу было сравнительно немного — чиновники давно разъехались, кто по домам, кто по кабакам. Дворцы возвышались темными блестящими тушами. Площадь Идрис-Шаха была и вовсе пуста — только возле резидентции Клая Бонифация какая-то свалка… Какая-то? Та самая! Капитан направил шваба через площадь, на ходу вытаскивая из рюкзака лемура.

Боцман, судя по всему, находился в основании огромной кучи из тел. Были в этой куче гвардейцы, несколько козлоногов, но в основном — лусыны. Нацелив лемура, Капитан со всей силы дернул его за длинный мохнатый хвост. Яркий луч срезал верхушку кучи. Еще несколько взмахов — и куча сделалась в два раза ниже. В воздухе запахло печеной картошкой. Исчерпав свой заряд, лемур надолго заснул. Швырнув его на землю, Капитан потянулся за следующим лемуром. Над головой просвистело две стрелы. Кажется, стреляют от левого крыла здания. Капитан направил лемура в ту сторону. Раздались крики, к запаху печеной картошки примешался запах жареного мяса. Еще несколько взмахов смертоносным лучом — и над грудой обуглившихся тел возникла бородатая голова. Боцман!

Выбравшись из кучи, Боцман вовсю заработал руками и ногами, нанося удары, выколол пальцем глаз здоровенному козлоногу, отняв у того стручок, и, развернувшись, дал длинную очередь по дверям резидентции. Снова крики. Стрелы летали так густо, что их свист непрерывно стоял в ушах. Но вот свист стал тише, крики раздавались все реже… Кажется, готово. Двери резидентции были открыты. Боцман уже несся к ним, размахивая стручком. Какой-то лусын метнул в спину Боцмана копье, но Боцман вовремя развернулся и, поймав копье, сразу же отправил его обратно. Копье пронзило лусына насквозь, убив заодно и начинавшего подниматься на ноги гвардейца. Капитан, поджарив тех, кто еще шевелился, подвел шваба к дверям, потом развернул его мордой в сторону площади и, выпустив руль, скатился на мостовую. Шваб тут же начал рыскать туда-сюда в поисках пищи. Пищи для него здесь было предостаточно.

Боцман уже был на галерее. Капитан догнал его, остановил:

— Погодь. А с чего это двери открыты? Может, засада?

Но засады не было. Капитан понял это, когда поглядел вниз. Отмыра хорошо поработала. Небось, она-то и отомкнула замки. Внизу все замерло. Даже рядовые жрутеры, стройные круги которых окружали Клая Бонифация, опустили свои вечноголодные бутоны и мирно посапывали. Сам же монстр растительного мира сложил оба цветка и оглушительно храпел в две глотки.

— Где? — спросил Боцман.

— А шваб его знает, — шепотом отозвался Капитан. — Давай искать.

Они спустились вниз по громыхающей стальной лестнице. Кадка полковника была деревянная, из полированных досок. Зайдя по разные стороны, бандиты начали методично выламывать доски. Спустя несколько минут Клай Бонифаций завалился на бок, выставив на обозрение свою корневую систему. Среди переплетения корней бандиты отчетливо разглядели большой, с человеческую голову, клубень.

Одновременно схватив клубень, Боцман и Капитан стали тянуть его каждый на себя.

— Отдай, гнида! — орал Капитан. — Я первый об нем узнал!

— А я первый схватил! — Огрызался Боцман.

— Пойдем, выйдем?

— Пойдем!

— На «три» отпускаем. Раз, два, три.

Боцман разжал пальцы, но Капитан и не подумал этого сделать и язык Ру-Бьек оказался у него.

— Ах ты, козлище! — Обделенный бандит ринулся на обманщика, но тот встал в позицию «зимний полдень». На это следовало ответить стойкой «теща бьет посуду». Капитан сделал движение всем корпусом и оказался стоящим в положении «шестихвостый стручок». Боцман отреагировал «местью импотента». После десяти минут почти синхронного перетекания из позиции в позицию, бандиты вымученно поклонились друг другу. Ничья.

— Ладно уж, поделюсь, — Капитан поднял клубень и разломил его. Внутри оказался малюсенький, с ноготь, кусочек грязно-серого мяса. Бандит разрезал его пополам метательным ножом и, не успел Боцман схватить причитающуюся ему часть, как Капитан уже проглотил свой кусочек языка.

Ничего не изменилось.

Но Клай Бонифаций вдруг зашевелился. В основании лежащего цветка появились сразу три щели. Из двух с характерным журчанием принтера полезли пергаменты, а третий преобразовался в динамик. Динамик молчал. Капитан осторожно поднял один пергамент. Диплом! Второй пергамент тоже оказался дипломом. Капитан улыбнулся динамику:

— Отмыра?

Вместо ответа из динамика раздалось тихое ржание.

— Ма-Мин! — умиленно воскликнул Боцман и мелко запрыгал на месте.

— Очнись, дубина! — Капитан воспользовался тем, что его коллега разомлел от любви и совершенно недипломатично отшлепал того по щекам. — Личинка включила жрутеры!

— Ну и что? — Спросил несколько протрезвевший Боцман.

— А то, что они сейчас нас сожрут!

Действительно, хищные цветы поднимали бутоны и принюхивались к окружающим запахам. Некоторые из них уже начали пировать — в зал, на свою беду, прокралось несколько гвардейцев.

Капитан и Боцман застыли на месте: путь наверх был отрезан. Можно, конечно, спалить цветы лемуром… Капитан уже потянулся к рюкзаку, как вдруг почувствовал, что пол проваливается у него под ногами. Несколько секунд полета, удар о мягкую землю… И башка керба перед самыми глазами.

— Ты кто? — Ошалело спросил Капитан.

— Трульп, — ответила башка. Потом добавила, чуть помедлив, — Кульп со мной. Вы готовы?

Путешествие по подземельям прошло без потерь. Лишь Боцман постоянно жаловался на качку и тряску, вспоминал Ма-Мин и каждые полчаса требовал остановки на обед. Но кербы не обращали на его нытье никакого внимания. Они методично перебирали лапами, унося бандитов все дальше от Арконы. И все глубже под землю. Мимо мелькали клочья корней, иногда земляные стены сменялись плитами желтоватого песчаника, а один раз стены уступили место пустому пространству — кругом простирались руины подземного города. Кажется, того самого, в глубине которого находится логово Ма-Мин.