Сомневаться в моих словах… Ты… ты веришь не мне, а Фоксу! А как же твои клятвы, Мария?

– Выходит, вы не знали? И не участвовали в этом заговоре… не предавали меня?

– Мария!

Он так умоляюще глядел, повернув к ней лицо, по которому струились слезы, и так картинно стенал… принц был искусным трагиком и страдал очень убедительно. Вдобавок после венчания он ни разу не подал ей повода усомниться в его преданности. Желая сделать Марии приятное, принц даже отказался в какой-то мере от своих сумасбродств! Он был молод, и в душе Марии пробудились материнские инстинкты, она смягчилась.

Это Фокс все натворил! Она всегда считала его врагом. Как же она неправа, что винила принца в подлостях, сделанных Фоксом!

Мария легонько поцеловала принца в щеку.

Этого было достаточно. Он нежно обнял ее.

– Вот теперь я счастлив, – сказал принц.

Но это была лишь отсрочка. На следующий день Мария прочла подробный отчет о речи Фокса. «По повелению самого принца», – сказал Фокс. А это могло означать лишь одно: Фокс никогда не дерзнул бы встать и заявить в Палате Общин, что принц велел ему отрицать факт женитьбы, если бы такого приказа на самом деле не поступило.

Заехав к Марии, принц был поражен произошедшей с ней перемене и понял, что его ждет нелегкое объяснение.

– Значит, это все-таки правда, – прошептала Мария. – Вы и ваши друзья замыслили предать меня.

– Позволь мне объяснить…

– Вам нечего объяснять.

– Мария, но ведь для нас с тобой все это неважно!

– Нет, важно и даже очень! Прошу вас, уйдите. Я больше не желаю вас видеть.

– Ты не можешь говорить это серьезно! Мария вдруг вспылила.

– О нет, я говорю совершенно серьезно! Или вы думаете, я буду жить с человеком, который отрекается от своей женитьбы на мне? Если вам стыдно – что ж, тогда между нами все кончено! Возвращайтесь к мистеру Фоксу. Выпейте с ним, отпразднуйте успешное выполнение своего плана. Только не забудьте, что у меня есть брачное свидетельство. Что, если я пошлю его мистеру Питту?.. Но нет, вам нечего опасаться: я же дала слово и буду держать случившееся в тайне. Я не нарушаю клятв. А теперь я хочу побыть одна.

Принц ошеломленно уставился на нее.

– Мария, что с тобой? Я тебя такой еще не видел.

– Вы прекрасно знаете, что со мной. Меня никогда еще так не предавали. Вы слышите? Я не желаю, чтобы вы здесь находились.

– Но, Мария… пожалуйста… я могу объяснить…

– Да, конечно, еще что-нибудь сочинить. Вы большой мастер сочинять небылицы.

– О, как ты можешь так со мной говорить?!

– Я сказала вам, что у меня вообще нет желания с вами разговаривать. Все наши разговоры закончены.

– И это ты говоришь мне?.. Мне, который все на свете готов сделать, чтобы угодить тебе?

– Вы можете угодить мне только одним способом: если оставите меня… прямо сейчас.

– О, моя жестокая Мария!

Она раздраженно оттолкнула его. Теперь ее было не пронять ни обворожительными улыбками, ни слезами, ни протестующими возгласами о нетленной любви. Она больше ничему не верила.

– Мария, я все на свете для тебя сделаю…

– Но только не признаете меня своей женой, да?

– Фокс сделал это заявление в парламенте, потому что… потому что у него не было иного выхода. Во всем виноват Питт! Неужели непонятно? Если бы они признались, что я женат… меня могли лишить права на трон… из-за твоей религии, Мария!

– Я говорила вам об этом до нашей свадьбы.

– Это произошло в Палате Общин.

– Разумеется. Где еще мог возникнуть подобный вопрос? Вы все прекрасно знали, когда собирались на мне жениться, а теперь вдруг делаете вид, что удивлены. Я больше не желаю вас слушать! Уходите… Я не буду с вами разговаривать.

– Нет, ты послушаешь, Мария! Очень скоро я стану королем и сразу же отменю Брачный кодекс. Я сделаю тебя герцогиней. Мы устроим еще одну свадьбу, и тогда…

– Все это детские фантазии… или глупости. Неужели вы полагаете, что королеву-католичку примут лучше, чем католическую принцессу Уэльскую? Но дело не в этом. Вы отказались от нашего брака. И тем самым оскорбили мою честь и религию. Мне больше нечего вам сказать… могу лишь добавить, что я, со своей стороны, не отвечу предательством на предательство. Ваша тайна останется со мной. Но я не желаю вас больше видеть.

– Мария! – жалобно вскричал принц, но она уже ушла.

Принц вернулся в Карлтон-хаус и вызвал к себе друзей, среди которых были Шеридан, Грей, сэр Филипп Френсис и лорд Стоуртон.

Придя, они увидели, что принц мечется из угла в угол, толком не замечая ничего вокруг.

– О, Мария! – вскричал он. – Я никогда ее такой не видел. Она как тигрица! Сказала, чтобы я больше не показывался ей на глаза. Что мне делать?

Шеридан попытался успокоить принца:

– Это пройдет. Через несколько дней она с вами помирится. Принц покачал головой.

– Я знаю Марию. Она решительная женщина. И потом… у нее же эти чертовы принципы! Нет, она говорила все это серьезно.

– Мария любит Ваше Высочество. Она не сможет отказаться от встреч с вами.

– Я знаю Марию, – в отчаянии повторил принц. – Вы что, забыли, как она уехала из Англии… и год жила за границей? О, Господи, что, если она снова уедет? Что мне тогда делать? Нет, кто-то из вас должен с ней повидаться. И объяснить…

– Что ей можно объяснить, Ваше Высочество? – возразил Грей.

– Единственное объяснение, которое она примет, – это если вы опровергнете утверждение Фокса. А Ваше Высочество понимает, что это невозможно.

– Но я его не уполномочил… – воскликнул принц. Грей всегда говорил то, что думал.

Вот и теперь он сказал:

– За четыре дня до вашей свадьбы Фокс получил от Вашего Высочества письмо. Вот почему он сделал такое заявление.

– Письмо… – с явным ужасом повторил принц.

Теперь он все вспомнил. И, нахмурившись, поглядел на Грея. Этот человек всегда чересчур откровенен. Не то что Шерри, который говорит только приятное – независимо от того, что он на самом деле думает.

– Вашему Высочеству пришлось делать выбор, – напрямик заявил Грей. – Если бы вы признались, что женаты, то могли бы потерять корону. Фокс прибегнул к единственно верному средству.

– Я не приказывал ему так поступить! И Мария должна это понять. Пусть кто-нибудь из вас объяснит ей. К примеру, вы, Френсис… Пойдите к ней… пойдите прямо сейчас… сию же минуту… и сразу возвращайтесь сюда!

Сэр Филипп Френсис замялся, но отказать принцу не посмел.

Он ушел, а принц с друзьями в его отсутствие только и делали, что обсуждали случившееся; принц пытался найти лазейки, чтобы можно было и не волноваться из-за женитьбы на Марии, и не потерять права на корону… Он бушевал, рыдал и восклицал, что не может без Марии жить и нужно ее как-то вернуть.

Друзья слушали с явным сочувствием, однако каждый понимал, что, если принц публично признает Марию своей женой, это будет роковым шагом и для него самого, и для вигов – как бы они ни пытались доказать свою непричастность к этой истории.

А следовательно, принц должен проявить благоразумие: или он преодолеет свою безумную страсть к глубоко религиозной женщине, или же она переступит через свои убеждения и согласится, чтобы ее считали его любовницей.

Через некоторое время в Карлтон-хаус вернулся сэр Филипп Френсис.

– Ну как, Френсис? Как? – вскричал принц.

– Она разъярена. Говорит, что больше не желает видеть Ваше Высочество. Никогда.

Принц застонал и упал на кушетку, закрыв лицо руками.

– Она сказала, что Фокс вывалял ее в грязи, словно уличную женщину, и что он подлый лжец. В том, что он утверждает, нет ни слова правды.

– Значит, она не поверила Фоксу! – прошептал обнадеженный принц.

– Но даже в этом случае, – неумолимо продолжал Грей, – Вашему Высочеству придется сделать публичное заявление. Иначе она не успокоится.

Этот Грей лишил его последней надежды.

– Что мне делать? Я должен что-то предпринять. Шерри, что, что мне делать?