Все разошлись в три после того, как Жозефина открыла сейф и оплатила их работу. Девушки поцеловали Филиппа, не обращая никакого внимания на Жозефину.
Майя отправилась домой на такси. Когда она уходила, Филипп оставался в мастерской, склонившись над своим рабочим столом. Он едва ли заметил, что она ушла.
На следующий день рано утром ей позвонила Корал.
– Мы между Ларош и Пату, – быстро сказала она. – Было бы странно не увидеться хотя бы раз, пока мы здесь. Не можешь ли ты появиться в баре «Крийон» в двенадцать тридцать?
Филипп сказал, что они начнут в два часа дня, чтобы дать возможность всем выспаться.
– Я буду, – сказала Майя.
Она надела платье, купленное в салоне. Оно было в коллекции прошлого года – простое платье оттенка, напоминавшего цветок миндаля. Выглядела она в нем замечательно. Оно было выше колен и открывало ее длинные стройные ноги. Майя медленно и тщательно нанесла на лицо косметику, зная, что любая небрежность не укроется от критического взгляда матери.
Подъехав к «Крийон», она несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем решилась войти в бар. Мать беседовала с Уэйлендом. Он заметил ее, кинулся навстречу, крепко обнял.
– Моя дорогая! Ты выглядишь потрясающе!
– Уэйленд! Дорогой! – Она обняла его, глядя на Корал. – Привет, мама.
Корал вскочила и заключила дочь в объятия. Майя наклонилась, чтобы поцеловать ее. Знакомый аромат вернул ее в детство.
– Правда, она выглядит чудесно? – воскликнул Уэйленд.
Корал внимательное смотрела на нее, улыбаясь.
– Превосходно.
– Ты не перерабатываешь? – поинтересовался Уэйленд. – Ты кажешься слегка уставшей.
Майя опустилась в кресло.
– Мы поздно закончили прошлой ночью, – призналась она и оглядела зал, который был полон людей из мира моды. – Ну, что нового в этом сезоне?
Корал похлопала ее по руке.
– Ничего поражающего воображение пока. Многие бредят Сен Лораном, но не я. Дай мне как следует посмотреть на тебя!
Майя тоже посмотрела на мать. Корал стала выглядеть чуть старше. Когда она улыбалась, вокруг глаз появлялись морщинки. Но ее косметолог проделал огромную работу: кожа была по-прежнему гладкой, как алебастр.
– Ну, как работается с Монахом, Майя? – спросил Уэйленд.
Она рассмеялась.
– Только «Уименз Уэр» называет его так! – Она повернулась к Корал. – Что ты думаешь о нем? Он особенный, правда?
Корал взяла с блюда оливку и медленно ее пережевывала, сузив глаза.
– Она хочет сфотографировать все его модели, – с готовностью отозвался Уэйленд.
Корал бросила на него быстрый уничтожающий взгляд.
– Сначала я хочу посмотреть на них! – заметила она.
– Он особенный! – опять повторила Майя.
Корал посмотрела на светившееся надеждой лицо дочери.
– Он первоклассный… портной, – произнесла она. Майя постаралась скрыть разочарование.
– Он нечто большее, – сказала она.
– Что будешь пить? – поинтересовался Уэйленд.
– Томатный сок, пожалуйста. – Она посмотрела на Корал. – У него такое чувство цвета, он так работает с тканями…
– Впечатляет, – согласилась Корал, прикуривая сигарету. Она глубоко затянулась. – Я уверена, что мне понравится коллекция. Пойми, я видела лишь три костюма. Но они были хороши.
– А как человек? – настаивала Майя.
– Сплошное обаяние! – с готовностью отозвалась Корал. – Привлекательный, очень привлекательный мужчина… Женщины должны сходить с ума по нему. Я тебя понимаю, дорогая.
Принесли напитки, Майя отпила сока.
– Как развивается роман? – поинтересовалась Корал. Майя спокойно посмотрела на нее.
– Он для меня больше учитель, чем герой романа. В любом случае, у него есть ассистентка, с которой он очень близок…
– Кто? – Корал старалась, чтобы ее вопрос прозвучал безразлично, но обе отметили, что в нем слышалась заинтересованность.
– Девушка из его родного города – они вместе работали у Диора прежде, что он открыл свой собственный дом моделей.
– Хорошенькая? – спросила Корал.
– Да нет. Она похожа на мальчика-пострела.
– Может быть, это то, что ему действительно нравится? – быстро предположил Уэйленд. – Иногда подавляемые желания…
– Но это не так! – запротестовала Майя.
– Абсолютно не так! – согласилась Корал. – Я же его видела. И слышала о нем.
Майя прямо посмотрела в глаза матери.
– Что ты слышала? Корал пожала плечами.
– Дорогая, ты же знаешь, что мир моды рождает больше сплетен, чем одежды.
– Скажи нам, Корал, – взмолился Уэйленд. – Скажи все!
Корал отпила из бокала, заставляя их ждать.
– Говорят, что Филипп Ру – Казанова. Он любит женщин, и не без взаимности. Вы же знаете, какая это редкость. О его примерках у Диора ходят легенды. Дверь примерочной часто бывала заперта, когда он находился там с клиенткой.
– Чтобы скрыть свои методы! – закричала Майя. – Он пользуется прокладками, придавая форму костюму или пальто, когда они на клиентке…
– Действительно? – засмеялась Корал. – Я думала, что его методы более старые, чем этот! Ты защищаешь его, не так ли? Я рассказываю тебе лишь то, что говорят другие. Многие клиенты Диора готовы последовать за Ру в его дом моделей. Немногим это бы удалось, потому что, как ты знаешь, не все модельеры любят дам. Жай Хей из Пату не дотрагивается до женщины – на примерки он надевает перчатки, вообрази!
– Почему они называют его Монахом? – спросил Уэйленд.
Корал улыбнулась.
– Уверена, я предпочла бы, чтобы моя дочь работала с монахом.
– Что ты имеешь в виду? – зло спросила Майя. – На что ты намекаешь?
– Право, Майя… – Корал холодно посмотрела на нее. – Сначала ты сказала, что влюблена в него. Потом ты разозлилась, когда я заметила, что он нравится женщинам. Теперь ты злишься, когда я говорю, что он монах. Что же тебе может понравиться?
Майя покачала головой.
– С того момента, как я сюда пришла, ты пытаешься ужалить меня каким-либо образом. – Она встала.
Корал тоже встала и обняла ее.
– Я просто дразню тебя, дорогая. – Она поцеловала Майю в щеку. – Не обращай внимания. Может быть, я просто завидую, если хочешь знать правду. И потом, я так переживаю за тебя сегодня…
– Мне лучше уйти. – Майя быстро обняла Корал, затем нагнулась и поцеловала Уэйленда в щеку. – Наш показ в пять, но мы начнем готовиться в два. Надеюсь, что коллекция понравится…
Уэйленд настоял на том, чтобы проводить ее до выхода.
– Не обращай на нее внимание, дорогая, – сказал он, – ты не спасовала перед ней – я горжусь тобой.
Она обняла его, ее глаза были полны слез.
– Не пытайся оправдать ее, Уэйленд. Я больше не нуждаюсь в ней…
Он проводил ее до такси и наклонился к окошку.
– Желаю тебе сегодня вечером удачи, дорогая! Я буду хлопать громче всех!
Она пожала его руку, и такси затерялось в потоке машин.
К пяти часам вечера, когда маленький салон Филиппа Ру заполнили журналисты и привилегированные покупатели, здесь стоял несмолкаемый гул возбуждения и ожидания. Комната была задрапирована белым хлопком и заставлена позолоченными стульями. Модели должны были проходить через площадку, вокруг которой расположились зрители.
Уэйленд сидел рядом с Корал.
– Предчувствие такое, что что-то должно произойти, – прошептал Уэйленд.
– Да, дорогой, да, – согласилась Корал. Она слегка отодвинула колено: рядом с ней сел издатель британского журнала мод. Они не обращали друг на друга внимания.
– Ты судишь по тем трем костюмам?
– Говорю тебе, в них есть что-то новое. Никогда-раньше-не-виданное новое! – подчеркнула она. – Новые пропорции, перспективы, новый взгляд на женщину. Если и остальная коллекция так же хороша, сегодня вечером он станет первым модельером в мире.
Уэйленд широко раскрыл глаза.
– Я не в состоянии представить этого, – сказал он ей.
В комнату проникало все больше и больше журналистов. В тесноте соприкасались локтями и коленями, старые враги дышали в затылки друг другу, разместившись в трех узких рядах. Холл и коридор тоже были заполнены.