Сегодня читал 41-й номер «Континента» с Вашей рецензией на Дору Штурман. Так вот, от всех редакционных приписок, колонок, дополнений Максимова веет ужасной пошлостью. Слог абсолютно хамский. Это противно даже в тех случаях, когда с Максимовым почти согласен. Например, в случае с Генрихом Бёллем.
Кстати, есть ли у Вас экземпляр 41-го «Конт-та»? Мой папаша его выписывает, могу изъять у него для Вас.
Ну, всего доброго.
С.
Довлатов — Ефимову
4 января 1985 года
Дорогой Игорь!
Рад, что обложка подошла. Каталог с этой ничтожной графической композицией издан Глезером, и, как я совершенно уверен, включена туда «композиция» без ведома автора.
Вы пишете: «Мне немного тревожно брать на себя ответственность за кражу художественной идеи. Я бы предпочел написать — оформление обложки С.Довлатова».
Вы — чистоплюй и педант. Я охотно беру на себя ответственность «за кражу», напишите, что оформление мое. Работая в «Новом американце», я столько украл и до такой степени чувствовал себя безнаказанным, что всякое представление о творческой собственности атрофировалось.
Если же говорить серьезно, то мне всегда было неясно, какой ущерб я наношу жалкому художнику, расчертившему лист бумаги с помощью линейки и рапидографа, да еще и с фамилией, говоря по-русски: Срака. Я бы на его месте был только счастлив. Любой творческий человек должен быть готов к тому, что созданное им приобретает бытовое хождение, будь то — шутка, виньетка или эффектная музыкальная фраза. Чего тут жалеть?
За фотографию спасибо, уже водворена, моя же была послана сугубо в качестве прокладки.
Единственное, что примиряет меня с американской славистикой, это то, что они покупают Ваши книги. Все остальное — малоинтересно. Каким-то странным образом в славистике развились все пороки этнического меньшинства: обидчивость, бедность, нервозность, мнительность в сочетании с заносчивостью и даже хамством. Это — единственные знакомые мне американцы с выпирающими комплексами. Должен сказать, что лишь среди слависток попадались мне в Америке женщины с недостающими передними зубами.
История с Соколовым есть повторение истории с Ремизовым, которым западные слависты всегда интересовались больше, чем Буниным, например. Но мы-то с Вами знаем, что Бунин писал лучше.
Кенжеев и Цветков мне нравятся, они хотя бы пишут легко и не намыливаясь, Илюша Левин — симпатичный алкоголик, предпочитающий Хармса Толстому, Бобышев же до сих пор с трудом рифмует первую строчку с третьей, да и то не всегда. Хуже то, что он завистливый, недоброжелательный и ханжеский человек. Севастьянов когда-то говорил: «Знаю я Диму, переспит с чужой женой и скажет — я познал Бога!».
Ждем не дождемся Вашего (вашего) переезда.
Я пишу книжку о своей одежде. Что-то на манер «13 трубок» — история происхождения каждой вещи в эмигрантском чемодане. Так что, я тоже слегка модернист.
Всех обнимаю.
Ваш С.
P.S. Англ. «Hermitage» на русский «Эрмитаж», конечно, замените. С.
Ефимов — Довлатову
19 марта 1985 года
Дорогой Сережа!
«Чемодан» прочитали с удовольствием. Особенно последние два рассказа («Куртка Фернана Леже» и «Зимняя шапка»). Правда, из-за того, что жену героя у Вас всегда зовут Лена, дочку — Катя, а брата — Боря, возникает ощущение, что уже читал про этих людей, что это перепевы уже напечатанного. Или из бездонных шахт большого романа. Но не всякий читатель так хорошо знает Ваше творчество, как мы, так что это ничего.
Соображения по опубликованию.
Главное — очень не хочется издавать маленькую книжку. Маленькую книгу не любят читатели, не любят книготорговцы (возни много, а заработок мал), не любят рецензенты. С другой стороны, я чувствую в Вас последнее время нетерпение пускать вещи в печать побыстрее и не могу с этим не считаться. Но так как при перегруженности наших планов и множестве уже принятых обязательств мы все равно не сможем выпустить ее раньше зимы 1985-86, давайте примем такую стратегию:
1. Мы в собственных планах вставляем книгу номером один на 1986 год, но не включаем ее заранее в каталог 1985, чтобы не задавать заранее объем и цену.
2. В течение 1985-го Вы сможете напечатать рассказы в журналах, даже получить какие-то деньги с «Континента» и «Граней».
3. Я же (честно предупреждаю) буду давить на Вас, чтобы Вы напихали в «чемодан» побольше. Придуманный прием позволяет это делать очень легко. Например, рассказ «Лишний» просто просится туда же. Там в конце Буш говорит: «Чего бы тебе подарить на память?» Пусть подарит шейный платок с кирхой Олевисте — и рассказ приобретает законное место в сборнике.
4. Вполне возможно, что за эти месяцы придут новые идеи, напишутся новые рассказы. Ну, а уж если Вы будете стоять на своем, я скрепя сердце сдамся.
Я думал об издании «Избранного». Все же трудно издать такой сборник без большого нового цикла, когда все старые рассказы еще есть на рынке в других сборниках. Да и мысль о том, что надо будет запрашивать разрешение у Эллендеи и Гриши, заранее наводит тоску. Поэтому я с особым интересом отношусь к идее большого, набитого до отказа «чемодана».
Всего доброго,
Ваш Игорь.
Довлатов — Ефимову
4 апреля 1985 года
Дорогой Игорь!
Отвечаю, наконец, на Ваше письмо от 19 марта. Хотя за это время все вопросы более или менее решены в разговорах, но я все же пишу Вам, чтобы существовало нечто вроде документа.
В вашем письме речь идет о сроках, а сроки — это, в конечном счете, деньги, а деньги — это святое. Поэтому сроки (начало 86-го года) устраивают. Тем более, что раньше этого срока вряд ли кто-то выпустил бы мою книжку, не говоря о том, что с другими издателями я либо не хочу, либо не могу (а чаще — и то, и другое вместе) иметь дела. Короче, насчет сроков договорились.
Что касается объема, то и в этом деле я должен с Вами считаться. Вы издатель и лучше знаете эту механику. Правда, увеличить объем чуть сложнее, чем Вам представляется «со стороны». Скажем, «Лишний» не пристегивается хотя бы потому что в нем 42 страницы, он всю книжку перекосит набок. Сложность в том, что происхождение каждой вещи в «Чемодане» должно по идее быть уникальным: фарцовка, кража, подарок и так далее. Но мне кажется, я уже придумал два дополнительных варианта: театральный реквизит и заграничная посылка. Постараюсь, например, написать что-то на тему «Как я был актером» с последующим удержанием какой-то вещи из теа-реквизита. Ну и что-нибудь про заграничного дядюшку, приславшего что-то смешное. Извините за неуклюжие рассуждения. Короче, я постараюсь увеличить объем страниц на 25, как минимум. Не забывайте также, что у нас имеется статья Сермана «Театр Сергея Довлатова» (28 страниц), может, из нее что-то вытянуть для предисловия?
Вы просили написать эскиз аннотации для каталога. Ничего лучше такого текста мне пока выдумать не удалось:
«В центре новой книги Довлатова — чемодан, обыкновенный потрепанный чемодан, с которым эмигрант Довлатов покинул родину. Распаковав его после нескольких месяцев скитаний, герой убеждается, что за каждой вещью, находящейся в чемодане, стоит драматическая, смешная или нелепая история». Можно, если это требуется как бы для рекламы, добавить что-нибудь такое: «Как всегда, в прозе Довлатова сочетаются юмор и горечь, озорство и сентиментальность, условность анекдота и фактография документа». И т. д.
Простите, что уподобляюсь Суслову, который к своему пятидесятилетию разослал по редакциям примерно такой текст собственного (чего не скрывал) сочинения:
«— Вы слышали, — тормошили друг друга эмигранты на Брайтон-Бич, — Илье Суслову исполнилось 50 лет!.. Как? Уже? Да быть этого не может!..» И так далее.
Я Вам уже говорил, что идеальное начало рецензии на «Чемодан» я представляю себе так: «Кучка эмигрантского барахла вырастает в книге Довлатова до символа бедной, великой, многострадальной России…».