Все члены Церкви призваны к святости, «…плод ваш есть святость…» (Рим. 6, 22). Церковь называется святой не только потому, что обладает всей полнотой благодатных даров, которые освящают верующих, но и потому, что в ней есть люди различной степени святости. При этом во все времена были и есть такие члены, которые достигли полноты святости, т. е. святые, неисчислимый сонм праведников всех времен и народов. В то же время Церковь никогда не была заповедником святых, даже, вопреки мнениям некоторых протестантских теологов, и в апостольский период своей истории. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать 6-ю главу 1 Кор . Таким образом. Церковь — это собрание не святых, но освящаемых, поэтому она своими членами признает не только праведников, но и грешников. Эта мысль настойчиво подчеркивается в притчах Господа Иисуса Христа «о пшенице и плевелах», «о неводе» и некоторых других (Мф. 13). Апостол Павел, уподобляя Церковь дому Божию, говорит: «А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но деревянные и глиняные…» (2 Тим. 2, 20) .

Для согрешающих в Церкви установлено таинство Покаяния. Те, кто искренне каются в грехах, могут получить их прощение:

«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». (1 Ин. 1, 9).

«Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» (1 Ин. 2, 1).

Однако существует некоторый предел, преступив который, грешники становятся мертвыми членами церковного тела, приносящими только зловредные плоды. Такие члены отсекаются от тела Церкви или видимым действием церковной власти, т. е. через анафематствование, или невидимым действием суда Божия. К таковым относятся безбожники, отступники от христианства, нераскаянные грешники, пребывающие в смертных грехах, а также еретики, сознательно извращающие основные до гматы веры. Поэтому Церковь никоим образом не затемняется греховностью людей; все греховное, вторгающееся в церковную сферу, остается чуждым Церкви и предназначается к отсечению и уничтожению. В Пространном Катихизисе (чл. 9) говорится: «Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святою, а грешники нераскаянные или видимым действием церковной власти или невидимым действием суда Божия, как мертвые члены отсекаются от тела Церкви и таким образом она сохраняется святою».

Один из частных аспектов святости Церкви — это непогрешимость Церкви в ее учении. Как понимать непогрешимость? Господь Иисус Христос и Святой Дух пребывают в Церкви вовек. Церковь обладает полнотой Божественных сил, «и врата ада не одолеют ее», согласно обетованию Господа (Мф. 16, 18). Именно поэтому ап. Павел называет Церковь «столпом и утверждением истины» (1 Тим. 3, 15). По словам свщмч. Иринея Лионского, «в Церковь, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине».

Непогрешимость Церкви состоит в хранении истины Христова учения от примеси какой-либо лжи, неверности, без убавления от нее и прибавления к ней. Сама Церковь постоянно следит за тем, чтобы ее учение не повреждалось. Предмет непогрешимости Церкви составляют только завещанные ей истины Божественного Откровения. В Послании Восточных Патриархов (чл. 12) сказано: «Говоря, что учение Церкви непогрешимо, мы не утверждаем ничего более, как именно то, что оно неизменно, что оно то же самое, какое было предано ей изначала, как учение Божие». Следовательно, непогрешимость Церкви в вопросах вероучения распространяется только на истины вероучительные, но не имеет отношения к истинам естественнонаучным, а также к суждениям Церкви по вопросам социально-политической, экономической жизни и т. п.

В Пространном Катихизисе говорится, что «Церковь именуется соборной и кафоличной потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов». Согласно митрополиту Макарию (Булгакову), Церковь называется кафолической, или соборной:

— по пространству, поскольку она не ограничивается никаким местом;

— по времени, поскольку она будет существовать до скончания века;

— по своему устройству, так как:

а) церковь не связана ни с каким гражданским устройством, потому что, по словам Спасителя, «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36);

б) богослужение не связано с определенным местом, как это было в ветхозаветной церкви, а также во многих языческих религиях:

в) церковная иерархия не связана с определенным родом или коленом, что имело место в Ветхом Завете, где священниками были только потомки Аарона, а также в других религиях, например, в индуизме, где священнослужителями могут быть только люди, принадлежащие к особой касте.

Вышеприведенные определения соборности, при всей их безусловной правильности, являются все же недостаточными. Скорее это определения не соборности, а вселенскости Церкви, но вселенскость и соборность не есть синонимы. В Н. Лосский («О третьем свойстве Церкви») пишет: «Христианскую всеобщность, фактическую всеобщность или потенциальный универсализм следует отличать от соборности. Оно — следствие, необходимо вытекающее из соборности Церкви и неотделимо с соборностью Церкви связанное, так как это есть ни что иное, как ее внешнее материальное выражение». Само слово «кафолический» довольно редко встречается в древнегреческой литературе. Поэтому можно утверждать, что древняя Церковь совершенно не случайно ввела этот термин в употребление, поскольку в древнегреческом языке были значительно более употребительные слова, которыми можно было бы выразить идею вселенскости, например, «экумена» или «космос» и др. Очевидно, Отцы Церкви сочли эти слова недостаточными для выражения соответствующего понятия.

Само слово «кафолический» (кафоликос) происходит от выражения «καθ’ όλα», что в переводе на русский язык буквально означает «по всему целому» и является выражением высшей степени всеобъемлемости, целостности и полноты.