На следующий день после возвращения с Буллана Рекс бродил вокруг дома, много ел и пил, часто отдыхал, а время от времени, чувствуя, что ему это необходимо, делал короткую сложную зарядку.

Он попытался сообщить Регине кое-какие интересные выводы, которые он сделал, но она не хотела ничего больше знать.

Она выслушала его отчет о первой экспедиции через Ворота, теперь все было позади, вопрос был закрыт.

Естественно Рекс отправился в библиотеку чтобы выяснить, кто такие Двадцатники, и обнаружил, что там не было никаких упоминаний о них ни в прозе, ни в поэзии, ни в художественной литературе, ни в истории и антропологии, социологии, и вообще где бы то ни было.

Но зато он обнаружил кое-что, чего не заметил раньше и что показалось ему очень важным. Его ужасно расстроила собственная невнимательность. Книги в маленькой библиотеке были новенькими, датированными 3646 годом. Те же, что были не очень новыми, относились к разным годам до 3597. Это были энциклопедии, словари, разные справочники по истории.

Информация по садоводству, медицине, искусству и тому подобным вещам была подробной вплоть до 3646 года, но современные достижения науки, психологии, политике и социологии кончались на 3597 году. И это были только справочники. В таком случае получалось, что Двадцатники появились в последние полвека. Так же точно он никак не мог узнать, какой была политическая ситуация в галактике в 3646 году, потому что в 3597 они не могли предвидеть будущего…

Если не считать этих своих изысканий, Рекс занимался тем, что пытался поправить свое здоровье, восстановить силы и душевный покой – ему это удалось настолько, что к вечеру он уже настолько пришел в себя, что когда они с Региной поднимались вверх по лестнице, он игриво ущипнул ее.

Регина, которая шла немного впереди, повернулась к нему и холодно сказала:

– Нет.

– Это еще что значит, нет?

– Рекс, возможно, ты был прав, когда говорил, что мы здесь находимся ради какой-то цели. Я с этим не спорю. Мне только не нравится твоя уверенность в том, что «ты» знаешь, в чем заключается эта цель, а от «меня» даже и не ожидается того, что я смогу понять такую сложную проблему.

– Регина, я никогда не дела вида, что я знаю…

– Ты настаиваешь на том, что необходимо исследовать Ворота. Ты говоришь, что мы находимся здесь ради этого. А я утверждаю, что в этом Тюремном Саду Ворота являются шестью землями.

Регина была совершенно спокойна и полностью владела собой, в ее голосе не звучало истерических ноток, но если бы она стала кричать на Рекса и драться с ним, он гораздо менее серьезно отнесся бы к ее словам. Рекс понял, что сейчас ему устроят первую в истории их мира Сцену.

– Давай либо пойдем в постель, – так же спокойно, как и Регина, сказал он, – и обсудим все это, или вернемся назад и устроимся поудобнее в креслах внизу.

– Где мы будем это обсуждать, не имеет никакого значения, потому что, на самом деле, говорить-то тут особенно не о чем. Я уверенна, что ты не прав. Если ты собираешься и дальше развлекаться с этими твоими Воротами, после того, как я практически на себе притащила тебя сюда после первой твоей экспедиции, и после того, как ты сам признался, что чудом разыскал Ворота и смог вернуться назад – я не могу тебе помешать. Но я хочу, чтобы ты меня хорошенько понял: в смысле личных отношений мы вернулись туда, откуда начали. Ты спишь в своей комнате, а я – в своей. Все это так важно, что мы даже не имеем права делать вид, что мы друзья, а уж тем более, не можем оставаться любовниками до тех пор, пока между нами будут продолжаться разногласия и споры по поводу Ворот.

– Давай поговорим… – начал Рекс.

– О, Господи, ну почему ты ведешь себя, как дурак? – возмутилась Регина. – Разве разговоры могут что-нибудь изменить? Когда Адам и Ева были в Эдеме, самое главное заключалось в том, съедят они яблоко или нет. Здесь же, главное – Ворота. То, что ты вошел в одни из них, не кажется мне таким уж страшным несчастьем – ведь ты вернулся, и ничего не изменилось, но…

– Так ты хочешь сказать, что у нас с тобой здесь возникла та же ситуация, что у Адама с Евой в Эдеме?

– Я не знаю, и ты тоже не можешь этого знать.

– Ева там, в Эдеме, совершила ошибку.

– А здесь, в Чистилище, ошибку совершает Рекс.

– Интуиция Евы-Регины?

Регина отвернулась и начала снова подниматься по лестнице.

– Я же сказала тебе, что спорить бесполезно, – проговорила она. – Ты считаешь, ты чувствуешь, ты в этом просто уверен, что твое предназначение заключается в том, чтобы исследовать Ворота. Я считаю и чувствую, и я уверена, что мы должны повернуться к себе самим лицом, и прожить здесь жизнь, чудесную и свободную. Все. Спокойной ночи.

Регина вошла в свою спальню и попыталась закрыть за собой дверь. Рекс не дал ей этого сделать. Очень осторожно, но твердо он отвел ее руку от двери, а когда она попыталась сопротивляться, втолкнул ее в комнату.

Регина сражалась молча и отчаянно, пытаясь вырваться из его рук, а Рекс просто держал ее за запястья – он ждал, когда она устанет. Вскоре она начала задыхаться, но не сдалась, а наоборот стала вырываться еще сильнее, и тогда Рекс выпустил ее руки, обнял ее и так прижал к себе, что почувствовал, как пряжка на ее платье впилась ему в живот.

Регина могла пустить в ход ногти, но она этого не сделала. И хотя она продолжала отбиваться, было ясно, что она просто хочет высвободиться, и не собирается причинить ему боли.

– Я ведь ждал, ты помнишь? – спросил Рекс касаясь губами ее губ. – Но после того как мужчина и женщина поженились, и не важно была ли у них брачная церемония или нет, после того, как они занимались любовью, он уже не может ее изнасиловать. Ты моя, Регина.

– Я… не… твоя, – сжав губы, задыхаясь, проговорила Регина, вложив все свои силы в еще более отчаянную попытку освободиться. – И никогда не буду твоей, если ты не откажешься исследовать Ворота.

Рекс грубо поцеловал ее и еще сильнее сжал руки.

– Если ты попросишь меня отпустить тебя, потому что сегодня у тебя нет настроения заниматься любовью, или ты себя плохо чувствуешь, это одно дело, – прошептал он ей в ухо. – Но раз ты выдвигаешь ультиматум, раз ставишь меня перед выбором – капитуляция или победа, неужели ты думаешь, что я сдамся?