ЧАСТЬ 5

25

4 июля, уик-энд.

Истгемптон.

Благотворительный марафон «Ролл Пальме».

Суббота, полдень.

Графиня д'Урбано ди Маре и Элио. Дюпони, ее главный художественный распорядитель, покинули предаукционную выставку в возбуждении. Они поняли, что столкнулись с наиболее ценным экспонатом за всю историю существования грандиозной коллекции графини. Выставка в целом производила прекрасное впечатление, но острый взгляд, графини сразу отметил блестящую, выдающуюся работу неизвестного художника Люка Сен-Аби. Пока публика жевала бутерброды и пила шампанское, собираясь маленькими группами около полотен различных художников, графиня и Дюпони выскользнули через боковую дверь к ожидавшей их машине и поспешили в просторный дом графини на Джорджиа-поид. До начала завтрашнего аукциона им предстояло хорошенько потрудиться. Элио удалось связаться с Жан-Клодом Сен-Аби в Париже. Раньше они вместе участвовали в приобретении нескольких работ для коллекции графини, и Элио был уверен, что совпадение имени одаренного художника Люка Сен-Аби и известного парижского искусствоведа – не простая случайность. Догадка подтвердилась. Сен-Аби признал, что Люк – его сын, что очень небольшая часть его работ была продана и, самое важное, что Люк трагически погиб в начале года. Люк Сен-Аби больше ничего не напишет. Этот факт существенно увеличивал ценность его работ.

Суббота, вечер.

– Это потрясающий вечер, Марш! – Мэгги Лоуэлл догнала Марси, напротив «Театра Дрю». – Прием просто великолепный! Как тебе удалось убедить приехать Мэрил и Пола? А фильм сногсшибательный… ну просто сногсшибательный!

– Спасибо, Мэгги. Мне очень приятно, – в голосе Марси звучало удовлетворение. – По-моему, все прошло очень хорошо. Ты знакома с моим мужем, Мэтом Барретом?

Мэт улыбнулся и пожал протянутую руку Мэгги.

– Официально – нет, – Мэгги игриво засмеялась, – но я кокетничала с ним весь вечер. Так приятно видеть новые лица на подобных мероприятиях, не правда ли?

– Извини, Мэгги. Я должна поблагодарить Пола и Мэрил.

– Встретимся завтра на аукционе, – сказала Мэгги, махнув рукой Лили и Джерри.

– Мы можем пропустить аукцион, тогда увидимся на приеме у Лэттиморов. Сегодня действительно был очень утомительный вечер, так что мы собираемся как следует отдохнуть, – сказала ей Марси.

– Счастливые, – произнесла Мэгги, лукаво глянула на Мэта через плечо и направилась к группе смеющихся людей.

– Мэт, спасибо, – сказала Марси. – Как хорошо, что ты здесь! Я очень тебе благодарна.

Мэт обнял ее за плечи.

– Рад стараться, – сказал он. – Фильм действительно очень хороший, Марси. Точно тебе говорю. Первый класс!

Марси улыбнулась.

– Я была права, что ты не дала ничего вырезать. Я знала! Это срабатывает намного лучше, чем…

– Ну да, ну да, – улыбнулся Мэт. – Не надо начинать сначала, пожалуйста. Мы уже можем уйти?

– Одну минуту, – улыбнулась она. – Я хочу только попрощаться с Мэрил и Полом и поблагодарить Кристину Лэттимор – она нам здорово помогла.

На противоположной стороне освещенного фонарем внутреннего дворика Лили улыбалась, сложив над головой поднятые руки, как победивший боксер. Марси помахала ей в ответ.

– Господи, Мэт, ты только посмотри на Лили! Она выглядит потрясающе, даже для нее! Я сейчас вернусь, и мы пойдем. Обещаю.

– Давай, – улыбнулся он. – А я пока поболтаю с Лили!

Марси шутливо заворчала и стала пробираться между нарядными людьми, останавливаясь ненадолго, чтобы принять поздравления. К «Театру Дрю» непрерывным потоком подъезжали машины, и толпа прибывавших людей постепенно разбивалась на маленькие группы, направлявшиеся к многочисленным центрам благотворительного марафона «Роял Пальме», разбросанным по всему Ист-Энду. Марси улыбнулась, подумав о том, что все коттеджи от Истгемптона до Монтока переполнены гостями, приехавшими на праздник. Она попрощалась и быстро вернулась к Мэту.

– Пойдем, красавчик, улыбнулась она. – Давай выбираться отсюда.

Нежный бриз повеял прохладой в ночном воздухе, когда Марси и Мэт подошли к машине.

– Чудесная ночь! – сказала она. – Нам просто повезло. Надеюсь, что погода продержится до завтрашнего вечера.

Мэт открыл дверь маленького желтого «мерседеса», и Марси села на сиденье, придерживая свою короткую желтую шелковую юбку. Мэту были отлично видны ее длинные стройные ноги. Она скинула с загорелых плеч шелковый шарфик в тон юбке, открыв нежную линию груди. Мэт улыбнулся, садясь за руль.

– К тебе или ко мне? – спросил он, выводя машину на оживленную магистраль.

– Ни к кому, – улыбнулась она. – Заверни налево. В следующем квартале есть мотель. Из-за «Роял Пальмс» случилась настоящая транспортная пробка. Зачем мучиться?

Воскресенье, утро.

Серебристый «порше» стремительно пронесся по утреннему Ист-Энду. Обычно машина оставалась в гараже на Хойт-стрит. Джо не любил ездить по городу. Только в таких случаях, как этот, – длинный путь по свободному хайвею, – он брал машину и обычно сидел сзади на мягком кожаном сиденье, наслаждаясь мощью и скоростью машины, но сегодня его голова была занята другим. В центре его плана была Марси. Успех зависел от того, удастся ли ему с ней связаться и через нее получить доступ в Бель-Рив. Все зависело от согласованности действий. Он взглянул на часы. Скоро он свернет с хайвея и постарается снова найти Марси. Ему не удалось поймать ее вчера вечером, поэтому пришлось выехать утром, чтобы попытаться с ней встретиться. Он знал, что все выходные она проведет на этом благотворительном марафоне. Даже если ему не удастся ей дозвониться, он сможет найти ее на одном из торжественных приемов, перечисленных в заметке Мэгги Лоуэлл.

Воскресенье, полдень.

Графиня и Элио прибыли на аукцион, готовые к торгам. По всей вероятности, Виктор Залудис, который не так давно по благосклонности фортуны сделал несколько удачных приобретений для своей небольшой, но впечатляющей коллекции, тоже хорошо поработал дома. Борьба за Сен-Аби вызвала волну возбуждения среди присутствовавших. В конце концов, победила графиня, которая прекрасно представляла себе истинную ценность этих работ и не скупилась. Ей достались четыре из пяти картин Сен-Аби, выставленных на аукцион. Залудис приобрел портрет задумчивой, слегка смущенной светловолосой девушки.

На румяном лице ведущего светилось удовольствие, так как цена на все картины достигла высшей отметки, неслыханной для работ неизвестного художника.

Лили Монтини тихо стояла у задней стены просторной галереи, наблюдая, как Луис Монтана ведет аукцион. Она понимала, что Люк становится знаменит, и достойное место в искусстве ему обеспечено.

Кэлли пробралась через зал к Лили.

– Как ты? – спросила она.

– Все прекрасно. Разве это не здорово? – прошептала она.

– Все идет отлично. Господи, мы могли бы не устраивать вечерний прием, премьеру и не продолжать дальше аукцион, – улыбнулась Кэлли. – Если бы мы только продали пять работ Сен-Аби, у нас бы уже хватило средств на поликлинику, и мы бы избавили себя от остальных хлопот.

Лили тихо рассмеялась. Они с Кэлли вышли в сад.

– Пол здесь? – спросила Лили.

– Нет, сегодня утром ему пришлось поехать в город, но он скоро вернется. Лили, ты не жалеешь, что отдала эти картины? – спросила Кэлли.

– Я отдала всего лишь пять. Те четыре, которые купила графиня, его поздние работы, наиболее абстрактные. Портрет, который купил Залудис, написан, когда я была так молода, что никто уже не поймет, что это я. Мне не хотелось травмировать Джерри, выставив какие-нибудь более узнаваемые портреты, особенно в обнаженном виде. У меня сохранилось все остальное. Они у Жан-Клода, но Люк все завещал мне. Ты видела Марси?

– Нет, но я говорила с ней утром по телефону. Ей звонил Джо. Он сказал, что есть какая-то опасность. Ему нужно было с ней увидеться. Она поехала в Истгемптон, чтобы с ним встретиться, но к вечеру приедет. Кстати говоря, я бы лучше вернулась в Бель-Рив, чтобы быть уверенной, что все готово.