На запрос в «RDT&E»[27] поступил ответ, что патентов на указанные виды технического и программного обеспечения для означенного раздела микрохирургии не зарегистрировано. Информацию о компаниях, нанимавших на работу людей, ставших жертвами Мерримэна, еще ждали.

В дверь постучали, и в кабинет вошла Элизабет Уэллс, очень высокая, сорокатрехлетняя, незамужняя секретарша Нобла. Она несла поднос, на котором стояли термосы с кофе и чаем, маленький кувшинчик со сливками, сахарница и чашки.

– Благодарю вас, Элизабет, – сказал Нобл.

– Не за что! – Выпрямившись во весь рост, она стрельнула глазами в Осборна и вышла.

– Кажется, вы ей приглянулись, Осборн. Она и сама недурна. Чай или кофе?

Осборн ухмыльнулся.

– Чай, пожалуйста.

Маквей рассеянно смотрел в окно на коротышку, гулявшего с двумя здоровенными псами, и не обращал внимания на оживившихся компаньонов.

– Кофе, Маквей? – услышал он голос Нобла.

Маквей резко повернулся и пружинистым шагом пересек комнату. Его глаза смотрели остро, походка выдавала стремительную энергию.

– Мне, Айан, и раньше доводилось чувствовать себя идиотом из-за того, что при расследовании я с самого начала умудрялся проглядеть совершенно очевидную вещь. На этот раз мы ухитрились это сделать все – вы, я, доктор Майклс, даже доктор Ричмен.

– О чем вы говорите? – Ложечка с сахаром застыла над стаканом Нобла.

– О жизни, черт возьми. – Маквей взглянул на Осборна, словно приглашая его к разговору, потом облокотился о письменный стол Нобла. – Если человек тратит столько времени и денег, чтобы соединить отсеченные головы с обезглавленными телами, то делается это не ради самого процесса, а ради конечной цели, то есть, чтобы в результате эксперимента вернуть в это создание жизнь, заставить этого Франкенштейна жить!

– Да, но зачем? – Нобл уронил ложечку в чашку.

– Пока не знаю. Но иначе быть не может. – Маквей повернулся к Осборну. – Вы медик. Как вам нравится моя гипотеза?

– Теоретически это очень просто. – Осборн откинулся на спинку кресла. – Замороженный объект возвращают к исходной температуре… от пятисот шестидесяти градусов ниже нуля до девяноста восьми и шести десятых градуса выше нуля по Фаренгейту. При операции кровь из сосудов откачивается, при разморозке система кровообращения вновь наполняется. Главная проблема состоит в том, чтобы температура тканей тела повышалась одновременно и равномерно.

– Но это возможно? – спросил Нобл.

– Я бы сказал так: если они справились с первой частью задачи, думаю, и вторая им по силам.

Заработал факс на старинном бюро около письменного стола Нобла.

Маквей и Осборн пригнулись и через плечо Нобла тоже стали читать:

– Вот оно! – победоносно воскликнул Нобл, увидев имя Шолла, но факс снова заработал:

Конец передачи.

Нобл устроился поудобней в кресле и посмотрел на Маквея.

– Возможно, наш приятель Эрвин Шолл – вовсе не такая неприкосновенная личность, как полагают ваши друзья из ФБР. Вы знаете, кто такой Густав Дортмунд?

– Президент Центрального банка Германии, – ответил Маквей.

– Совершенно верно. А «Льюсен интернэшнл» была главным поставщиком стали и оружия Ираку в восьмидесятые годы. Мне кажется, господа Шолл, Пейпер и Дортмунд здорово разбогатели за это время, если только не успели сделать этого раньше.

– Позвольте… – Осборн потянулся к журналу «Пипл», лежавшему на столе около Нобла. Маквей с недоумением смотрел, как Осборн отодвинул в сторону чашку Нобла и раскрыл журнал. На развороте рекламировался новый диск молодой, популярной рок-певицы. Певица в мокром, просвечивающем платье сидела на спине выпрыгивающего из воды дельфина.

Маквей и Нобл в полной растерянности смотрели на Осборна.

– Не знаете, да? – Осборн засмеялся.

– Чего не знаем? – спросил Маквей.

– Ну, насчет Конрада Пейпера.

– А он тут при чем? – Маквей никак не мог сообразить, куда клонит Осборн.

– Его жена, Маргарита Пейпер, заправила в шоу-бизнесе. Ей принадлежит крупнейшее агентство, которое представляет интересы и этой юной леди на спине дельфина и еще дюжины знаменитостей рока и видео. И, – Осборн сделал многозначительную паузу, – офис ее находится в фешенебельном, недавно отреставрированном особняке семнадцатого века в Берлине.

– Откуда, о Господи, вам это известно? – Нобл был озадачен.

Осборн закрыл журнал и бросил его назад, на столик.

– Шеф, я – хирург-ортопед из Лос-Анджелеса. Больше половины моих пациентов – подростки со спортивными травмами. Специально для них я держу в приемной журнальчики такого рода.

– Так вы что, и сами их читаете?

Осборн ухмыльнулся.

– Будьте уверены.

Глава 82

Из-за плохой видимости Кларк Кларксон изменил маршрут и приземлился около Ремсгейта, в сотне миль к юго-востоку от того места, где намечалась посадка. Случайный маневр пилота сбил с толку фон Хольдена.

Спустя час после вылета «Сессны» ST95 из Мо уборщик обнаружил костюм Маквея на дне мусорной корзины в мужском туалете аэропорта. Через считанные секунды информация о находке поступила в парижский сектор. Через двадцать минут в аэропорт прибыл фон Хольден, чтобы опознать потерянный пиджак своего «дядюшки» в бюро находок. Маквей догадался сорвать этикетку, прежде чем распроститься с пиджаком. Но не подумал о том, что его револьвер изрядно потер подкладку под мышкой, а фон Хольдену было известно, какие следы оставляет наплечная кобура.

Фон Хольден вернулся в свой номер отеля в Мо, а парижский сектор занялся проверкой всех самолетов, взлетевших из аэропорта Мо между восходом солнца и временем, когда был найден костюм. К 9.30 было установлено, что шестиместная «Сессна» ST95, вылетевшая из английского аэропорта Бишопс-Стортфорд этим утром, приземлилась в Мо в 8.01, а улетела ровно через двадцать шесть минут, в 8.27. Эти сведения еще не давали стопроцентной уверенности, что Маквей и Осборн были на борту этой «Сессны», но соответствующее задание в лондонский сектор поступило. К трем часам оперативники Организации нашли «Сессну» ST95 на летном поле в Ремсгейте и установили, что она принадлежит маленькой сельскохозяйственной компании в Бате. Короче говоря, след был потерян. Пилот, оставивший «Сессну» в Ремсгейте, походя уронил несколько слов – мол, пусть стоит, пока небо не прояснится. А потом автобусом уехал в Лондон вместе с каким-то мужчиной, по описанию – не Маквеем и не Осборном. Информацию сразу же передали в парижский сектор для «Люго», вернувшегося к этому времени в Берлин. К 6.15 в лондонский сектор доставили улучшенные копии фотографий разыскиваемых американцев и приказ поторопиться!