Вторую бомбу найти не удалось, но так как первая действительно была, то начали искать снова. В конце концов, рейс был отменен.

Вместе с остальными пассажирами Джафару было предложено повести вечер и ночь в Лондоне в качестве гостей «Бритиш Эрвейз». В любое другое время Джафар с удовольствием воспользовался бы этой вынужденной задержкой, чтобы посмотреть в театре «Олдвик» какую-нибудь пьесу в постановке Королевского шекспировского театра, но сегодня его мысли были заняты совсем другими делами. После обеда в отеле он вышел прогуляться в близлежащий парк, надеясь вернуться пораньше. К несчастью, в парке на него напали грабители. Когда через несколько минут после нападения к нему подошла пожилая пара, они попытались поднять его на ноги, но он снова упал. Тогда они закричали, на их крик прибежал полицейский, и «скорая помощь» отвезла Джафара в больницу.

В таких случаях лондонская полиция действует довольно эффективно. В отличие от полиции Нью-Йорка, они не считают ограбление обычным делом, а гостей Лондона – объектами ограбления. Лондонская полиция считает, что несет ответственность за подобные ограбления. К тому времени, когда на следующее утро Джафар проснулся в больнице с семью швами на черепе, полиция обнаружила его бумажник и паспорт в мусорном баке рядом с Марбл-Арч, недалеко от места нападения. Хотя все деньги были украдены, дорожные чеки и египетский паспорт были на месте.

После почти двадцати четырех часов поисков второй бомбы британские власти обшарили весь «Конкорд», но ничего не нашли и пришли к выводу, что второй бомбы на борту самолета нет. Наверное, эти чертовы ублюдки из Ирландской республиканской армии решили просто пошутить. Рейс на Нью-Йорк и в этот день был задержан.

Несмотря на совет врача, Джафар настоял на своей выписке из больницы, заявив, что чувствует себя нормально. В полдень он выписался и успел на отложенный нью-йоркский рейс.

54

Харди проснулся от того, что задыхался. Он висел вверх ногами, привязанные к бокам руки болели, кисти рук были скрещены и связаны за спиной. Тело его раскачивалось взад и вперед, глаза были завязаны, он судорожно глотал ртом воздух, кровь прилила к голове и давила на глаза. Кто-то схватил его за волосы, остановил раскачивание тела и заткнул рот и нос тряпкой. Потом они стали лить на тряпку воду. Он попытался закричать, но, как только открыл рот, мокрая тряпка стала лезть прямо в рот, и он начал задыхаться. Вода теперь лилась быстрее, намокшая тряпка лезла в нос и в рот. Казалось, вся кровь прилила к голове, и он подумал, что давление крови может вытолкнуть глаза из глазниц. Он не мог дышать! Он висел вверх ногами, а чьи-то руки схватили его тело и начали вращать, вращать…

Харди вскочил с кровати.

Комната перестала вращаться, и темнота от повязки, закрывавшей глаза, спокойно перешла в полумрак гостиничного номера. Он стоял на полу, крепко ухватившись за ковер, чтобы остановить вращение, и глубоко дышал, боясь, как бы этот кошмар не повторился снова.

Мельник находился в номере гостиницы, когда ему позвонили из израильского консульства. Прибыв туда через полчаса, он встретился со связным, только что прилетевшим из Тель-Авива через Рим, который вручил Мельнику необычного вида маленький транзисторный радиоприемник.

В Лондоне Дебора Штерн наблюдала, как Джафар с забинтованной головой садился в «Конкорд» компании «Бритиш Эрвейз», вылетающий в Нью-Йорк. Она была рада, что он уже сегодня вернулся в аэропорт, так как боялась, что вчера вечером они убили его.

Их группа ждала в парке напротив отеля. Обычный звонок в аэропорт от «взволнованной матушки», и они легко выяснили название отеля, в котором должны были на ночь разместить пассажиров. Они собирались проникнуть в номер Джафара среди ночи, и с трудом поверили в удачу, когда увидели, что он вышел в парк на прогулку. Это значительно упрощало дело и должно было выглядеть более правдоподобно.

Само нападение прошло довольно легко, как обычно и проходят нападения. Потребовалась всего секунда, чтобы рука взметнулась вверх и обрушила на голову Джафара чулок с песком. Еще несколько секунд понадобилось, чтобы оттащить бесчувственное тело в кусты.

– Боже мой, он мертв! – тихо воскликнула Дебора.

– Я так не думаю, – ответил кто-то.

– Не думаешь?

– Нет, пульс прощупывается.

– Боже мой, но ты ведь мог убить его.

– Ладно, хватит, я ведь не убил. Где этот чертов бумажник?

– Вот он.

– А паспорт?

– Держи.

– Тогда давайте убираться отсюда.

Они стали быстрым шагом удаляться с места происшествия, Дебора на ходу раскрыла бумажник Джафара, вытащила оттуда деньги, сунула их к себе в сумочку и протянула бумажник одному из своих людей. Когда они подошли к Парк-лейн, он выбросил его в урну. Дождавшись зеленого сигнала светофора, они перешли на другую сторону улицы, лучше освещенную уличными фонарями. Там мужчины окружили Дебору, наблюдая, как она листает темно-зеленый паспорт. В правой руке Дебора держала небольшую иглу, очень осторожно она вставила ее в корешок паспорта и медленно протолкнула иглу внутрь так, что ее стало совсем не видно.

Она тщательно осмотрела паспорт, все одобрили его внешний вид, и группа, снова перейдя Парк-лейн, направилась в сторону парка. Дебора открыла сумочку, вытащила небольшой радиоприемник и включила его. Приемник моментально начал пищать, а стрелка на его передней панели повернулась в направлении мужчины, у которого в настоящий момент был паспорт. Дебора кивнула головой, и мужчина сделал круг, но стрелка неотступно следовала за ним.

– Отлично, – сказала Дебора. – Похоже, все в порядке.

Ее помощник выбросил паспорт в ту же урну, в которой уже валялся бумажник, а Дебора в это время снова смотрела на приемник, проверяя надежность его работы.

Харди прилетел из Сан-Франциско в Уичито сразу после полудня. Взяв такси, он направился в агентство по найму грузовых машин, где получил шестиосный фургон, который заказал заранее. Может быть, в этом и не было нужды, но слишком много людей уже знали об Уичито, так что береженого Бог бережет. Около часа он приехал на маленький аэродром, где его ожидал Мохаммед Асри. Они вместе осмотрели истребитель «Пантера». Похоже, что все было в порядке.

Харди подогнал фургон задом к открытым дверям ангара и опустил сходни. Все работало, как часы, ночной кошмар был позабыт.

До аэропорта Кеннеди Мельник добрался на метро. Его терзали сомнения, должен ли он был сообщить Вертеру о том, что Джафар прилетает в Соединенные Штаты, и о передатчике, спрятанном в его паспорте. Но американцы же продемонстрировали свою некомпетентность в случае с Акбаром, да и с Асри у них вышло не лучше, так что, если бы он сказал им о приезде Джафара, они и тут могли бы напортачить. Конечно, если бы Вертер позволил ему руководить операцией, то его люди здорово бы пригодились, но Мельник понимал, что это невозможно, и решил, что лучше справиться самому, чем с их помощью.

Вертера подобные сомнения не терзали. Он не видел причин сообщать Мельнику о предстоящем визите Джафара, эта операция имела отношение только к ФБР. Когда «Конкорд» приземлился в аэропорту Кеннеди в десять минут третьего, прошло несколько минут, и люди Вертера были уже расставлены вокруг выхода из зоны паспортного контроля, готовые схватить Джафара сразу, как только он появится.

Запищала рация, Вертер нажал кнопку и выслушал сообщение о том, что Джафар уже идет. Он сделал своим людям знак приготовиться.

Двери зоны паспортного контроля непрерывно открывались, и оттуда выходили пассажиры. Через несколько секунд после сообщения по рации двери снова распахнулись и из них вышел худощавый смуглый араб, одетый в безукоризненный серый в тонкую полоску костюм. Голова его была забинтована, в одной руке он держал шляпу, а через другую был переброшен плащ. Вертер сделал шаг в его направлении, но в этот момент позади него раздался громкий крик: