Его разбудило солнце.

Алый луч скользнул по лицу и проник под веки, призывая из мира грез и теней в мир обязанностей и долга.

Он сдержался и не открыл глаз, попытался из своего полусна вспомнить, что же все-таки произошло. В памяти остался холодный иссушающий вихрь, накрывший его с головой, похожий больше на волну холодной воды. Она набежала и… все. Ничего больше.

"Набежала и схлынула, - подумал Игнациус. Он явно ощущал движение. Что-то несло его, плавно покачивало. - Только куда унесла? Неужели опять?" Мысль не додумалась, оборвалась. Пора было открывать глаза и принимать вызов мира.

Осторожно повернув голову, увидел, что лежит на телеге, а рядом проплывает степь. Слава Богу, ничего необычного! Только вот ветер принес с собой запах немытой плоти и пота.

- А-а-а! Очнулся! Ожил, собака! - прозвенело над ухом. - Раз ожил - вставай!

Голос звенел молодостью и здоровьем, да и зла в нем вообще то не было… Так. Куражился кто-то силой да молодостью.

Игнациус захотел встать и с удивлением увидел, что связан. Этого намека на неприятности ему хватило, чтоб сообразить, что случилось что-то еще, кроме памятного вихря.

- Вставай, - продолжил тот же веселый голос. - Лошадок пожалей. На них, бедных, какая только сволочь не ездит… А теперь вот и ты разлегся.

Маг и сам хотел спрыгнуть, но почувствовал, что кто-то невежливо ухватил его за воротник и потащил с телеги. Все-таки тот, кто тащил, был молодой и не опытный. Кто постарше, наверняка выдернул бы его отсюда одним уверенным и ловким движением, как морковку с грядку, а у этого не получилось. Ноги мага зацепились за доску, и через мгновение он ощутил губами горький вкус пыли. Мимо глаз прокатилась пара скрипучих колес, за которыми он увидел несколько босых ног, кто-то невидимый несильно ударил ногой.

- Встань!

Игнациус развернулся и посмотрел таки на обидчика. Действительно тот оказался молодым и, не смотря на груду оружия, что носил на себе, не страшным.

- Я, конечно, могу, - внутренне забавляясь, отозвался Игнациус. Действительно, что может быть смешнее человека с мечом если за твоими плечами сотни лет колдовства?

"Уважу" - подумал он. - "Что там у нас? Веревки?" он прошептал заклинание и шевельнул плечами, чтоб сбросить обрывки, но…веревка оказалась сильнее колдовства.

Он дернулся еще раз, по всплывшей откуда-то из давным-давно забытых времен привычке, добавляя силу рук к силе колдовства, но и тут ничего не вышло. Веревка, правда, скрипнула чуть громче, но и только.

Этого быть не могло! Не могло!

Но было!

От удивления он сделал то, что делать никак не следовало - начал спрашивать, показывая тем самым свою слабость.

- Где я? Ты кто?

Страж наклонил копье и несильно, но чувствительно стукнул мага по шее.

- Дело раба молчать…

Игнациус даже не заметил удара. Поняв кем он стал в этой жизни, он еще не справился с удивлением, потерял дар речи и движения.

Тогда страж ударил его еще раз, мечем. Не острием, конечно, а плашмя. Раб был товаром, и портить товар хороший хозяин не позволит.

Еще не до конца ощутив собственное бессилие маг не стал уворачиваться. Он готов был увидеть как меч ударяется о выставленную вперед руку и сталь, коснувшись плоти, разлетается на куски, как вылезают на лоб глаза сперва стражника, а потом уж и у остальных, когда до них дойдет с кем свела их забавница-Судьба и на дороге разливается острый запах страха…

Мысль эта была мгновенной, вроде вспышки молнии и тут же какой-то внутренний сторож, которому все было известно гораздо лучше, чем самому Игнациусу заорал - "Берегись!" Маг попробовал ощутить свою Силу и к ужасу своему не ощутил почти ничего. Меч летел вниз, а вместо свирепого урагана, вместо бушующего в груди моря могущества, он ощутил в себе лишь маленький ручеек, никак не позволивший бы ему принять на руку отточенное железо или после этого растереть негодяя в порошок.

Удар опрокинул его в пыль.

Потом удары посыпались один за другим. Удар, удар, еще удар…

Его били ногами и древком копья не для того чтоб убить или покалечить. Даже нет. Его не били. Его скорее пинали, чтоб показать его новое место в старом мире. Ставшие кругом рабы смеялись, радуясь, что все это происходит не с ними. Кое-кто даже вскрикивал одобрительно при каждом удачном тычке.

Развлечение не могло продолжаться вечно. Задержка каравана из-за одного раба цена непозволительная в такой торговле.

Когда ему позволили подняться, не маг, не пол мага, и даже не четверть встал на четвереньки, ловя взгляд стража.

Сил убить врага у него не было, но зачем Сила, если есть Хитрость?

Улыбчивый страж сам захотел взглянуть ему в глаза, проверить понял ли новый раб урок. С той же не злой усмешкой он посмотрел на мага и в один миг утонул в бездонных глазах старика. Чужая воля, воля против которой ничего не стоили ни меч, ни копье, вошла в него и осталась, замещая собой все - душу, долг, совесть.

Митридан почувствовал, что уже победил.

Тех капель колдовства, что еще оставались в нем, ему хватило, чтоб ощутить, как его воля вливается в череп этого никчемного человечишки, заставляя забыть себя и подчиниться. Чужое сознание скулило, словно побитая собака, пряталось куда-то, не вынеся напора.

Игнациус вытянул руки. Подчиняясь неслышному приказу, стражник взмахнул мечом и веревка, державшая руки лопнула. Рабы не поняли что к чему, не сообразили, и кто-то заорал, радуясь, что вот-вот на их глазах храбрый воин зарубит того, кто мог бы самим фактом своего существования в недалеком будущем осложнить жизнь каждому из них - стать лишним ртом или доносчиком или источником заразы, только не так все вышло…

Игнациус медленно отряхнул веревки, пнул их ногой, словно дохлых змей. Это, конечно, было лишнее, но душа требовала.

- Иди, куда шел… - приказал он. - И этих забирай. Нечего тут рассиживаться. Заждались вас…

Стражник молча развернулся, и так и не сказав ничего, пошел, куда послали. Рабы тронулись следом ничего не понимая, и только кто-то из последних взвыл от горя, сообразив что случилось.

- Освободи, милостивец!