Боли не было. Как и ощущения реальности: тело будто волны качали, тихие и ласковые. От этого и мысли в голове качались, сбиваясь с одной на другую. Чего-то хотелось… Чего же? Выпить воды, увидеть Марту…

– Фред, – шепот, ее голос, – ты меня слышишь?

– Конечно.

– Как хорошо, – увидал мерцание ее темных прекрасных глаз над собой. – Этот старик сказал: ты не проснешься.

– Какой старик?

– Брура. Вроде его так зовут… Вот, выпей, – Марта поднесла к его губам кружку с водой. – Мне страшно за тебя.

– Почему? Я просто спал.

– Ошибаешься. Ты приехал в наш лагерь и едва зашел в шатер, как упал, словно неживой. Тебя едва успели подхватить. Ты даже не дышал. И сердце твое не билось. Мы думали – тебя смертельно ранили. Разве в этой крови сразу разберешь… Потом старик, которого захватил Элиас, сказал, что ты еще жив, просто уснул смертным сном, но протянешь так недолго. Четыре дня прошло, а ты как мертвый… А теперь глаза открыл, разговариваешь – чудо просто. – И она невольно всхлипнула.

– Странно. Мне кажется, я просто спал. И наконец-то выспался. – Фредерик выпил воду, сел на постели. – Иди ко мне – хочу тебя обнять. Ты меня греешь. Лучше солнца.

Марта улыбнулась и послушно прижалась к нему.

– Тебе не интересно, где мы? – спросила она.

– Мы вместе. Остальное – неважно…

Они помолчали.

– Мы в Каменце, в крепости, в покоях капитана Кристиана… А ты правду говорил? Что та девушка – Тайра – беременна от тебя? – спросила чуть погодя Марта.

– Правду, – вздохнул. – Такие вот дела…

– Понимаю, – крепче обхватила его. – Винить не буду. Разве что немного поревную, – чуть слышно засмеялась. – Она не уехала – ждет, когда ты поправишься… А я тоже жду… ребенка. Хотела тебе раньше сказать, но…

– Со-олнце мое, – чуть не задохнувшись от радости, протянул Фредерик, сильнее обнимая ее. – Разве ж мог я умереть и не услышать такого.

– Как хорошо, – вновь сказала Марта.

– Лучше и быть не может. Когда ждать прибавления?

– О! – Она засмеялась наконец-то. – Месяцев восемь – не меньше.

– Обещай, что с тобой все будет хорошо. – Фредерик чуть нахмурился.

– Пообещаю, – кивнула Марта, – если ты в ответ обещаешь, что больше никогда не будешь так безрассудно относиться к себе, своей жизни. Это нечестно. Твоя жизнь дорога не только тебе – всегда помни об этом! – и ткнула пальцем в его лоб. – Ах, какой ты бледный, худой. Тебе надо поесть. Хочешь есть?

– Безумно, – улыбался Фредерик, любуясь лицом девушки. – У меня будет куча детей, и я хочу жить, а, стало быть, и есть.

– Я скоро – жди, – и, подарив ему короткий, но жаркий поцелуй в губы, она выпорхнула из-под полога кровати.

Он закрыл глаза, расслабленно опустившись в подушки. Тело была легкая дрожь, но он посчитал, что это от слабости. Потом вдруг подхватился – будто что-то вспомнил. Встал, увидел на кресле рядом с постелью аккуратно сложенные полотняные штаны и рубашку из тонкого льна, вышитую лиственными узорами по вороту. Прошептал, улыбаясь: «Марта» и поспешил одеться.

Босиком, мягко ступая и с удовольствием ощущая под ногой теплое дерево пола, он вышел в соседнюю комнату.

Два широких окна были распахнуты, и теплый степной воздух лениво приподнимал белые в голубую полоску занавеси. Дубовый стол, кресла, обтянутые овчинными шкурами, ковер из кого-то мохнатого на полу из широченных досок, – все просто, почти по-крестьянски. Лишь два щита и копья на стене напротив окон указывали на то, что это покои рыцаря.

В одном из кресел Фредерик увидал лорда Гит-бора. Тот сидел расслабленно, укрытый своим любимым пледом (скорее, для уюта, а не для тепла), и потягивал что-то из толстой, как сам, глиняной кружки. Наполнявший комнату аромат заставлял думать о мятном чае. Ноги старый Судья вытянул к окну и сонными глазами следил, как мечутся тени от тревожимых ветром занавесей по доскам пола.

– А! Вот и вы, юноша, – кивнул он Фредерику, не выказывая никакого особого удивления явлению короля. – Надо сказать, я так переволновался, что уже и не волнуюсь за вас вовсе.

– Приятно слышать, – улыбнулся молодой человек и опустился в свободное кресло, откинулся на его широкую и мягкую спинку, тоже вытянул ноги к окну и расслабился. – Хороший день.

– Спокойный, – как бы возразил ему Гитбор. – Даже ненастный день может быть хорошим, если он спокоен, – и отхлебнул из чашки, чуть повернулся к Фредерику. – Хотите? У меня целый чайник.

– Не откажусь.

Через минуту они уже оба пили мятный чай и умиротворенно смотрели в окна. Там по голубому небу медленно плыли редкие облака, похожие на взбитые сливки. Все нынче было медленно и лениво. Словно жизнь решила натянуть поводья и перейти на едва заметный, скучающий шаг после всего того страшного и безумного, что было в последнее время.

– Затишье перед бурей, затишье после бури, – пробормотал лорд Гитбор. – Ничего не изменилось с того самого дня, как я впервые опоясался мечом.

– Вы читаете мои мысли, – отозвался Фредерик.

– Не все, к сожалению, – с легким уколом молвил старик. – Кабы все… Э-эх. Не буду ничего говорить. Своя голова у вас есть – сами разбирайтесь. Скажу лишь: почаще вспоминайте о том, что вы уже Король, и уже не Судья! За четыре с лишним года можно уже привыкнуть…

Фредерик промолчал, задумчиво глядя в свою чашку. Она была пуста – мятный настой выпился быстро. Сказалась жажда, что до сих пор досаждала.

– Сказать честно, я чуток порадовался, когда Брура – этот старичок, которого ваш друг, сэр Элиас, приволок в лагерь на своем коне, – сказал, что вы можете не проснуться. Но, все-таки, видеть вас живым и, похоже, здоровым, мне приятнее, – ворчливо заметил Южный Судья.

– Как бы вы ни ворчали и ни кололись, мне тоже весьма приятно видеть вас, беседовать с вами, – улыбнулся Фредерик.

– Отлично. Все по-старому, – кивнул Гитбор и поглубже улегся в кресло, собираясь, видимо, подремать.

– А что с Брурой? – не дал ему покоя король.

– А? – Гитбор поморгал, собирая мысли, которые приготовились спать, для ответа. – О! С этим все в порядке. Он сразу же спелся с Линаром. Тем для разговоров у них предостаточно. Думаю, скоро надо ждать новых штучек от нашего хитроумного мастера. Авось изобретут на пару что-нибудь и от болящей спины…

Фредерик коротко засмеялся. Затем вновь спросил:

– Что с Тайрой? С капитаном Тайрой?

– С этим ураганом в юбке? – переспросил Гитбор. – Да с ней, похоже, ничего не может случиться. За все то время, что вы спите, она и ее банда почти каждый день дерутся с воинами из местного гарнизона. Угадайте, кто одерживает верх?

– О, тут и ребенок угадает, – расхохотался король. – Слушаю и делаю вывод, что все налаживается…

– Да-да, и опять пошли разговоры, что чудом вы отводите смерть от своих воинов. Так ведь было уже – тогда, после смерти Конрада… В степной битве мы потеряли всего пару сотен. В основном – желторотые неопытные юнцы. – Гитбор покачал головой. – Война любит молодую кровь…

Фредерик чуть нахмурился. Начал другую тему:

– Как мои кузены?

– Эти молодцы хороши. Климент не отходит от княжны, а Бертрам уже фехтует – спешит восстановиться. Огорчается, что не приложил особо руку к победе в Эрине… Кстати, Элиаса я отпустил – парень так рвался домой. Пришла весть, что у него сын родился. Вот как!

– Как счастливо, – прошептал король и улыбнулся, вспомнив, что то же сказал ему отец во сне. – Добрый друг, славный парень…

В покои вбежала Марта, за ней – пара слуг. Все трое ловко и быстро накрыли на стол: белая скатерть, блюда с птицей, колбасами, овощами, свежими и тушеными, пирог с корицей и изюмом, кувшин с вином, – видя все это, Фредерик почувствовал, что ожил совершенно.

– Я не участвую, – сразу заметил лорд Гит-бор. – Я уже обедал. Приятного вам, – и подмигнул Марте, которая с радостной улыбкой на губах расставляла тарелки и бокалы.

Он, покряхтывая, встал, забрал в охапку свой плед и вышел из комнаты. За ним поспешили и слуги.