Полковник усмехается. Марина усаживается на кровати. Вроде бы все органы более-менее установили координацию друг с другом. Только глаза почему-то съезжаются к переносице.

— А не подскажете, часом, откуда вы эти три К вытащили?

— Вы что с автором знакомы были? Служил я с одним. Не здесь. Забыл уже, как зовут. До чего же аккуратный человек был. Вроде даже не из нашего мира. И Императора называл Кайзер. А свой народ — дойче.

— А про три К придумал канцлер.

— Бисмарк.

Твою мать! Не я одна тут такая умная!

— Всё-таки пытаюсь разобраться, откуда вы такая взялись. Ни карьерист, ни служака, ни искатель приключений, на психа тоже вовсе не похожи. Да и глупенькой аристократкой лезущей хрен знает куда за острыми ощущениями вовсе не выглядите. Откуда вы взялись, странное создание?

— Папа с мамой постарались, вот и выродили на свою голову.

— Если бы только на свою…

— Тогда бы на свете было гораздо скучнее.

— Вы о серьезных вещах говорить в состоянии?

— Яволь герр оберст!

— У меня есть какая-то агентура. Не бог весть что, но… — а несказанное за этим стоит — но всё одно получше наших особистов. Полковник продолжает. — Одна мелкота, да сплошь безграмотная, их ни во что не посвящают, но все доносят- затевают они что-то. И очень серьёзное. А приказы приходят — не знаешь то ли их выполнять, то ли сразу вешаться. Вон, последний — организовать во всех населённых пунктах с населением свыше… да неважно скольки человек отряды самообороны. И вооружить их за наш счёт. Это как называется? Да те кто по окрестностям прячутся на следующую ночь их разоружат. А у самооборонщика отговорка — не стану же я в моего брата стрелять. Эта идея — фактически приказ вооружать бандитов. И какой вумной башке пришла подобная идея?

С меня так местной полиции вот так хватает. Я их уж давно ни во что не посвящаю. Тоже мне, достижение взаимопонимания с местным населением! Волка сколько не корми, а он всё в лес глядеть будет. Местная полиция — считай их агентура. Причём, у нас на содержании.

— То-то я и гляжу, они всё без оружия патрулируют. И тюрьму даже наши солдаты охраняют.

— До чего же вы майор наблюдательны! — с плохо скрываемым сарказмом сказал полковник — А вы в курсе, что в двух третях городков вся власть торжественно передана местным органам. И полиция там с оружием. А в местных органах — ни одного грэда. И это выдаётся за достижение! Местным на медяк верить нельзя. Знаю что говорю. Там все друг с другом повязаны. Дикость, родственные связи, да авторитет священников. Это же такой компот! Они восстание могут готовить, священники о великой войне на площадях проповедовать, мужики стрелковым делом заниматься, а мы и знать не будем. А они уже занимаются. И тем, и другим, и третьим. Нутром чую. А сделать ничего не могу.

— А дали бы вам полную власть — как бы поступили?

— Как? Да все местные органы разогнал бы к такой-то там матери. В каждый городок — по гарнизону. И пусть коменданты правят. Полицейских да местных солдат — всех, без разбору — в стройбат — и на север, пусть канал какой-нибудь покапают, или уголёк добывают. Говорят, там ветры сильные — ну вот и пусть им мозги проветрит. Лет пять, а лучше десять. Бандита пойманного — допросить — и на сук. Солдата где убьют — пусть ближайшая община отдувается — собрать мужиков призывного возраста — и каждого десятого под пулемёт. А семьи их — тоже куда-нибудь в места угледобычи. В товарных вагонах. И чем больше по дороге сдохнет — тем лучше. А смиренных служителей господа — они бы расстрелянным завидовали.

Знаете майор, нам тут даже легче стало, когда вас прислали. Вы на ведьму из их преданий похожи. Бессмертную. И ведёте себя соответственно. Это они так Великую Чёрную Дину переделали. Недоумки. Агентура доносит — до недавнего времени детей моим именем тут пугали. Теперь ещё вашим начали. Болтают, что вы чуть ли не младенцев в сыром виде жрёте. Шустрый вы человек. Без обид, чрезвычайно шустрый. Так лихо даванули на суеверия. Раньше болтали — он усмехнулся — Один кот-оборотень ночами орал. А теперь говорят — парой они бегать стали. И кошка — зеленоглазая такая рысь. И тоже от оружия заклятая.

По мне так и наплевать. Делайте что хотите, сказками, так сказками, виселицами, так виселицами, как угодно, но заставьте их уважать ИМПЕРИЮ. Местная полиция пусть на вас жалуется хоть до нового ИМПЕРАТОРА. Камин у меня хорошо топиться. И хрен они что мимо меня отправят.

— Я ни грэд, и не местный. — он тяжело вздохнул — И всю жизнь так — грэдам я кажусь местным, местным — грэдом. Мне постоянно напоминали, кто я. И в результате должен был выбирать, с кем я. И поступать, как грэд. И уничтожать эту погань. Ибо раз ИМПЕРИЯ сюда пришла — то пришла навечно.

— Не как грэды, или местные должны мы поступать, а именно как имперцы. В ИМПЕРИИ живут и другие народы. И надо убеждать — мы все заодно. Это наш общий дом. Но… ваши методы, да и мои тоже. Господин полковник, я уважаю вас как солдата, но хочу сказать только одно: такими методами ни вы, ни я, ни оба вместе ничего не добьемся. В нас по-прежнему будут стрелять из-за угла. Только и разницы — в таких как мы — серебряными пулями.

— Не ожидал, что вы сторонница парламентских методов. Право не ожидал.

— Я не сторонница их методов. Они гибельны в значительно большей степени, чем, то что предлагаете вы. Ваши методы приведут только к тому, что некий народ будет полностью стёрт с лица земли. Парламентские — то что эта вялотекущая война будет продолжаться ещё многие годы.

Не выработан ещё метод разрешения подобных конфликтов. И пока я собираюсь придерживаться прежних.

— А потом?

— А у нас есть время думать о том, что будет потом?

— Времени нет. Вы правы. И что бы они там не затевали, предотвратить это мы не в состоянии. Мы будем вынуждены только реагировать на предстоящие события.

— Методы-методы. Такие, сякие да всякие. А с этими методами портим всё только больше и больше. Как думаете, давно тут всё стало наперекосяк? Лично вы как думаете, а не что там в столице болтают.

— Лично я думаю так: слава про местных жителей отродясь шла самая дурная. Но, думаю до начала войны, даже тут ходить по улицам можно было и ночью. Поплыло всё, как война началась, и дивизии на фронт отправили. Тут-то местные и распоясались. Почуяли, что армии не до них стало.

— Связь-то верно уловили. Ещё несколько лет назад тут вполне прилично всё было. Люди, правда, время от времени пропадали, но по сравнению с тем, что сейчас творится… И насчёт дивизий всё правильно подметили… Только с дополнением маленьким: не с началом войны дивизии на фронт отправили. А года четыре назад. Тут раньше четыре дивизии базировались. Одна здесь так и была, одна в Дальнем, ещё две там-то и там-то. Да комендатуры во всех сколько-нибудь значимых селах были. Ну, вот четыре года назад приказец и пришёл… Отправляли быстро. Так быстро, что половина оружия на складах осталось… Пока снова под надлежащую охрану взяли, да сюда все свезли… В общем, не досчитались многого.

Как специально всё делалось, словно провокация была. Не верю, что настолько мы нуждались в людях. Да и на фронтах в то время относительно тихо было.

В курсе, что полиции тут раньше фактически не было, эти функции солдаты осуществляли. И порядку было на порядок больше.

Кому пришло в голову отдать приказ о формировании местной полиции? Здесь же население нас просто ненавидит. Это же дикари, понимающие только силу. Покажи слабость — и ты погиб. А их чуть ли не в зад целовали. Всеобщая мобилизация вроде как не про них! Каково? В наших деревнях мужиков как метлой вымело, а тут гуляют! Ладно, на фронт их нельзя, но уголёк-то на крайнем севере добывать вполне могут.

— Между прочим, касательно мобилизации. Изначально указ этот касался только малочисленных народов дальнего севера. Ну тех, которых то полторы тысячи, а то и целых две. И только их. Но почему-то сразу закон распространили и на… Ну в общем понятно кого.

— Я не знал об этом. Думал даже, что специально про соотечественников так сказать издали подобный шадевр. А вот так оказывается… Хотя я и сам догадываюсь — нестабильность здесь кому-то очень нужна там — он показал пальцем наверх.