Марина склонила голову на бок, и злобно принялась разглядывать сестру. Говорить пока ничего не хотелось. Халат, и отсутствие под ним чего бы то ни было, про себя отметила. Да и сам халатик довольно короткий. Софи всегда стремится одеваться так, чтобы все замечали её изящные длинные стройные ножки. Сама она впрочем язвит по этому поводу 'Кто слишком много смотрит на мои ножки, не замечает содержимого моей очаровательной головки. А там кое-что есть' .

Стоило сначала успокоиться, ибо настроение у Марины после поездки под проливным дождём на мотоцикле, хамства в свой адрес и драки, какое угодно, только не благодушное.

Софи, похоже, это тоже понимает, и пока помалкивает. Что бы там про неё не говорили, а она довольно чуткий и добрый человек. И может сопереживать чужой беде. Может, это просто называлось человечностью. Но вращается она в таких сферах, где человеку очень легко проявить всё дурное в себе. И очень трудно — хорошее. И это она прекрасно понимает.

Она знает, насколько жесток этот мир. Она видела смерти. Ибо, кроме всего прочего, она ещё и лётчик-истребитель. На счету которого довольно много сбитых. А на её самолете, между прочим, присутствовало такое изображение: весьма юная озорная черноволосая ведьмочка в почти до неприличия коротком красном платье верхом на помеле. Чертами лица эта ведьмочка весьма напоминает хозяйку истребителя, тем более, что та её и нарисовала. Среди лётчиков не очень много ценителей живописи. Но эту её работу знали все в данной части, и многие — на этом участке фронта. Причём по обе его стороны. Неплохо знали и непонятный позывной. Говорили даже что миррены передают своим истребителям: 'Внимание опасность! В воздухе Катти Сарк! '. Катти Сарк. Таков её позывной. А иные, особенно по ту сторону фронта, думают, что это имя. Софи только недавно перевели в ПВО столицы. К её немалой радости, ибо вновь появилось немало времени для милого сердцу безделья.

Но она просто человек, слишком любящий удовольствия. И в ней совершенно нет огня, ненависти и фанатизма родной сестры. Софи действительно принцесса. 'Ледяная принцесса' и этим всё сказано. Правда, у неё есть и другое прозвище, тоже весьма и весьма подходящее — 'Леди-скандал' .

Но к Марине в душе она относится с большим уважением. Сама-то она в авиацию пошла в основном за сильными ощущениями, которых ей явно не хватало. И как это не банально, за романтикой. Всё оказалось не столь романтично, но и не сильно грязно. А сестра-то по-другому устроена. И жизнь у неё тоже… довольно неоднозначная. И она заслуживает, по крайней мере уважения. В той среде, где Софи чаще всего вращалась, если бы человеку сказали, что тебя Софи уважает, это было бы высшей похвалой (другое дело, что таких людей ещё не было). Но Марине на чьё-либо уважение, а равно как и любое другое чувство по отношению к ней, попросту плевать. Она предпочитает быть самой собой. До безобразия взбалмошной Мариной Саргон.

Только вот об истинных чувствах Софи к кому бы то ни было, кроме неё самой, никто не знает. Впрочем, на одном из светских раутов ей как-то раз попытались рассказать довольно скабрезный анекдот о фронтовой жизни Марины. А Софи в ответ отпустила в адрес рассказчика одну из своих шуточек. Её остроты очень остроумны и злы. И их интересно слушать. Если только сам не стал объектом. Ведь все вокруг станут повторять, что про тебя Софи сказала. А характеристики зачастую просто убойные. Так что тот человек к Софи и её знакомым больше на пушечный выстрел не подходил. И ни о ней, ни о Марине больше ничего плохого не говорил. Остальные сделали выводы.

— Тебе не кажется, что для официальных визитов несколько поздновато? — наконец решила осведомиться Софи, посчитав, что сестра из состояния белого каления перешла в состояние — плюнь — зашипит, что значительно безопаснее для окружающих.

Та промолчала в ответ.

— Задам иной вопрос: что тебе от меня нужно?

''Ледяная принцесса' прекрасно понимает, что почти в четыре часа ночи, Марина к ней может явиться только с очень серьёзной проблемой. А возможно, и бедой. Хотя беда-то как раз она сама по себе.

— У тебя деньги есть? — вот так вместо приветствия. Сразу с места в карьер. Ну, да она всегда такой была. Совершенно спокойно Софи ответила.

— Естественно.

— Дашь?

— Дам.

— Мне много надо.

— Это сколько?

— 250000.

Сумма очень значительная. Для человека, занимавшего должность Марины. Для Софи же… У неё есть ожерелья, стоящие много дороже. Да и за одну картину не так давно заплатили триста тысяч. Но ведь у сестрёнки тоже было состояние. И немаленькое. Вот только зачем она от него отказалась? Ну, это в любом случае её дело.

— Может, поднимешься сюда, тут и обсудим?

Войдя в спальню сестры, Марина сразу же плюхнулась в кресло чуть ли не времен Первых Еггтов. Обивку явно придётся чистить. А что-либо грязное 'Леди-скандал' органически терпеть не может. А вот сестра, похоже, думает иначе. Софи успела заметить взгляд, брошенный в сторону огромной двуспальной кровати под балдахином. И кривую ухмылку при этом. То, что в кровати недавно спали двое, слишком заметно.

Софи села в другое такое же кресло. Взяла из лежавшей на столике пачки длинную и тонкую сигарету, вставила в мундштук, и закурив, наконец, сказала Марине.

— Так, на что тебе деньги?

— На адвокатов. — говорит отрывисто, практически выплёвывая каждое слово — Эти суки, не то что твой кобель, меня сразу узнали. И заломили за свои услуги чёрт знает сколько. Они ведь не понимают, что у меня, действительно, денег нет. А мне железные бумаги нужны. Понимаешь, железные! Такие, чтобы даже отец подкопаться не мог.

— А по какому поводу? Я что-то не поняла. Вроде бы он в твою жизнь больше не лезет…

— Да месяца полтора назад снова начал…

Софи пристально взглянула на сестру. Ведь у неё в неполные девятнадцать лет уже есть ребёнок. А 'Ледяная принцесса' о детях пока не думает. И даже не знает, как зовут племянника или племянницу. И именно об этом и спросила.

— Как зовут твоего ребёнка? Ведь проблема именно в нём.

— Да. У неё моё имя.

— Марина дочь Марины, звучит почти как Дина дочь Дины.

— Не язви. У неё два имени. И второе такое же как второе имя и у тебя, Лиза.

Что-то дрогнуло в ледяном взгляде.

— Я не язвлю, и не собираюсь. Но ты так и не объяснила суть проблемы.

— Отец. Он хочет отобрать её у меня. Я ведь, как ты наверное и сама догадываешься, образ жизни менять не собираюсь. А я не хочу, чтобы она росла у него. А расценки столичных адвокатов тебе известны.

Софи встаёт.

— Насколько я понимаю, речь идёт о документах, касающихся передачи прав опеки?

— Да.

— Я тебе дам денег, и не попрошу возвращать. Но одно условие всё-таки поставлю: Не вздумай отдавать девочку мне. Это будет вовсе не смешная шутка.

— Да тебе вообще детей иметь нельзя!

Это вместо спасибо. Марина есть Марина. Софи отдала всё, что лежало в сейфе, находящемся в спальне. Там оказалось около трёхсот тысяч. Не попрощавшись, Марина укатила.

Через несколько дней Софи доставили пакет, в котором оказалось шестьдесят тысяч. Своеобразная принципиальность Марины.

Кстати, с избитым сестрой субъектом Софи порвала всяческие отношения. Не с ним первым, не с ним последним. А он подал на Марину в суд за нанесение тяжких телесных повреждений. Но Марины уже не было в столице…

А на вопрос где она один из многочисленных императорских юристов любезно предложил поинтересоваться у Бестии.

Чего делать, разумеется, ни один нормальный человек не стал бы. Но нормальность этого типа вызывает большие сомнения…

— Вот доступные назначения. Выбирайте.

— Это же не по уставу…

— Ошибаетесь. — сухо сказал генерал- инспектор. По лицу видно-меньше всего охота возится с высокородной выскочкой изощренным способом мающейся дурью. И почтение к Их Величеству только с трудом пересиливает презрение к чокнутой аристократке, к тому же отрывающей от важного дела- Одна из привилегий лиц, имеющих две золотых звезды — возможность выбора места службы.