Выступил Зальцман. Он умел говорить, завораживал слушателей. Тут же обратился к ленинградцам с призывом:
– Покажите свое мастерство и опыт на доводке конструкции ИС. Этот танк по своим тактико-техническим характеристикам лучший из всех тех, что создали конструкторы завода. Создавать другую машину у нас нет времени. Только этим танком мы сможем разрушить прусские укрепления и победоносно войти в логово фашизма. Ваш беспримерный труд, ваше умение и маcтерство Родина никогда не забудет.
Всем присутствующим на совещании подали чай с сахаром. С сахаром!
На следующий день, на стыке смен, цех МХ-2 навестил Зальцман. Беседовал с мастерами, призывал всех к активной работе по устранению дефектов танка.
Трудно сказать, что повлияло на исход дела, но причину выхода из строя бортовых редукторов нашли. Собака, как говорят, была зарыта вот где. На танке КВ-1С ведущий вал с шестерней ковали цельным. Он был жестким и дефектов не наблюдалось.
По-иному обстояло дело с танками ИС. Учитывая, что кузница являлась узким местом производства, молоты работали с перегрузкой, решили по возможности заменить ряд ковочных операций другими. Так и поступили с ведущим валиком бортового редуктора для ИС. Из проката вытачивали вал, на нем нарезали шлицы, шестерню ковали, точили, протягивали шлицы и насаживали шестерню на шлицы валика. Сопряженная таким образом пара представляла шестерню с хвостовиком как единое целое. Детали по техпроцессу изготавливались раздельно в цехе МХ-2. По ходу сборки узла производили насадку подшипников на шейку вала шестерни с зазором 0,02 миллиметра. Вот на эту мизерную величину и деформировалась шейка шестерни под нагрузкой, деформировалось и кольцо подшипника. Ролики заклинивало и, как следствие, разрывало сепараторы в подшипниках. Ролики попадали в планетарный ряд бортового редуктора, расклинивали зубчатые колеса и приводили к полному разрушению узла.
Вдумайтесь, читатель, зазор всего 0,02 миллиметра, и танк не боеспособен. Ведь эту причину необходимо было обнаружить!
Дефект устранили. Заменили посадку сопряжений валика и шестерни со скользящей на тугую с доводкой размера шейки под подшипник. Так была снята претензия к цеху.
Однако доводка танков ИС-1 и ИС-2 этим не кончилась. Много новых вопросов перед конструкторами выдвигала фронтовая жизнь машин. Связь с фронтом была постоянной.
Огромный вклад в создание танков КВ-1С, ИС-1 и ИС-2 резко подняло авторитет Н. Ф. Шашмурина. Среди коллег его выделяли аналитический ум, инициативность, конструкторский талант. И когда встал вопрос о назначении заместителя главного конструктора по [440] машинам ИС с передачей ему всей полноты власти в области технических решений, касающихся этих танков, то единственной кандидатурой был Шашмурин.
Судя по архивным материалам, не успели в Танкограде запустить ИС-1 и ИС-2 в серийное производство, как «творческий зуд» опять обуял главных конструкторов. СКБ-2 ЧКЗ во главе с Духовым принялось создавать тяжелый танк ИС-4 (объект 701), а Котин нацелил ОКБ опытного завода на создание тяжелого танка ИС-6. Кроме того, оба КБ тут же принялись за модернизацию танка ИС-2, стремясь придать его корпусу нечто подобное корпусу Т-34.
Здесь необходимо отметить, что корпуса танков ИС-1 и ИС-2 имели существенный недостаток – отсутствие люка-лаза механика-водителя. Все члены экипажа производили посадку через башенные люки с соблюдением очередности. К этому недостатку мы еще вернемся.
Известно, что в 1943 году танков ИС-1 было выпущено 67, а в начале 1944 года – еще 40 единиц. На этом их биография закончилась. Зато выпуск ИС-2 неуклонно рос.
Производство ИС-2 Челябинским Кировским заводом осложнялось тем, что одновременно приходилось выпускать средний танк Т-34-85. Правда, когда другие заводы увеличили выпуск тридцатьчетверок, появилась возможность прекратить в Танкограде их производство. Вот почему ГКО принял решение о постепенном сокращении выпуска средних танков на ЧКЗ. Это сокращение должно было компенсироваться ростом производства ИС-2. Общий же выпуск танков обязан расти.
У Н. С. Патоличева сохранилась записная книжка, в которой строго фиксировался ход дела на Кировском заводе в 1944 году. Записи этой книжки дают наглядное представление о производстве танков. Так, в январе 1944 года танков Т-34 было выпущено 185, а ИС – 127, в феврале соответственно 185 и 150, в марте – 75 и 275 и в апреле производство Т-34 прекращено, зато ИС выпущено уже 350. Автор записной книжки далее замечает:
«На конвейере не может быть одновременно двух разных танков. Переход с Т-34 на ИС был проведен так, что общее производство танков возросло. Теперь будет легче. На конвейере только ИС и артсамоходки на базе ИС».
Начиная с июля и до конца 1944 года ежемесячно [441] выпускалось 500 тяжелых танков ИС и артиллерийско-самоходных установок.
За весь 1944 год завод произвел 5197 танков, в том числе 2250 ИС-2. Это был огромный вклад кировцев в победу над врагом.
Такова вкратце история создания танка ИС-2 и его мощной пушки Д-25Т. Не возьми на себя конструкторы и руководители Танкограда, Челябинский обком партии ответственность за танк ИС, может быть, он и не появился бы своевременно на фронте. А пришел танк ИС на фронт в решающий период войны и сыграл большую роль в окончательном разгроме немецко-фашистских захватчиков. Танком прорыва назвали его конструкторы. Можно добавить: это был стальной таран наступления. И он оправдал это название.
Сквозь преграды
В январе – феврале 1944 года танки ИС-2 уже участвовали в Корсунь-Шевченковской операции. Вскоре после ее окончания был обнаружен любопытный документ – секретный приказ гитлеровского командования, которым предписывалось войскам
«избегать встречных боев с танками ИС и стрелять по ним только из засад и укрытий».
Уже после войны в 1972 году корреспондент журнала «Военный вестник» задал Ж. Я. Котину вопрос: «Известно, что вы сами часто бывали на фронте. В этом была необходимость?»
Жозеф Яковлевич ответил:
«У меня выработалось твердое правило: с каждой новой или модернизированной машиной самому выезжать на фронт. В атаку, правда, я свои танки не водил. А вот по горячим следам, сразу же после боя, надо было посмотреть, как работает новая конструкция, побеседовать с командирами экипажей, механиками-водителями. Такая связь с фронтом давала нам очень многое».
Кажется, Котин побывал всюду, где проходили проверку огнем танки Кировского завода. И никто из фронтовиков не удивлялся, видя, как этот высокий стройный генерал с чуть приметной улыбкой на сухощавом лице, с Золотой Звездой Героя Социалистического Труда на кителе лез в танк. Он занимал место либо механика-водителя, либо у прицела пушки. Придирчиво интересовался, [442] послушны ли рычаги управления, достаточен ли сектор обстрела, что видит стрелок-радист, не ограничено ли наблюдение из смотровых приборов, как это влияет на результаты стрельбы.
Главному конструктору хотелось видеть своими глазами на поле боя свое детище – тяжелый танк ИС-2. В один из февральских дней 1944 года во время Корсунь-Шевченковской операции он прибыл в район действий 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова. Вместе с Котиным были инженеры Е. Рощин и А. Покровский, водитель-испытатель С. Плюхин. Ночью после короткого отдыха они в сопровождении офицеров штаба армии отправились в тяжелый танковый полк. Экипажи готовились к бою. Многие танкисты с орденами, нашивками за ранения. Но были и необстрелянные. Это было видно даже на глаз – новенькое, еще не замасленное обмундирование. Одеты все в эту зимнюю стужу отменно. Под стать людям были и новые тяжелые танки, на них еще не потускнела и не обгорела заводская краска.
Осматривая машины, Котин давал экипажам советы, выслушивал их замечания. Внешне все казались спокойными. На деле же волновались – и солдаты, и командиры, и танкостроители. Машина новая, как-то она поведет себя в деле.