А. Давыдов (Д.Старков)

Не упустите шанс!

Петербургская общественность наверняка еще не в курсе цепочки событий, которая, связав воедино ветви благородных лавров просвещения и развесистую клюкву телестудий, завершилась - что, пожалуй, весьма символично - не так давно, 1-го числа апреля месяца. Не знаю, как вы, а я полагаю, что стране - хотя бы иногда - требуется знать героев текущего момента, тем более, что разоблачения "преданий старины глубокой" успели уже приесться. Конечно, имена тех, о ком я расскажу ниже, лет через ...дцать и без меня станут известны всему миру, но... История началась зимним воскресным вечером (сколь прекрасна питерская зима, особенно в феврале месяце - известно всем). Семейство кандидата физматнаук Николая Ивановича Маркова, доцента СПбГУ, уж несколько часов, как отужинало. Ужин состоял из разогретых на сковороде вчерашних макарон, сдобренных геркулесовой кашей, и съеден был, пусть без энтузиазма, зато и без остатка. Далее, госпожа Маркова со старшей дочерью, Ириной, отправились "посидеть" с соседскими детьми. Это занятие, которому посвящались около пяти вечеров в неделю, позволяло более-менее сносно одевать Ирину. После старшей дочери одежду донашивала сама госпожа Маркова, а уж затем "обновки", будучи укорочены и обужены, обретали второе воплощение и поступали в распоряжение младшей дочери Марковых. Татьяна, нежеланное дитя, выглядевшее в свои десять лет от силы на семь, упорно противилась такому круговороту материи в семействе, но семейный бюджет отсекал излишние сущности почище всякого лезвия Оккама. К счастью, в этот вечер Татьяна пребывала в тихом расположении духа. Около восьми часов она присоединилась к Павлу, единственному сыну Марковых, сосредоточенно низавшему на картонки в виде сердечка заколки-"невидимки" (десять заколок на картонку). Работа эта, в нарушение всех законов и постановлений, регламентирующих детский труд, была предоставлена соседом по лестничной клетке, владельцем мелкого оптово-розничного магазинчика, торговавшего всякой всячиной. Антон Петрович (так звали соседа) платил 1р. 50коп. за сотню укомплектованных картонок, поставляя все необходимое. Ну, а глава семьи, подрабатывавший по вечерам мойщиком посуды в небольшом китайском ресторанчике, на днях был оттуда уволен - благодаря прибытию в Петербург (наверняка по подложному паспорту) троюродного брата владельца, бывшего партийного чиновника. Прочих заработков пока не предвиделось, субботний выпуск "Ведомостей" был прочитан от корки до корки еще накануне, и кандидат физматнаук, радиофизик Николай Иванович Марков неожиданно обнаружил, что располагает некоторой толикой свободного времени. Время решено было употребить на продолжение статьи, начатой года два назад и медленно - по абзацу в месяц - продвигавшейся к завершению. Не то, чтобы Николай Иванович всерьез надеялся когда-нибудь пристроить ее хотя бы в факультетский "Вестник", но... Пока Николай Иванович перечитывал написанное прежде, отпрыски его, словно маленькие, причудливые механизмы, низали заколки-"невидимки" на алые с золотой каймой картонки в форме сердечка и, не моргая, смотрели в экран телевизора. Присутствие телевизора в доме шло вразрез со всеми принципами и убеждениями доцента Маркова. Однако сей вредоносный предмет, здорово подержанный, был получен госпожой Марковой в подарок - муж подруги ее матери владел чем-то наподобие небольшого ателье по ремонту электроприборов. Ряд политических соображений (в конце концов, теща просто была женщиной невредной) вынудил Николая Ивановича поступиться принципами. Сперва дети тихо наслаждались созерцанием дрессированных собачек, клоунов и т.д. Затем начался отечественного разлива боевик. Время от времени Николай Иванович просил детей немного приглушить звук, однако те не обращали на отца ни малейшего внимания. Впрочем, поглощенный статьей, он скоро вовсе перестал замечать шум. Наконец настал час нового петербургского телешоу, которое даже Николай Иванович, невзирая на все свои убеждения и культурные запросы, смотрел от начала до конца. Передача называлась "Не упустите шанс!" и неизменно шла в прямой трансляции. На прошлой неделе ведущий и автор передачи, Влад Якунин, предстал перед камерами в компании маленькой девочки в инвалидном кресле, а перед тем был ветеран афганец на костылях. Сегодня рядом с ведущим на подиуме стоял крепкого сложения старик с белой тростью в руках. Две ассистентки, изящно ступая ножками, росшими едва не от корней обнаженных в ослепительных улыбках зубов, выкатили столик с двумя огромными чашами, наполненными крохотными палехскими шкатулочками. Взмахом руки попросив тишины, Влад Якунин представил зрителям сегодняшнего почетного гостя, Георгия Владимировича Минина из 2-го Интерната для Слепых и Слабовидящих. Затем пошел рекламный блок. Затем господина Минина заставили сказать несколько слов и ответить на несколько вопросов. Затем - еще один рекламный блок. Затем студийный оркестр заиграл музыкальную тему передачи, господин Минин снял пиджак, закатал рукава дешевой серой рубашки и медленно поднял вверх обе руки, ладонями к зрителям. Музыка сделалась медленнее. Почетный гость запустил руку в правую чашу, поворошил шкатулки и вытащил одну. Оркестр смолк. - В этой шкатулке, - провозгласил Влад Якунин, - совершенно случайным образом выбранной нашим дорогим Георгием Владимировичем из множества прочих, находится записка с именем зрителя, находящегося сейчас в студии, среди прочих наших друзей! Как всем вам известно, дорогие мои, имена всех присутствующих в студии находятся в этих шкатулках, любезно предоставленных передаче нашими постоянными друзьями из торгового дома "Сансара". Но сегодня, к великому сожалению, мы можем выбрать только одного. И этот один... Последовала длиннейшая пауза. - Этот один... - продекламировал ведущий, - Эдуард... Витальевич... ПУГОВКИН!!! Оператор вновь дал на экран панораму зрительного зала. Камера повернулась вправо, влево, и, наконец, отыскала лицо счастливчика, только сейчас осознавшего, что он и есть Эдуард Витальевич Пуговкин. Счастливчик неуклюже поднялся с места. - Господин Пуговкин? Эдуард Витальевич?! - взбурлил Влад Якунин. - Скорее, скорее, поднимайтесь к нам, да смотрите... - ...не упустите ша-а-анс!!! - восторженно подхватил зал. "Да уж", с некоторой грустью подумал Николай Иванович. Интеллект-шоу "Не упустите шанс!" славилось не только тем, что на самом деле шло в прямом эфире, без всяких репетиций и предварительных записей. Стартовый приз шоу в среднем раз в пять превышал месячное жалованье университетского доцента, да еще рос в арифметической прогрессии с каждым новым вопросом. Что говорить, реклама в шоу "Не упустите шанс!" никак не могла окупаться и служила разве что престижу спонсоров, однако недостатка в средствах передача не испытывала. - Скажите нам, Эдуард Витальевич, где вы живете? - Это... здешний я. Ленинградец. - Ленинградец! Чудесно! Кем вы работаете? - А... никем. На пенсии. - На пенсии?!! Как вам это нравится, господа?! Вот если бы я... - Влад Якунин картинно осекся и захлопнул ладонью рот. - Господи мой боже, что говорю-то; а вдруг начальство слушает?! (Гомерический хохот в зале). Что ж, хорошо. Кем же вы работали до пенсии? - Ф-фа... рызеровщиком. На этом слове Эдуард Витальевич неожиданно втянул на миг щеки, тут же надул их и резко выпустил воздух. Отпрыски Николая Ивановича Маркова захихикали. - Заткни пасть, - сказала Татьяна. - Сама заткни, - отозвался Павел. Татьяна молча швырнула в него картонкой с заколками. Поднявшийся шум привлек внимание Николая Ивановича, в мыслях которого только что оформилась было изящная формулировка для следующего раздела статьи. Не менее минуты ушло на то, чтобы растащить детей и заставить их хотя бы относительно утихомириться. После этого он вновь вернулся к выдвижной доске секретера, служившей ему письменным столом. - ...в семьдесят шестом, в "Спортлото"! - вещал с экрана ведущий. - И совершенно случайно! А? Как вам это нравится, господа?! - Видишь? - злобно буркнула Татьяна. - Из-за тебя прослушали! Влад Якунин сделался серьезнее и деловитее - быть может, снова вспомнил, что передачу может смотреть его телевизионное начальство. Взамен пятисот долларов, которые спонсоры намеревались пожертвовать 2-му Интернату для Слепых и Слабовидящих (об этом ведущий уже успел объявить четыре раза), господин Минин запустил руку во вторую чашу. Ведущий раскрыл вынутую шкатулку и, сосредоточенно поджав губы, заглянул внутрь. - Две тысячи американских дол-ла-ров!!! - завопил он. - Необыкновенно везет вам сегодня! Именно столько вы, Эдуард Витальевич, получите, дав правильный ответ на первый вопрос!!! Николай Иванович издал тихий стон. В факультетской столовой вот-вот перестанут кормить в долг, а на повышение зарплаты рассчитывать просто смешно... Эдуарда Витальевича меж тем препроводили к стоявшему на возвышении трону, с которого герою дня следовало давать ответы на вопросы ведущего. Затем поднялся занавес, открывший взорам публики огромную стальную дверь, запертую на два кодовых замка; два президента крупных коммерческих банков, вышедшие из первых рядов, набрали каждый свою комбинацию и отперли ее. За дверью оказалась еще дверь, поменьше - эта была отперта двумя православными священниками, каждый из которых имел личный ключ от одного из замков. За третьей дверью, отпертой двумя представителями городской прокуратуры, оказался огромный пергаментный конверт, запечатанный семью печатями. Семеро ветеранов Великой Отечественной при всех регалиях, подойдя к нему, замерли в ожидании. - Итак, Эдуард Витальевич, вы готовы? - спросил Влад Якунин, вновь успевший обрести серьезный вид. Эдуард Витальевич снова втянул щеки, выпятил губу и, тут же поджав ее, глупо ухмыльнулся: - А... ага. Готов. Ведущий выдержал паузу, во время которой ветераны Великой Отечественной, позванивая наградами, принялись ломать печати одну за другой. Наконец была сломана седьмая печать. Влад Якунин запустил руку в конверт. - Итак, первый вопрос для вас - об одной всемирно известной достопримечательности Америки! За две тысячи американских дол-ла-ров ответьте: кем был сконструирован... Бруклинский мост?! Улыбка Эдуарда Витальевича мгновенно увяла. Он покосился вправо, влево, шумно засопел в микрофон и отер лоб рукавом дешевого индийского свитерка. - Повторяю: ответ стоит две тысячи долларов, поэтому - не упустите шанс! Двадцать секунд на размышление! Николай Иванович напряг память. О Бруклинском мосте он как раз недавно где-то читал. - Если не ошибаюсь, - с некоторым самодовольством пробормотал он себе под нос, - это был Джордж Вашингтон... э-э... Реблинг. - Если не ошибаюсь, - заговорил Эдуард Витальевич, - это был Джордж Вашингтон... э-э... Реблинг. Услышав собственные слова, с точностью до звука повторенные с экрана, Николай Иванович печально улыбнулся. Серьезность Влада Якунина сделалась прямо-таки убийственной. - Таков ваш ответ? - Ну конечно! - пробормотал Николай Иванович. - Ежику ясно... - Ну конечно, - сказал с экрана Эдуард Витальевич. - Ежику ясно... Улыбка Николая Ивановича сделалась изумленной. Влад Якунин в студии вдруг высоко подпрыгнул, щелкнул каблуком о каблук и, по-цыгански поведя плечами, завопил: - И вы ПРРРАВЫ-ы!!! Две тысячи долларов переходят на ваш счет!!! Зал взорвался аплодисментами. Оркестр грянул нечто бравурное. Эдуард Витальевич Пуговкин схватился за голову, вновь расплывшись в идиотской улыбке. "К-кретин везучий", подумал Николай Иванович. Улыбка разом исчезла с лица героя дня. Руки его медленно опустились вниз. - Н-ну-с, как вам это нравится, господа?! - осведомился ведущий. - Что ж, дорогой Эдуард Витальевич, по правилам шоу вы можете покинуть игру хоть сейчас и уйти домой с двумя тысячами долларов! Или предпочтете рискнуть? Следующий ответ принесет вам четыре тысячи - если, конечно, будет правильным, иначе вы не получите ничего! Эдуард Витальевич судорожно озирался вокруг, яростно жуя губами. Он явно не знал, на что решиться. - Продолжай, - подбодрил его Николай Иванович. - Другого такого шанса не будет! - Й-яп... продолжаю, - промямлил Эдуард Витальевич. - Другого такого шанса не будет. Последовал очередной рекламный блок. Николай Иванович отчаянно грыз ноготь и размышлял. Три раза - три! - Эдуард Витальевич Пуговкин в точности повторил его слова! Что это? Простое совпадение? Или... Черт побери! Телепатия?! - Следующий вопрос, - заговорил Влад Якунин с бесстрастностью следователя. - На этот раз - наш, ленинградский, петербургский, но стоит он четыре тысячи все тех же американских долларов. Итак: кем была посвящена Петру Великому всемирно известная скульптура "Медный всадник"? Двадцать секунд на размышление! Николай Иванович призадумался. У "Медного всадника" он в последний раз был невероятно давно, как бы не в день свадьбы. Там, на постаменте, имелась надпись, дававшая точный ответ на вопрос, но... В конце концов, он радиофизик, а не историк и не архитектор... И тут он вспомнил! "Ага! Грех еще жаловаться на память!" Музыка смолкла. Влад Якунин повторил вопрос. На этот раз Николай Иванович решил немного потомить героя дня - если тот действительно каким-либо образом слышит его. - На постаменте "Медного всадника"... - не торопясь, с расстановкой забормотал он. - На постаменте "Медного всадника"... - эхом отозвался Эдуард Витальевич в студии. - На русском и латинском языках... - На русском и латинском языках... Николай Иванович выдержал паузу. Вскоре публика в зале зашевелилась, ведущий открыл было рот, но доцент Марков опередил его: - ... написано: "Петру Первому от Екатерины Второй". - Написано: "Петру Первому от Екатерины Второй"! - выкрикнул Эдуард Витальевич. Влад Якунин быстро заглянул в свою папку, бросил взгляд куда-то вбок, и лицо его засияло всеми красками радости за ближнего своего. - Что ж, не совсем точно, но ответ принят - ВЫ ПР-РАВЫ-Ы!!! И еще четыре тысячи американских долларов переходят на ваш счет! Пораженный случившимся до глубины души, Николай Иванович вновь обрел дар речи только под конец победного марша, громом сотрясавшего студию. - Ладно, - тихонько пробормотал он. - Хватит на сегодня. Скажи ему, что воспользуешься правом вернуться через неделю. Я свяжусь с тобой, когда кончится этот балаган.