Адам поставил пустую чашку и пожал плечами.
- Трудно сказать. Надо полагать, команда, которая совершила воскрешение в Мелроузе, знала о ее существовании. Они, конечно, должны были знать, что вытаскивают Скотта из нынешней инкарнации. И если хоть один человек из этой команды уцелел в бойне у Уркхарта, он или она вполне могли передать это знание другим агентам организации. Чего бы это ни стоило.
- И чего же это стоило? - спросила Филиппа. Адам поморщился.
- В ее теперешнем состоянии Джиллиан не имеет для них значения - ни как текущая угроза, ни как будущий капитал. Но эта ситуация может быстро измениться, если наши враги заподозрят, что ее можно исцелить. В конце концов, по крайней мере одна из ее прошлых личностей - то есть Майкл Скотт знает, чего добивается Рысь. Если бы они считали, что мы можем узнать это а значит, и получить какой-то ключ к их замыслу... конечно, они попытаются ее уничтожить.
- Другими словами, - коротко сказала Филиппа, - чем меньше посторонних знает об этом, тем лучше.
Адам кивнул.
- Меня очень беспокоит ее перевозка в Эдинбург. Она окажется еще ближе к Рыси, следовательно, станет еще более уязвимой.
- А если поместить ее в частную клинику? - спросила Филиппа. - Это было бы и безопаснее, и спокойнее для твоей работы.
- Мы в Британии, а не в Америке, - напомнил ей Адам. - Наша система, к несчастью, не отличается гибкостью правил. Пока Джиллиан является государственной больной, есть пределы тому, насколько далеко я могу отклониться от стандартных процедур. Даже перевозка ее в Шотландию вызовет немало удивленных взглядов. А когда она будет там, мне надо будет постараться держаться в тени, пока мы не узнаем, что делать.
- В таком случае, - сказала Филиппа, - было бы неплохо кому-нибудь из Охотничьей Ложи взять на себя ответственность за защиту девочки, пока ты занимаешься этим. - она многозначительно посмотрела на сына.
Адам улыбнулся.
- Должен ли я понять, что ты вызываешься добровольцем?
- Почему бы и нет?
- Действительно, почему бы и нет? - Адам усмехнулся со смесью любви и уважения. - Любого отпрыска Рыси, который увидит в тебе легкую добычу, ждет крупное потрясение!
- Хотелось бы думать, что мое оружие не притупилось, - сказала Филиппа с усмешкой, перешедшей в зевок, и с удовольствием потянулась. - Боже мой, уверяю тебя, это не из-за твоего общества. Просто день был долгий, и мне надо поспать.
- Господи, конечно! У тебя, наверное, совершенно сбит суточный ритм. Адам собрался встать. - Тебе не следовало позволять мне засиживаться. - Он посмотрел на часы. - Я... м-м... не хочу давить на тебя, но интересно, не захочешь ли ты утром пойти со мной в больницу и встретиться с нашей пациенткой. Я договорился быть там в десять. Толбэты уже обрадовались тому, что я приведу с собой коллегу, но решать, конечно, тебе.
- Словно я когда-либо позволяла себе валяться в постели, когда идет такая игра! - Темные глаза Филиппы воинственно сверкнули, противореча седым волосам. - Если уж я решила работать сторожевым псом, то лучше начинать, не откладывая. В Шотландии мы можем сразу оказаться под огнем, и мне, например, хотелось бы убедиться, что мы не оставили ничего на волю случая.
Не только Адам и Филиппа, хоть они этого не знали, строили в тот ноябрьский вечер далеко идущие планы. В ста пятидесяти милях от шотландской границы, среди покрытых снегом утесов Кэйрнгормских гор, двенадцать облаченных в белое старших служителей Ложи Рыси сидели, скрестив ноги, в самой высокой башне уединенного замка; их вождь восседал в середине. Они ждали гостя.
Верховный Мастер первым расслышал за свистом зимнего ветра пыхтение вертолетного винта. Очнувшись от медитации, он поднял лысую голову и обратил пронзительный взгляд на ближайшего к двери служителя.
Женщина кивнула, молча встала, предупредив о выходе из круга ритуальным жестом, и, поклонившись, покинула комнату. Вскоре она вернулась, приведя с собой Ребурна, босого, в свободном белом одеянии, похожем на монашескую рясу. В руках у женщины было что-то завернутое в кусок белого шелка; она благоговейно поднесла сверток Верховному Мастеру и вложила в его руки. Сложив ладони на уровне груди новоприбывший прошел в центр комнаты и низко поклонился.
- Верховный Мастер, - произнес он. Мастер оглядел гостя с головы до ног; в желтом свете газовых светильников его лицо было желтоватым, как пергамент.
- Мастер-Рысь, - его тон был сух и холоден, - позволь приветствовать тебя на этом памятном событии... хотя ты несколько позже, чем ожидалось.
Слабый оттенок неодобрения вызвал в воздухе потрескивание, похожее на разряд статического электричества. Ребурн склонил прилизанную голову и учтиво сказал:
- Простите, Верховный Мастер. Управлять шотландской погодой пока не в моей власти.
Это прозвучало безобидно - простая констатация факта, но среди наблюдающих служителей пробежала дрожь. Верховный Мастер склонил голову.
- Теперь, когда ты здесь, представь отчет.
- Конечно, Верховный Мастер. - Ребурн поклонился. Он расправил плечи, сознавая зависть, таящуюся в острых взглядах кое-кого из служителей: у некоторых были личные причины негодовать из-за его успеха. Недавние события указывали, что ему придется ступать осторожно, если он хочет сохранить власть.
- Все присутствующие осведомлены о целях нынешней кампании, - начал он вкрадчиво, пряча руки в широких рукавах. - Посему не вижу причины повторять их здесь. Достаточно сказать, что следующий объект уже определен, вместе со временем и местом его ликвидации. До конца этой недели еще одна колонна Храма падет, и мы приобретем еще одну степень силы для воплощения замыслов нашего Патрона.
Все время, что он говорил, его светло-голубые глаза не отрывались от морщинистого лица Мастера. Тем не менее Ребурн ни на миг не забывал, что лежит на полу между ними: толстая пачка желтых пергаментов, покоящаяся на коврике из шкуры черного барана, а поверх пергаментов - завернутый в алый шелк торк. Его смутная мощь была подобна инфразвуковым раскатам грома сила, скрепленная печатью крови, которая скоро будет подкреплена новым кровопусканием.