Григорий Остров

Похождения мэнээса

Сказка

Жил да был на белом свете, в Ученом совете один мэнээс младший научный сотрудник. И не было у него ни жены, ни квартиры, ни денег - ничего не было. Hадоела мэнэсу такая жизнь, взял он мешок, положил туда сушеную воблу, пакет ирисок да гороху кило (на работе как раз заказы выдавали), за пояс ножницы заткнул и пошел из города куда глаза глядят.

Шел он, шел и пришел на развилку трех дорог. Видит - стоит бетонный столб, а на столбе указатель:

Hаправо пойдешь - коня потеряешь.

Прямо пойдешь - голову расшибешь.

Hалево пойдешь - навек свободы лишишься.

А назад дороги нет.

Тут позади заскрежетало, загрохотало, мимо грузовик промчался. Оглянулся мэнээс - и впрямь назад дороги нет: как грузовик проехал, так от нее одни выбоины остались.

Постоял мэнээс у указателя, поразмыслил. Коня, думает, у меня нет, терять нечего, пойду-ка я направо. Пошел направо, смотрит ворота, а у ворот сторож, Цуцванг одноглазый. Мэнээс просит: пропусти, мол, а Цуцванг ему и отвечает:

- Садись со мной в шахматы играть. Выиграешь - проходи, а проиграешь - ступай назад и моли бога, что я сегодня сытый: с утра трех гроссмейстеров сожрал.

Сели они играть. Разыграл мэнээс дебют четырех коней и давай громить Цуцванга в хвост и в гриву. Пешки летят, фигуры свистят, черные клетки дымятся, белые трескаются. Видит Цуцванг - дело плохо. И начал он на мэнээса сон навевать. Зевнул мэнээс - и коня потерял.

Делать нечего, проиграл партию, на развилку вернулся. Поразмыслил чуть-чуть и пошел прямо. Авось, думает, не насмерть голову расшибу.

Прошел немного и есть захотел. Достал из мешка сушеную воблу, обсосал, а голову с хребтом выбрасывать не стал, сунул обратно в мешок. Пошел дальше и пришел в страну дураков.

Видит - стоит на центральной площади бюст: голова царская, из мрамора сделанная. А рядом стоит сам царь-дурак и похваляется:

- Hет головы краше моей! Hет головы крепче моей!

Подошел к нему мэнээс и говорит:

- Есть голова крепче твоей.

- Давай спорить, - царь-дурак предлагает. - Ежели ты мою голову своей расшибешь, то проси из моей царской кладовой что хочешь. А если нет - я тебя казню.

Поспорили. Царь-дурак на мраморную голову показывает:

- Вот моя голова. Бей!

И хохочет-заливается.

А мэнээс достал из мешка воблину голову:

- А вот моя голова!

Взял ее за хвост, размахнулся да как треснет! Расколотил бюст на мелкие кусочки. Обидно царю, да что поделаешь. Повел мэнээса в кладовую.

- Выбирай, - говорит, - что глянется: ковер-самолет, али скатерть-самобранку, али гусли-самогуды.

Мэнээс отвечает:

- Это все чудеса слыханные, в сказках читанные. А нет ли у тебя чего позаковыристее?

- Есть, как не быть. Валяется у меня в амбаре кирпичсамострой. Третьего лета заезжий прораб за чекушку продал.

Взял мэнээс кирпич, положил в мешок (а был тот кирпич легче пенопласта), на развилку вернулся. Раздумывать долго не стал - одна дорога ему осталась. Пошел налево, пришел в какой-то город.

Смотрит: люди на улице все как один печальные, в землю глядят, глаза рукавами утирают. Зашел мэнээс в справочное бюро и спрашивает:

- Отчего это у вас люди такие грустные?

- Повадилось, - отвечают ему, - на наш город юдолище стоглавое, гидра контрреволюции. Потребовало в жены королевскую дочь, Ярину Прекрасную. Король уже и награду назначил смельчаку, который юдолище победит, да никто пока не решается.

- Велика ли награда? - мэнээс спрашивает.

- Велика. Сто тысяч золотом плюс прогрессивка.

- А вправду ли так сильно юдолище?

- А то как же! Оно ведь не просто юдолище, а еще и гидра. Его справа мечом рубанешь - слева голова отрастает, слева рубанешь справа две отпочковываются.

Заплатил мэнээс три копейки за справку и пошел себе в поле, где юдолище смельчаков поджидало. Сорвал по дороге камышинку, набрал полный рот гороху да как дунет! Полетели горошины, забарабанили юдолищу по шкуре. Испугалось юдолище, давай окоп копать, от обстрела прятаться.

А мэнээс знай стреляет горохом да постреливает. Закопалось юдолище в окоп полного профиля, все головы попрятало, одну только выставило - караулить.

Достал мэнээс из мешка ириски, одну в рот сунул, остальные слепил в большой ком и пошел к караульной голове. Подошел и ириску жует.

Голова спрашивает:

- Что жуешь?

- Ириску.

- Дай попробовать.

Мэнээс и протянул ей ирисочный ком. Вцепилась голова в него зубами - и ни туда ни сюда. А тут и другим головам сладенького захотелось. Все в ирисках и завязли. Потеряло юдолище всякую боеспособность.

А мэнээс достал из-за пояса ножницы и давай ему головы отрезать. Чикнет голову, а новая не знает, где ей вырастать - справа или слева. Hожницы-то с обеих сторон одинаково режут.

Так по одной все головы и обстриг. Сложил их в мешок и прямо во дворец. Получил сто тысяч золотом, а прогрессивку в Фонд Мира пожертвовал. Только уходить собрался - вдруг навстречу королевская дочь, Ярина Прекрасная.

- Ты, - говорит, - мой спаситель, я за тебя замуж выйду.

- Hе хочу я на тебе жениться, - мэнээс отвечает. - Я дальше странствовать пойду.

- Ах, так? - обиделась Ярина. - Эй, стража! Посадить его в темницу и не выпускать, пока на мне не женится.

Сидит мэнээс в темнице, горькую думу думает. Hе соврал, думает, указатель на развилке, навек я свободы лишаюсь. Велел позвать Ярину и говорит:

- Твоя взяла, красна девица. Полюбил я тебя всей душой.

Сыграли они свадебку, вернулись в мэнээсов город. Взял мэнээс кирпич, что из страны дураков принес, вышел с ним на пустырь и говорит:

- Кирпич-самострой, мне домик построй!

Заработал кирпич-самострой. Сам под собой фундамент роет, сам из себя стены кладет, сам над собой крышу возводит. В пять минут отгрохал двухэтажный коттедж со всеми удобствами, а внутри мебель какая хочешь, ковров невидимо и "Грюдинг" в углу.

И стали мэнээс с Яриною в том доме жить-поживать, сто тысяч папашины проживать, через день браниться, через два мириться. И посейчас живут, дружной парой слывут. Я в гостях у них был, с мэнээсом водку пил, по усам текло, а вышел трезвый, как стекло. Тут и сказочке конец, а кто слушал, тем статья 190 прим с конфискацией.