- Взломайте дверь! - приказал я, - или у вас есть второй ключ?

Ключ платяного шкафа Горти подходил к этому шкафу. Едва его отомкнули, как дверь отскочила, и я как раз подоспел, чтобы подхватить выпавшее тело.

Лицо его посинело, глаза выступили из орбит, язык свесился изо рта. В углах губ виднелась пена. Несмотря на то, что лицо было обезображено, легко можно было узнать человека, который не ответил на телефонный звонок.

- Боже мой! - воскликнул Римингтон, - он мертв!

- Почти, - ответил я, развязывая узел стянутого на шее узла. - Пошлите сейчас же за врачом. А вы, Римингтон, позвоните сейчас же в Скотланд-Ярд.

Римингтон на этот раз вполне оправдал мое доверие. Он не стал терять времени на излишние размышления и праздные вопросы. Он указал на дверь комнаты, через которую мы вошли.

- Когда уехали люди, занимавшие эту комнату? Какой багаж был с ними?

- Они покинули отель час тому назад, и с ними было два очень тяжелых чемодана.

- Все очень ясно, - пробормотал Римингтон, поспешно сказав по телефону несколько слов.

Кельнер, очень интеллигентный парень, последовал за нами в следующую комнату, куда мы удалились по приходу врача.

- Я хотел бы обратить ваше внимание на одну подробность, - сказал он. - Носильщики попробовали часа два тому назад снести вниз оба чемодана, в то время, как мистер Мецгер писал в своей комнате. Но они были слишком тяжелы. Между тем ящики находились еще в комнате мистера Горти.

- Вы уверены в этом? - спросил Римингтон.

- Совершенно уверен, сударь.

Римингтон осмотрел комнату. Я видел, что ему пришла в голову та же мысль, что и мне. Непродолжительный обыск подтвердил наши подозрения. Платяной шкаф был наполнен большими тяжелыми камнями.

- Нам остается еще установить, - сказал я, - действовали ли мистер и миссис Хозе ди Мигуэль одни или имели сообщников.

- За час до того, как они уехали, кто-то посетил их, - сообщил кельнер.

Римингтон вынул свою записную книжку.

- Можете ли вы описать этого человека? - спросил он.

- Я видел его только мельком, сударь. Он ничем особенным не отличался. У него были седые волосы, кроме того, он носил монокль.

Когда мы сошли вниз, Римингтон сказал: - Нас часто обвиняют в том, что мы работаем без всякого успеха. Если мы на этот раз не поймаем ди Мигуэля с его черными ящиками, мы по праву заслуживаем такое обвинение.

- Не думаю, чтобы я вам еще понадобился, - сказал я и пожелал ему спокойной ночи.

- Так кажется, по крайней мере, но ни в чем нельзя быть уверенным.

Случилось то, чего нельзя было предвидеть. Хозе ди Мигуэль и его супруга опередили нас всего на один час и, кроме того, были обременены двумя весьма тяжелыми чемоданами, а между тем прошла целая неделя, а все еще не появилось ни сообщения об их аресте, ни о том, что найдена хотя бы часть исчезнувшего золота. Мецгер находился в полубессознательном состоянии и не мог дать толкового объяснения тому, что произошло.

Горти, вернувшийся из Манчестера, казалось, сошел с ума. Он ежедневно бегал ко всем министрам и обвинял правительство в похищении золота. В Скотланд-Ярде он откровенно выражал свое мнение об английской полиции, употребляя при этом выражения, за которые его, мягко выражаясь, очень невзлюбили.

Вначале вся ситуация выглядела очень несложной. Мистер и миссис ди Мигуэль, раздававшие перед отъездом очень щедрые чаевые, отправились в назначенное время к вокзалу Ватерлоо, где у них оставалось достаточно времени, чтобы сесть "а поезд, которым они собирались поехать в Саутгемптон. Но когда этот поезд прибыл туда, в нем не оказалось ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминавшего исчезнувших людей, комнаты в отеле не были сняты и каюты не заказаны. Как ни странно, ни один из носильщиков не мог вспомнить, чтобы ему пришлось тащить особенно тяжелый чемодан, и не заметил людей, вид которых соответствовал бы данному нами описанию. Шофер, отвезший их в авто отеля к вокзалу, честный служащий, говорил, что, действительно, высадил их у вокзала и видел, как носильщик пошел за тележкой. Я некоторое время старался держаться на расстоянии от Римингтона, так как знал, что его положение было незавидным. Но на десятый день он сам явился ко мне.

- Это все же не так легко, как казалось раньше, - сказал он, взял сигару и опустился в кресло.

- По-видимому, вы правы. Какого вы мнения о шофере отеля? - спросил я.

- Он уже 17 лет служит в этом отеле; имеет жену и детей, и ни разу ни в чем не провинился. Кроме того, целая толпа людей видела остановившееся у вокзала авто.

- А как обстоит дело с человеком, посетившем в отеле этих людей за несколько минут до отъезда?

- Мы назначили вознаграждение в 100 фунтов тому, кто поймает его. Вот его описание.

Я прочел отпечатанный на машинке листок и молча вернул его Римингтону.

- Что вы на это скажете? - спросил он.

- Я думаю, что под это описание подойдут тысячи людей. Римингтон мрачно посмотрел на огонь.

- Да, - согласился он. - А знаете ли, кто это по всей вероятности, был?

- Понятия не имею, - солгал я.

- Ваш друг - Пэгсли-Стэнфилд, или, опуская все псевдонимы, - Михаил Сэйр.

- Вы действительно думаете, что он в Англии?

- Я полагаю, так. Конвенция о выдаче нам преступника была утверждена, и в Соединенных Штатах его преследовали по пятам; мы организовали надзор в каждой гавани и на каждом судне, но напрасно. И все же, должен сознаться, имеются все основания предполагать, что он теперь находится в Лондоне и снова заключил союз со своими старыми товарищами.

- Если так, - заявил я, - то значит, тот, кто заработает эти 100 фунтов, в состоянии будет также объяснить загадочное исчезновение мистера и миссис ди Мигуэль.

Несмотря на доводы Римингтона, я не предпринял бессистемной охоты на моего врага. В действительности я не имел ни малейшего представления о том, где искать его. Дженет выехала из Альбермарля и не отвечала ни на одно из моих многочисленных писем. Я странно чувствовал, что было бы очень опасно открыть ее местопребывание. Я определенно знал также, что за мной шпионят: каждый раз, когда я возвращался домой или выходил на прогулку, какой-нибудь зевака шатался на улице. Я чувствовал направленные исподтишка на меня взгляды, когда я обедал или ужинал в ресторане или посещал театр. Как-то раз, возвращаясь поздно домой через Ленсдаун пассаж, я услышал за собой шаги обутых в галоши ног. Я обернулся, и мой преследователь, рослый, несомненно, ловкий парень, моментально обратился в бегство. Подобные случаи повторялись. Во время восстания в Ирландии я всегда ходил без всякого оружия. Но теперь я постоянно имел при себе револьвер и упражнялся в том, чтобы моментально спускать курок.