На четвертый день я встретила Нормана Грэя. Я как-то раз выходила из парикмахерской на Керзон-стрит, когда он показался из-за угла Клердж-стрит с палками для гольфа под мышкой и направился к такси. Лишь столкнувшись с ним лицом к лицу, я узнала его. Меня охватила радость, когда я увидела, как просветлело его строгое лицо. Эта встреча обрадовала его, несмотря на то, что мы были врагами.

- Доброе утро, сэр Норман. Разве на севере перевелись преступники, и вы теперь совсем без дела?

Он улыбнулся и сунул свои палки для гольфа в открытое окно подъехавшего автомобиля.

- Я устал охотиться за преступниками. Кроме того, они поменялись со мной ролями и теперь преследуют меня.

- Серьезно? Значит, похоже на то, что мой муж вернулся?

- Об этом, действительно, поговаривают. Вы живете где-нибудь поблизости?

- Я живу теперь в Эльбемарльгофе. Почему за мной больше не шпионят? Если он вернется, я буду, несомненно, одной из первых, кого он посетит.

- Блестящая идея! - согласился он, и его смелые серые глаза странно сверкнули. - Но я предпочел бы подкупить вас, чтобы вы отказались от него.

- Сколько вы предлагаете? За последнее время он мало заботился обо мне.

- Если хотите поужинать со мной сегодня, мы поговорим об этом подробно.

Я убеждена, что Норман Грэй враг мне и Микелю. Я его ненавижу. И несмотря на это, он обладает какой-то странной властью надо мной, которой я никогда не поддамся, хотя и не могу ее себе объяснить. Меня охватил трепет при мысли, что я буду сегодня вечером с ним вдвоем. Он, улыбаясь, ждал моего ответа.

- Меня это бесконечно радует, - серьезно ответила я.

- Итак, в моей квартире, №13, около восьми.

- Почему не в ресторане?

- Ради вашей же безопасности. По всей вероятности, за вами следят, и все ваши действия доводятся до сведения организации, главой которой является ваш супруг. Если вас увидят вместе со мной за ужином в ресторане, то могут предупредить, что вы перешли на сторону врагов.

- Должна признать, что вы очень заботитесь обо мне, - сказала я, стараясь придать своим словам возможно более ироничный тон. - Я приду к вам.

Я глядела ему вслед. Я его ненавидела потому, что он был единственным человеком, способным вывести меня из равновесия. Мне нравилась его манера одеваться, и он двигался с легкостью атлета. Я ненавидела его лукавую, и все же добрую улыбку, его бронзовое от загара лицо, веселые морщинки у глаз. Я пошла прямо к себе и написала ему, следуя настроению минуты, несколько строк. Я заявила ему, что готова ужинать с ним в любом ресторане, но ни в коем случае не в его квартире на Клердж-стрит - в 8 часов он сможет за мной заехать.

В половине четвертого дня я получила известие, которое ждала давно, а в четыре входила уже в бюро адвоката, находящееся на тихой площади вблизи Линкольн-Инна. Молодой клерк поднялся из-за разъеденного молю стола, предложил мне твердое деревянное кресло и удалился доложить о моем приходе мистеру Юнгхэзбэнду, главе фирмы. Бюро было наполнено грязными папками, груды счетов и контрактов валялись повсюду, и всеми этими делами руководила фирма Юнгхэзбэнд. Через несколько минут клерк появился снова и предложил мне войти в комнату, находившуюся в другом конце коридора.

- Мистер Юнгхэзбэнд просит вас войти, мадам!

Он запер за мной дверь, и я протянула руку крупному пожилому господину, который приподнялся и рассеянно поздоровался со мной. Он был неряшливо одет. Носил металлические, поднятые на лоб очки. Фасон его воротничка и галстука принадлежали прошлому поколению. Груда книг и стопка актов лежали перед ним на столе.

Он сел сразу же, как только я опустилась на предложенное мне место, отодвинул в сторону какую-то бумагу, скрестил ноги и пристально посмотрел на меня.

- Миссис - гм - Морисон? - начал он, называя меня именем, под которым я жила последние месяцы.

- Да. Меня просили сегодня зайти сюда.

- Так, так. Посмотрим, в чем дело. Ваш муж состоял у нас клиентом много лет, но моя память - ага, вот это, - прервал он сам себя и протянул какую-то бумагу. - Я получил из Нью-Йорка распоряжение выплатить вам 200 фунтов. Вы получили эту сумму?

- Получила и почти все уже истратила.

Он слегка нахмурился.

- Ну, это уже мотовство!

- В продолжение многих месяцев я была совершенно без средств.

Он задумчиво потер верхнюю губу.

- Насколько я знаю, ваш муж занимался в Нью-Йорке рискованными операциями. Но теперь они закончены. Вам, вероятно, известно, что он уже вернулся в Англию.

Меня что-то кольнуло. Не знаю, была ли это радость или страх.

- Он в безопасности? - спросила я.

- В безопасности? А почему бы ему не находиться в безопасности?

На минуту воцарилось молчание. Я оглядела прокуренную комнату, и мои глаза остановились на изумленном лице адвоката. Мне показалось, что я задала ненужный вопрос, и я смутилась. Мистер Юнгхэзбэнд внезапно улыбнулся и забарабанил указательным пальцем по столу. Казалось, он теперь только сообразил смысл неправильно понятых им слов.

- Понимаю, - сказал он. - Нью-Йорк необыкновенный город и, разумеется, - гм - финансовые операции, которыми занимался ваш супруг, хоть они и оказались удачными, несомненно создали ему врагов. Он, действительно, приехал в Англию под чужим именем. Я куда-то записал его, сейчас увидим, ага, вот оно - мистер Ричард Питерс. Мне поручено передать вам, мадам, что ваш муж очень хочет вас видеть.

- Его адрес?

Мистер Юнгхэзбэнд показался мне рассеянным. Потом он, торжествующе улыбаясь, повернул лист бумаги, который держал в руке.

- Его адрес? - повторил он, - Джексон-стрит, 11.

- Мэйфер?

- Мэйфер. Я хочу предупредить вас, мадам, что ваш муж - не совсем здоров. Он находится в санатории.

- Он серьезно болен?

- Не думаю. Впрочем, через полчаса вы сами его увидите. Он просил вас прийти к нему как можно раньше.

Я сидела молча, размышляя над услышанным мною. Адвокат позвонил.

- Вы должны извинить меня, мадам. Мне необходимо отправиться на заседание. Привет вашему мужу. Я всегда к его услугам.

Клерк открыл дверь. Мистер Юнгхэзбэнд по старомодному обычаю низко поклонился, очевидно, считая нашу беседу оконченной.