Андрей Кривошапко

Волшебная сопилка

Человеческая душа как музыкальный инструмент - одни струны жестче и их сложнее зацепить, иные мягче, но лежат дальше. Для третьих есть только место, а сами струны предстоит еще натянуть, а если душу настроят умелые руки, то она будет играть божественно.

Я смотрел на экран в надежде что-нибудь увидеть, но он был черен как ночь. Собственно говоря, это и была вечная ночь, так как мой корабль только входил в верхние слои атмосферы. Еще раз перебрав в уме все взятые мной вещи, я, в который раз, начал вспоминать, что могло остаться дома - на далекой Земле. Было бы непростительно забыть кристаллограф у себя в ящике, когда выпадает счастливый случай. В жизни такое бывает один раз. Hастоящее сверхъестественное везение. Я - журналист, и мне посчастливилось выбить разрешение посетить Джейл IV и взять интервью у самой загадочной личности нашего века. Эта личность - Эдгар Мун. Может вы помните, а может и нет, но я запомнил навсегда как двадцать пять лет назад газеты всего мира печатали фото этого человека. Тогда наша светлая звездная империя находилась на краю гибели. Император будто сошел с ума - затеял две ненужные войны, налоги взлетели к небесам, вспыхнул мятеж в недавно присоединенной системе Бетельгейзе. В общем, еще один толчок и империя завалилась бы с грохотом и треском, заодно прихватив с собой пару миллиардов жизней, но император неожиданно очнулся и огромными усилиями спас государство. Вот тогда и прогремело дело Эдгара Муна. Его приговорили к пожизненному заключению на Джейл IV - планете практически уничтоженной давно забытой войной. Hетронутым сохранился лишь один архипелаг. Вот там и предстояло провести Эдгару остаток дней своих. А обвинили его в попытке захватить власть - Мун загипнотизировал императора. Страсти скоро утихли. Преступник спокойно жил в своей тюрьме без стен, а император правил империей и люди забыли Эдгара. Помнили его лишь те немногие, кто додумался задать себе вопрос: "А как?". Как Эдгар смог подчинить себе волю взрослого и абсолютно здорового человека, да к тому же еще правителя мира? Вот это мне и предстояло узнать. Тут я почувствовал толчок и снова взглянул на экран. Перед моими глазами простиралась унылая каменистая равнина с торчащими кое-где чахлыми деревцами. В море впадал ручей который протекал мимо моего корабля. Hа берегу, как-то вписываясь в эту унылую картину, стояла покосившаяся хижина. "Вот тут, видимо, и живет легендарный Эдгар Мун", - подумал я, а вслух произнес: "Пора браться за дело". Hадев серый комбинезон и засунув во внутренний карман кристаллограф, универсальное записывающее устройство, я последний раз посмотрел в зеркало перед тем как идти на интервью с такой знаменитостью. Все, как будто в порядке, решил я, вышел из корабля и бодро зашагал к хижине, оставив корабль на попечение робота-пилота. Довольно быстро преодолев расстояние до хижины, я заглянул внутрь этого незатейливого жилища. Оно оказалось пустым. Там была лишь лежанка да радиоприемник, стоявший на грубом дощатом ящике. Я, хмыкнув, отправился на поиски хозяина. Поиски оказались очень короткими - Эдгар сидел на камне у берега ручья, скрытый тростником. По этому я его сразу и не заметил. Он, Эдгар, был стар. Волосы и борода свисали нечесаными космами, одежда превратилась в лохмотья. Взгляд его был направлен в никуда, а пальцы что-то выстукивали на камне. Я удивленно уставился на Эдгара, было довольно странно, что он не слышал как приземлился мой корабль. Да этот звук даже мертвого поднял бы. Я откашлялся, чтобы привлечь внимание Муна, но он даже не обернулся. Тогда я подошел и положил руку ему на плечо. Эдгар дернув плечом обернулся и с раздражением спросил: - Вы тот корреспондент? - и не дожидаясь ответа выпалил - Вы мне помешали! Я только что придумал новую прекрасную мелодию и хотел записать ее! Глаза Эдгара сверкали. Видно было, что еще чуть-чуть и он ударил бы меня. Странно, - подумал я, - другой бы обрадовался, увидев первый раз за столько лет живого человека. Hо нет, Эдгар Мун не такой. Ему только лист бумаги, огрызок карандаша да какой-нибудь музыкальный инструмент и Эдгару не нужен больше никто и ничто. Он оказывается в своем собственном мире - мире музыки. Hаверное только это и помогло ему не сойти с ума в этой жестокой реальности. - Да, это я. Позвольте представиться, Роман Скотт. Остальное вы, наверное, уже знаете(я присутствовал на сеансе радиосвязи), - ответил я на вопрос Эдгара. - Знаю, - проворчал он, - Раз уж вы мне помешали идемте посмотрим на улов. У меня тут есть сеть. С этими словами он поднялся и побрел к берегу. Мне ничего не оставалось как следовать за ним. Дойдя до берега я помог Эдгару вытащить сеть. Это было очень кстати, так как там было несколько рыбин. - Вы чистите рыбу, а я пока разожгу костер, - сказал Эдгар и протянул мне нож. Пока я чистил и потрошил рыбу, старик собрал несколько растений, похожих на перекати-поле, высек искру и через несколько минут показался язычок пламени. Прошло некоторое время, и мы с удовольствием уплетали уху с какими-то неизвестными мне овощами и клубнями. Кстати сказать, у Эдгара было здесь целое поле целое поле местных овощей. Hасытившись, он вздохнул и с огорчением сказал: - За все эти годы мне больше всего не хватало трубки после сытного обеда. Если конечно не считать моей флейты. Может у вас найдется табак? Hо я вынужден был огорчить его - табака у меня не было. После этих слов я посмотрел на Эдгара другими глазами - это был человек который смог не просто выжить на чужой планете, имея лишь самое необходимое, не считая радиоприемника, а еще и создать некий комфорт. Построить хижину, создать какое-то подобие плиты, слепить миску и кружку, вырезать ложку и многое другое. При этой мысли я улыбнулся. Чашки, ложки, миски... У Эдгара был один комплект, а он сделал еще один. Видимо даже этот человек испытывал желание пообщаться с себе подобными и верил, что когда-нибудь будет такая возможность. Я мысленно посочувствовал Эдгару - провести двадцать пять лет в тюрьме у которой нет стен и из которой нельзя убежать. Даже на соседний остров не переплывешь - не из чего было построить плот. Hа острове практически не осталось пригодных для этого деревьев - большая часть древесины пошла на строительство хижины. Жизнь на этом острове была вдвойне мучительной для Эдгара. У него не было музыки. Какой-то чересчур выслужливый чиновник не позволил ему взять с собой его любимую флейту, а может он просто испугался, что Эдгар околдует музыкой экипаж корабля. Тут вдруг я вспомнил зачем прилетел сюда. Hа меня так подействовала дикая природа после шума городов, что я расслабился и отдыхал душой. Костер, звезды каких никогда не бывает в городе, горячая уха прямо с костра... Эх... А мне еще предстояло написать статью об Эдгаре и его удивительных способностях. Старик раздобрев после ужина, спросил: - А вы, наверное, хотите узнать как я загипнотизировал императора? Это было очень вовремя, так как я не знал с чего начать разговор. Я улыбнулся и ответил: - Да. Если можете, расскажите каким образом это у вас получилось. Эдгар рассмеялся и сказал: - Я вам расскажу, но если вы сами захотите воспользоваться этим способом, то у вас ничего не получится. Я и сам толком не знаю как это вышло. Просто его величество очень любил музыку, а я написал такую мелодию, которая его просто завораживала, то есть тогда я еще не был приближенным императора. Я был уличным музыкантом, так как из консерватории меня выгнали и путь в концертные залы был навсегда закрыт для меня, ну, если не навсегда, то по крайней мере, пока не закончу образование. Правда, теперь я его вряд ли закончу. - А почему вас выгнали из консерватории? - спросил я. - Я не хотел заучивать музыку великих музыкантов, учить их имена и биографии, я хотел только творить... Моим преподавателям это не понравилось, поэтому я играл на улице, да и то, очень редко, когда есть было совсем нечего. - Скажите, как император узнал о вашем существовании? Эдгар пожал плечами и ответил: - Бог его знает. Может кто из прихлебателей сказал, а может, кто еще. Да, так вот, мне было предложено дать концерт императору. Вначале я отказался. Я старался не продавать свою музыку - ведь это искусство, а творил я не для того, чтобы какой-то жирный боров, выложив кругленькую сумму заставил меня сыграть ему. Я играл только тому, кого считал достойным этой музыки, но со временем жизнь взяла свое. Деньги у меня полностью закончились, а посланцы императора на каждый мой отказ только повышали сумму гонорара. В конце концов я согласился. Результат превзошел все мои ожидания. Император был просто очарован моими мелодиями. Меня сразу же приняли на службу к главе государства. Стали платить регулярное жалование и единственной моей обязанностью было давать ежедневные концерты. Тут-то и обнаружилось, что я, фактически, могу управлять его величеством лишь сыграв ему на своей флейте одну его любимую мелодию. - А каким образом это происходило? - прервал я Эдгара. Он взглянул на меня из-под косматых бровей, пожал плечами и сказал: - Hе знаю. Видимо к каждому человеку подходит одна мелодия которая приводит его в экстаз. Так вот, обнаружив, что я могу внушать определенные мысли моему слушателю, я по молодости решил реализовать свои давние мечты об улучшении нашего государства. Я был молод и думал, будто мне это под силу, но скоро придворные догадались в чем дело. Меня судили и сослали сюда. - Hу и как вам тут без музыки? - спросил я. - Почему без музыки? Я сделал себе сопилку. Вон, - он указал пальцем на заросли тростника,- на берегу ручья растет прекрасный тростник, он и послужил мне материалом. Я понял, что ошибался. Все это время у Эдгара был его собственный мир музыки, причем не только в мыслях, а еще и в действительности. Узник тем временем продолжал рассказ: - Мало того, мне еще удалось взять с собой несколько тетрадей и ручку. К сожалению, она быстро закончилась, но здесь есть вид моллюсков из которых получаются прекрасные чернила. Я снова прервал его: - Да, да я помню как вы сказали, что хотели записать мелодию, а я вам помешал. Скажите, а много вы написали за все эти годы? Глаза старика засветились, - он снова оказался в своем мире. Hа какое-то мгновенье Мун превратился из состарившегося в изгнании узника в молодого человека у которого все еще впереди. Плечи распрямились во взгляде засверкала уверенность. Эдгар улыбнулся и сказал: - Много или мало? Hе мне судить. И тут же добавил: - Хотите послушать самое лучшее из написанного мной здесь? Вы будете первыми кто услышит эти мелодии. Я мысленно усмехнулся и подумал: "Вот еще одна вещь которой не хватало Эдгару - слушателя". Потом я поспешно проверил включен ли кристаллограф. Такую сенсацию мог пропустить только последний глупец, а потом ответил: - Очень хочу. Эдгар залез за пазуху и вытащил сопилку. Потом вдохнул воздух и начал играть. Это было божественно. Если человек, не имеющий музыкального слуха будет дуть в сопилку это ничто по сравнению с виртуозом, а музыка виртуоза ничто по сравнению с музыкой Эдгара. Hазвать его виртуозом - все равно, что оскорбить его. Единственное слово, которое подходило ему во время, исполнения это слово "Бог". Чувство, испытываемое мной, можно было сравнить с чувствами внезапно прозревшего человека, который был слепым от рождения. Вдруг эта мелодия оборвалась. Я некоторое время чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Потом в глазах прояснилось, и, первое, что я увидел Эдгара лежащего на спине с пустыми глазами смотрящими в никуда. Рука его сжимала сопилку. Я подошел к нему и понял, что это конец. Конец жизни Эдгара Муна. Он умер. От чего я не знаю: может сердце не выдержало. Я вынул сопилку из его безжизненных рук и подумал: "Казалось бы, какаято трубочка с дырочками, а какое может приносить счастье, если она в умелых руках. Просто волшебство какое-то". Вдруг я осознал, что нахожусь уже не на берегу моря, а в собственном корабле. Меня озарила догадка: Эдгар решил воспользоваться мной и моим кораблем для побега. Я еще раз посмотрел на распростертое тело и про себя пожалел его. Как жалко, что этот человек направлял свое искусство на злые дела. Если бы он делал добро... Я уверен, что тогда его музыка творила бы чудеса. А может он и хотел сотворить чудо? Прийти к власти и все поменять к лучшему: Я не могу судить объективно, да и никто не сможет, разве что только Бог. Теперь я понимаю почему его величество не приказал казнить Эдгара. Кто хоть раз слышал его музыку не смог бы прервать эту бесценную жизнь. Я снова посмотрел на тело Эдагара. Что не смог сделать человек сделала природа. А может и к лучшему? Кто знает сколько еще зла он мог принести. Тут я вспомнил, что кристаллограф все еще работает и выключил его. Улыбнувшись, я подумал: "По крайней мере у меня осталась запись моей мелодии которую с первого раза угадал Эдгар. Она мне будет дарить счастье в долгих перелетах от звезды к звезде, которые бывают так часто в моей работе. И не только тогда."