Кагарлицкий Ю

Человек и будущее человечества

Ю. КАГАРЛИЦКИЙ

ЧЕЛОВЕК И БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Каким будет мир? Пойдут ли перемены на пользу или во вред человеку? Каким должен быть человек, чтобы стать вровень с миром, созданным им самим? Эти и подобные вопросы накапливались прежде веками. Сейчас они нарастают и множатся ежегодно. Размышления о будущем - уже не праздные мечтания, не услада ленивца. Будущее наступает на нас стремительно. Его приходится учитывать, принимаясь за тысячи сегодняшних дел. Вопросы, которые оно задает, так значительны, что, отвечая на них, приходится задумываться и над нашим сегодня, и над нашим вчера. В этом, думается, одна из причин популярности научной фантастики. Ведь научная фантастика, во всяком случае хорошая научная фантастика, это интеллектуальный роман, переставший быть романом для интеллектуалов потому хотя бы, что значимость обсуждаемых проблем неимоверно возросла и число людей, ими занятых, необычайно расширилось. Разумеется, современную западноевропейскую и американскую фантастику трудно счесть однотипной. Мы встречаемся в этой области и с серьезными писателями, и с теми, кто пользуется успехом научной фантастики для того, чтобы перерядить в космические скафандры старых героев бульварной литературы, и с людьми прогрессивно мыслящими, и с явными реакционерами. Но исторический смысл сегодняшнего подъема научной фантастики и усиленного читательского к ней интереса надо объяснять, очевидно, тем, что подавляющее большинство серьезных фантастов выступает против реакции, фанатизма, расовой дискриминации, обесчеловечивания человека. "Видимо, любить научную фантастику - это значит так или иначе заботиться о будущем человечества, - говорит, отвечая на анкету "Иностранной литературы", американский фантаст Айзек Азимов, - в какой-то степени это значит даже любить всех людей и желать им счастья в те далекие времена, когда сами мы уже давно завершим свой путь". С ним трудно не согласиться, и если слова доктора Азимова нуждаются в каких-то поправках, то самую существенную сделал, пожалуй, его прославленный собрат по перу Рэй Брэдбери. "Лучшую научную фантастику создают в конечном счете те, кто чем-то недоволен в нашем обществе и выражает свое возмущение немедленно и яростно". Да, желать людям счастливого будущего - значит яростно ополчаться против всего, что в сегодняшнем мире стоит на пути этого будущего. Большая часть современной западноевропейской и американской фантастики посвящена отнюдь не реально предвидимому будущему, а будущему, каким оно не должно быть. Художественный метод, применяемый при этом, принято называть экстраполярным. Та или иная тенденция, замеченная в настоящем, изображается в предельном развитии. Тем самым выявляются ее благодетельные или - что случается чаще - роковые последствия. На экран будущего проецируется настоящее, а заодно и прошлое человечества, ведь прошлое помогает видеть грозящие нам опасности. У американского фантаста Фредерика Пола есть переведенный на русский язык рассказ "Туннель под миром" - рассказ о рекламном агентстве, которое ради того, чтобы проверять действенность различных видов рекламы, построило в лаборатории точную модель небольшого города, разрушенного взрывом, и населило его точными копиями людей, живших некогда в этом городе. Этим миниатюрным людским подобиям кажется, будто они - по-прежнему люди, а они - всего только объект эксперимента. Они не живые. Они сделаны из материалов, куда более прочных, чем живая человеческая плоть, и все-таки и сами они и все, что их окружает, с человеческой точки зрения иллюзорно. О чем этот рассказ - о настоящем или о будущем? Вот что пишет американский профессор Эрих Фромм в статье "Наш образ жизни делает нас несчастными": "Каждое общество создает тот тип "социального характера", в котором оно нуждается, чтобы нормально функционировать. Оно формирует людей, которые хотят делать то, что им приходится делать. А в какого рода людях нуждается наш всеобъемлющий, бюрократизированный индустриализм?.. Он нуждается в людях, которые считают себя свободными и независимыми и в то же время охотно готовы подчиняться, делать то, чего от них ждут, быть хорошо притертыми деталями социальной машины; в людях, которыми можно руководить без вождей, подталкивать на действия без всякой цели, кроме одной: действовать, функционировать, идти вперед. Современному индустриализму удалось создать такого человека". Автор "Туннеля под миром" работал некогда в рекламном агентстве. Но слово "реклама" давно уже утратило на Западе свой непосредственный коммерческий смысл. Олдос Хаксли в одной из последних своих книг "Снова в прекрасном новом мире" справедливо писал, что Гитлер пользовался во многом теми же средствами массового воздействия, какими пользуются для рекламы зубной пасты, сигарет или политического кандидата в демократических странах. В западноевропейской и американской фантастике сейчас появилось огромное количество произведений о так называемом "призрачном существовании": человеку кажется, что он живет полной жизнью, а на самом деле это чистейшая иллюзия, внушенная ему при помощи таблеток, лучей, специальных уколов... Это высшая степень изоляции людей друг от друга, распада человеческих связей, подчинения человека каким-то силам, лежащим вне его. О чем же рассказ Фредерика Пола - о настоящем или о будущем? Во всяком случае, не о будущем. "Туннель под миром" не может быть рассказом о будущем потому, что такое будущее означает по сути дела отсутствие будущего. Это пережившее самое себя настоящее. Экстраполяция долгое время была основным методом фантастической литературы. Сейчас она вызывает у многих фантастов внутренний протест. Она хороша для критики настоящего и прошлого, но не может быть методом предсказания будущего. Сама логика жизни все убедительней доказывает честному писателю на Западе, что будущее должно быть иным и притом радикально в чем-то непохожим на настоящее. В фантастику все чаше проникают элементы другого жанра - утопического. Она становится больше, чем прежде, литературой о возможном и желательном будущем человека. Разрушая мнимые идеалы, она начинает пробиваться к действительным. Ведь по смыслу своему это литература о будущем человека... Современную фантастику на Западе занимают сейчас три главные проблемы, три опасности, стоящие перед человечеством. Первая - опасность атомного уничтожения. Об этом много написано Брэдбери, Азимовым, Шекли. В значительной части эти произведения известны советскому читателю. Вторая опасность таится в так называемом "демографическом взрыве" - быстро возрастающем населении Земли. Интенсивность этого прироста может оказаться такой, что никакое развитие промышленности ее не компенсирует и мир впадет в нищету. Одна из книг, посвященных этой проблеме, тоже недавно стала доступна советскому читателю. Это "Операция "Венера" Ф. Пола и С. М. Корнблата. Впрочем, если человечество сумеет избежать этих двух опасностей и придет к Утопии - так в современной фантастике все чаще называют "идеальное общество будущего", - оно само в себе, говорят нам, будет таить третью опасность. Сейчас немало говорят о пессимистических или оптимистических тенденциях в произведениях тех или иных фантастов. Но позиция художника определяется отнюдь не тем, пишет он о страшном или приятном. О страшном можно писать, чтоб предостеречь от этого страшного, а о приятном - чтобы лишить людей ясного взгляда на мир и помочь приходу страшного и бесчеловечного. Действительный критерий лежит в отношении к будущему. От того, каким оно представляется писателю, зависит и решение всех остальных проблем. Ведь вопрос об Утопии - это вопрос об общественном и человеческом идеале художника. Собственно говоря, в мире коммунистического будущего общественные отношения сведутся, в конечном счете, к человеческим отношениям, и в той мере, в какой современный художник отражает объективное движение истории, он, независимо от того, сознает он это или нет, прослеживает элементы этого будущего. Он так или иначе отмечает их уже в процессе критики современного общества, ибо сегодня мир страдает от обесчеловечивания человека, и положить конец этому процессу - значит ускорить движение к коммунизму. Чем больше фантастика говорит о человеке, тем больше она говорит о будущем. И все же, как ни парадоксально это звучит, именно в вопросе о человеке будущего фантасты особенно связаны настоящим и прошлым. Человек производное от своей истории и от конкретных социальных условий, в которых он живет, а он лишь очень приблизительно может представить себе конкретную обстановку будущего. Может быть, поэтому основная нравственная проблема, которую ставит сейчас западная фантастика, предвещающая приход Утопии, формулируется удивительным на первый взгляд образом: "Хорошо или плохо должен жить человек?"