Гамильтон Лорел

Смертельный танец (Анита Блейк - 6)

Лорел Гамильтон

"Анита Блэйк"

Смертельный танец

перевод М. Левина

1

За моим столом сидел потрясающе красивый труп. Белая рубашка Жан-Клода сияла в свете настольной лампы. Пена кружев выплескивалась спереди, выбиваясь из-под черного бархатного пиджака. Я стояла у него за спиной, скрестив руки на животе, - таким образом правая рука оказалась в приятной близости к рукояти браунинга в наплечной кобуре. Я не собиралась наставлять пистолет на Жан-Клода, меня тревожил другой вампир.

Кроме настольной лампы, другого света в комнате не было - этот вампир попросил погасить верхний свет. Его звали Сабин, и он стоял у дальней стены, прячась в темноте. С ног до головы его скрывал черный плащ с капюшоном - как будто из старого фильма Винсента Прайса. Никогда не видела, чтобы так одевался настоящий вампир.

Последним в нашей приятной компании был Доминик Дюмар, сидевший в кресле для клиентов. Был он высокий и тощий, но вовсе не слабый. Руки у него - большие и сильные. В черной тройке, как шофер - впрочем, это если не считать бриллиантовую булавку в галстуке. Резкие черты лица, борода, тонкие усики.

Когда он вошел в мой кабинет, я его ощутила как экстрасенсорный ветерок, пробежавший по позвоночнику. Так на меня действовали еще только два человека. Один из них - невероятно сильная жрица вуду, других таких сильных я никогда не видела. Ее уже не было на свете. Второй был мужчина и работал, как и я, в "Аниматор инкорпорейтед". Но Доминик Дюмар пришел сюда не искать работу.

- Миз Блейк, сядьте, прошу вас, - сказал Дюмар. - Сабин считает совершенно непозволительным для себя сидеть, когда дама стоит.

Я глянула мимо него, на Сабина.

- Я сяду, если он сядет.

Дюмар перевел взгляд на Жан-Клода и снисходительно улыбнулся.

- Вы так слабо контролируете своего слугу-человека?

Мне не надо было смотреть на Жан-Клода, я и так знала, что он сейчас улыбается.

- О нет, с ma petite вы действуете на свой страх и риск. Она - мой слуга-человек, как было объявлено перед советом, но она никому не дает отчета.

- Кажется, ты этим гордишься? - спросил Сабин. Он говорил с самым что ни есть аристократическим британским акцентом.

- Она - Истребительница, и на ее счету больше убитых вампиров, чем у любого другого. Она - некромант такой силы, что вы проехали полсвета, лишь бы у нее проконсультироваться. Она - мой слуга-человек, но без меток, которые ее бы ко мне привязывали. Она встречается со мной, и я не применял для этого вампирских чар. Кажется, здесь есть чем гордиться?

Если его послушать, так получается, будто он сам так хотел. А на самом деле он хотел оставить мне метки, только мне удалось ускользнуть. Встречаемся мы, потому что он меня шантажировал. Встречайся, дескать, с ним, а то он убьет моего второго ухажера. А теперь Жан-Клод все это обернул в свою пользу. И почему меня это не удивило?

- До ее смерти ты не можешь поставить меток ни на кого другого, сказал Сабин. - Ты лишил себя очень большой силы.

- Я вполне осознаю последствия своих действий, - сухо ответил Жан-Клод.

Сабин рассмеялся - горько, придушенно.

- Все мы делаем глупости ради любви.

Я бы много дала, чтобы видеть в этот момент лицо Жан-Клода. Но мне были видны лишь его длинные волосы, рассыпавшиеся по пиджаку, черное на черном. У него напряглись плечи, руки шевельнулись, подвинулись на крышке моего стола. И он застыл неподвижно - это была та самая страшная, ждущая неподвижность старых вампиров; они, когда достаточно долго так пробудут, словно бы исчезают.

- И это тебя сюда и привело, Сабин? Любовь?

Голос Жан-Клода прозвучал совершенно нейтрально, пусто. Смех Сабина был как осколки стекла. Этот звук резал где-то глубоко внутри. Ощущение мне не понравилось.

- Хватит игр, - сказала я, - давайте к делу.

- Она всегда так нетерпелива? - спросил Дюмар.

- Да, - ответил Жан-Клод.

Дюмар улыбнулся - улыбкой сияющей и пустой, как электрическая лампочка.

- Жан-Клод сказал вам, зачем мы хотим вас видеть?

- Он сказал, что Сабин подхватил какую-то болезнь, когда пытался завязать.

Вампир на той стороне стола снова засмеялся, будто оружие метнул через комнату.

- "Завязать", говорите, миз Блейк? Отлично сказано.

Этот смех резал меня мелкими лезвиями. Я никогда такого не испытывала просто от голоса. В схватке это наверняка отвлекает. Черт, это и сейчас отвлекало. Что-то жидкое заскользило у меня по лбу. Я подняла руку, потрогала - на пальцах была кровь. Я выхватила браунинг, отступила от стены и направила ствол на фигуру в плаще.

- Если он еще раз так сделает, я его застрелю.

Жан-Клод медленно встал со стула. Его сила омывала меня, как холодный ветер. Он поднял бледную руку, почти прозрачную от этой силы. По блистающей коже стекала кровь.

Дюмар остался сидеть, но у него тоже стекала кровь из пореза, очень похожего на мой. Он стер ее, все так же улыбаясь.

- Оружие вам не понадобится, - сказал он.

- Вы злоупотребили моим гостеприимством, - произнес Жан-Клод, наполнив комнату шипящим эхом.

- Мне нечего сказать в свое оправдание, - ответил Сабин. - Но я не хотел этого делать. Мне приходится применять столько силы, только чтобы не рассыпаться, что я ее не могу контролировать, как раньше.

Я медленно отступила от стены, не опуская оружие. Мне хотелось видеть лицо Жан-Клода. Интересно, сильно он ранен? Я обогнула стол, глянула краем глаза. Лицо его было нетронуто, безупречно, сияло матовым перламутром.

Он поднял руку - по ней все еще стекала струйка крови.

- Это не была случайность.

- Выйдите на свет, мой друг, - предложил Дюмар. - Необходимо дать им посмотреть, иначе они не поймут.

- Я не хочу, чтобы меня видели.

- Еще немного - и я могу рассердиться, - сказал Жан-Клод.

- И я, - добавила я.

Я надеялась, что очень скоро смогу либо застрелить Сабина, либо убрать пистолет. Долго мне так не простоять. Руки начинают ходить.

Сабин скользнул к столу. Черный плащ у его ног - как озеро тьмы. Вампиры все грациозны, но это было смешно. Я поняла, что он вообще не идет - левитирует внутри своего черного плаща.

Его сила пролилась на мою кожу, как ледяная вода. Руки вдруг снова обрели твердость. Ничто так не обостряет восприятие, как приближение многосотлетнего вампира.