Стивен ДОНАЛЬДСОН

ХРОНИКИ ТОМАСА КАВИНАНТА НЕВЕРУЮЩЕГО IV

РАНЕНАЯ СТРАНА

ТОМ 2

Часть вторая

ВИДЕНИЯ

Глава 12

ХОЛМЫ АНДЕЛЕЙНА

Пройдя мимо почтенного дуба, Томас Кавинант начал подниматься на холмы, хотя какая-то его часть, огорченная и нежная, по-прежнему оставалась с Линден. После укусов пчел он чувствовал себя слабым и не хотел путешествовать в одиночестве. Неосознанно и против своей воли Кавинант попал в зависимость от Линден. Его связывало с ней множество нитей. Некоторые из них он знал: ее смелость и поддержка, самоотверженный риск и готовность идти ради него на верную гибель. Но другие связи пока не имели названия. Он почти физически ощущал ее близость и немного смущался этого нового непонятного чувства. Когда Линден отказалась пойти с ним на холмы, он даже испугался.

Частично его страх породило поведение Холлиан и Сандера. Кавинант боялся узнать, что за красотой Анделейна скрывалась страшная язва. Но, будучи прокаженным, он неплохо разбирался в изворотливой сущности болезней, и этот вид страха лишь усиливал его целеустремленность. В основном же тревогу Кавинанта вызывали мысли о том, что могло означать решение Линден. Да и как иначе? Все лучшие надежды вращались только вокруг нее.

Его предыдущую победу в Стране разрушило сомнение. Кавинанта не покидало ощущение, что, выкупив жизнь Джоан, он продал себя Лорду Фоулу. Он отказался от свободы, которая была оружием в борьбе против Зла. Острый нож пронзил его грудь, и Кавинант в любую минуту мог проиграть сражение.

Дикая магия больше не властна надо мной. Ты придешь и по собственной воле отдашь мне кольцо из белого золота.

Однако Линден не имела этих ограничений. Ее избрал старик, некогда сказавший ему: "Будь честным". Перенося их в Страну, Презирающий не знал, насколько сильна и решительна Линден. А она показала себя настоящим кремнем. Даже ее строгость казалась Кавинанту прекрасной. Как же он мог не возлагать на такую женщину надежд?

Отказ Линден ошеломил и разочаровал Кавинанта. Он вдруг понял, что замок его надежд построен на зыбучем песке. Ее воля, сжатая в кулак, могла выражать не смелость, а бездну малодушия.

Он знал о таких вещах по собственному опыту. Кавинант болел проказой, и каждая шишка, полученная от мира, учила его страху. Но, несмотря на сострадание к Линден, он был огорчен ее решением. Долгое одиночество уже показало ему, как мало он может сделать без поддержки друзей. Даже его последняя победа над Лордом Фоулом оказалась бы тщетной попыткой, не будь рядом с ним Идущего-За-Пеной.

Поднимаясь по склону холма, он страдал от утраты надежд и того чувства близости, которое, возможно, исчезало навсегда. Кавинант добрался до скалистого гребня и остановился, чтобы помахать рукой своим спутникам. Но они не ответили ему. Они как будто нарочно повернулись к Кавинанту спинами. Такого безразличия он не ожидал. Их поведение граничило с оскорблением.

Впрочем, он привык к постоянным огорчениям. Лишь образ Линден терзал его сердце невыносимой печалью. Кавинант направился в глубь Анделейна. Он нуждался в здоровье и силе. Только мощь и знание этих холмов могли возместить пережитую им потерю.

Вскоре его настроение изменилось. Воздух Анделейна бодрил, словно вечная весна. Кавинант относился к этому месту как к милому и верному другу. Холмы сияли в его памяти, будто драгоценные камни.

Хризопразовая аура солнца исчезла. Лучи изливали на землю тепло и свет. Трава, зеленая, как берилл, сверкала утренней росой и мягко шуршала под ногами. К северу и востоку от него начинался огромный лес. Кроны золотней ласкали ветер широкими листьями; величавые вязы тянули ветви к далекому лазурному небу; а ивы, словно нежные девы, кивали ему и манили в свою благодатную тень. Вокруг стволов пестрели цветы: элегантные форзитии, коломбины и маргаритки. Над холмами простиралась атмосфера трепетной и нетронутой красоты, будто природа одарила эти места неувядающим здоровьем, которое утоляло боль души и залечивало любые раны.

Сорвав с куста горсть алианты, он набил ягодами рот и сбежал вниз по пологому склону. От удовольствия и ощущения силы ему хотелось прыгать и смеяться. Кавинант все дальше и дальше уходил от берега реки.

Постепенно он успокоился и настроился на безупречную царственность холмов. Среди деревьев мелькали лесные зверушки. Птицы славили солнце и чистый небосвод. Они не боялись его и подпускали на расстояние вытянутой руки. Их доверчивость напомнила ему о необоснованном страхе Холлиан и боязливой подозрительности Сандера. Он знал теперь наверняка, что холмы Анделейна не опасны. Они не таили в себе коварную и смертельную болезнь, о которой говорила эг-бренд. Тем не менее, переживая заново красоту и мощь Закона, Кавинант начинал понимать, что именно так пугало деревенских жителей.

Они во многом походили на прокаженных. Все люди Страны страдали проказой Солнечного Яда. Они стали жертвами Зла, от которого не было ни лекарств, ни спасения. Их лишили красоты и поставили в такие условия, когда право на жизнь выкупалось огромной ценой. Самым худшим наказанием для неизлечимого больного являлась тоска по прежней жизни. Отнимая последнюю надежду, болезнь вела к обиде на судьбу и презрительному беспросветному самобичеванию. Люди Страны с готовностью принимали любые наказания, поскольку верили, что заслужили свои муки и страдания.

Они превратили Анделейн в оправдание Солнечного Яда. Красота холмов стала для них коварной болезнью, потому что деревенские жители ожидали лишь расплаты и кары. А как еще они могли бы терпеть свою собственную нищету? Как они могли бы простить себе тот ад, в который ввергли свои жизни? Вот почему Сандер не доверял Кавинанту. Вот почему Холлиан полагала, что холмы Анделейна уничтожат ее. Их "проказа" не оставляла им другого выбора.

Впрочем, ни о каком выборе не могло быть и речи, пока они считали Солнечный Яд единственной и абсолютной истиной жизни. Кавинанту следовало найти ответ, который освободил бы их из рабства страха. Он с радостью пожертвовал бы всем, что имел, лишь бы открыть чудеса Анделейна для таких людей, как Сандер, Холлиан и Линден.