— Первое время — ни в коем разе. Побоятся. А уж потом…

— Так в чем дело?

— А кого? Кроме Федота поблизости никого нет.

Воевода мялся в нескольких шагах, не решаясь подойти. Но и смыватьться, как его гвардия, не хотел. А, вдруг?

— Он как раз расчистит нам вход в истинный Лабиринт. Перетягает Емелькину заначку в другое укромное место. — Яга, как всегда, думала о практической стороне вопроса.

— А что? Нормально, — согласилась Яна.

— Так он же предатель!

— Зато дурак, — веско аргументировала ведьма, — Федотушка! Иди сюда!

Военачальник, подобострастно улыбаясь, приблизился, готовый по малейшему мановению исполнить любую прихоть.

— Вместо Емели хозяином дворца хочешь быть? — Без обиняков, напрямую спросила Яна.

Федот поспешил поднять облачко пыли, плюхнувшись на задницу. Поросячьи глазки сильно в размерах не увеличивались, но из орбит повылезали.

— Ну так как?

Рискуя потерять выпученные очи, не веря своему счастью, воевода судорожно закивал.

— Но только…

Последовал длиннейший перечень нововведений, пожеланий и ограничений, в составлении которого поучаствовали практически все. Приводить его нет ни какого смысла. Получилась бы средней руки конституция. Новоиспеченный правитель соглашался со всем.

— Но, Федотушка, если, вдруг, перестанешь выполнять предписанные условия, али подлость какую замыслишь, — в глазах Яны сверкнули зловещие и одновременно озорные огоньки, — худо будет…

Воевода, в чьем воображении уже рисовались подвалы, полные драгоценностей, столы, ломящиеся от яств, вдруг забеспокоился. Глазки, успевшие занять законное место, нервно забегали и вновь вознамерились покинуть свои орбиты. Он непонимающе закрутил по сторонам головой, зачем-то поочередно прочистил пальцами уши, словно их заложило. Вскочил на ноги и даже попытался (неудачно) заглянуть себе в зад. В отличие от взгляда, для рук это место было досягаемо, поэтому он пошуровал и там. Рожа, и без того не страдающая излишней бледностью, побагровела. Непонимание сменилось смертельным ужасом.

Решив, что достаточно, Яна тихо что-то шепнула. Широко открытым ртом, глубоко и часто, Федот лихорадочно стал вдыхать и выдыхать воздух, как будто он только что вынырнул после длительного пребывания под водой. Теперь его физиономия выражала полное блаженство.

— Что с ним было? — поинтересовался я у ведьмы.

— Забыл, как дышать, — как само собой разумеющееся объяснила Яна, потом мило улыбаясь обратилась к воеводе. — Ну, что, Федотушка, все понятно?

— Ага! Так точно! Рад стараться!

— Теперь тебе пора проведать маму.

— Моя мама находится очень далеко, а на длительное время оставлять дворец без присмотра…

— Пшел к едреной матери! — Перевел Васька пожелание хозяйки на понятный для Федота язык.

— Ясненько, понятненько, удаляюсь… Вот, только, скажите, как мне теперь называться, Наимудрейшим?

— Иди, иди. Я тебе потом пр-розвище пр-ридумаю. Кор-роли с цар-рями обзавидуются, — успокоил новоявленного хозяина Города Карл.

В этом никто не сомневался.

Луциберг бродил по опустевшему дворцу. Стресс полученный во время посещения Ведущего Беса улетучился. Начальственный черт просто пугал своего подопечного. Как иначе? Когда он, Луциберг, поднимется до уровня Ведущего, тоже будет стращать своих подчиненных. Но не так. Разве так пугают? Легким шоком не отделаются.

Пока приходил в себя после аудиенции, Сантехник со своими друзьями ухитрились одержать очередную победу. Но это тоже не беда. Что не делается, все к лучшему. Освободился дворец.

Конечно, достигнув заслуженного положения в чертовской иерархии, Луциберг устроит свое жилище по образу и подобию недавно посещенных покоев. Уж очень понравились. Но ведь нужна и дача. А Емелин дворец подходил для этой цели, как нельзя лучше. В последствии он целиком перенесет бывшее жилище узурпатора куда-нибудь, где не так холодно.

А теперь бес производил инспекционный обход, проверяя, полностью ли соответствует будущая дача требуемым критериям. Особенно внимательному осмотру подвергались дверные проемы (будут ли проходить рога?) и высота порогов (не станет ли цепляться гипноз?).

Из сладостных глубин ада, на грешную землю его вернул грозный требовательный голос:

— Что у тэбя там тварится?!

Погруженный в мечты, Луциберг не сразу признал акцент Ведущего и ответил непозволительно дерзко:

— Не знаю, кто имеет честь обг'ащаться ко мне, но, смею завег'ить, то, что твог'ится здесь, не Ваше собачье дело.

На несколько секунд воцарилась тишина. Черт решил, что поставил на место зарвавшегося незнакомца и продолжил обход.

— Мало таго, ты запортил все дэло, так еще и нэ признаешь сваэго пакравитэля и руководитэля?! — Взорвался гневом пришедший в себя на время обалдевший от неслыханной наглости начальник. — С табой гаварит Ведущий Бес Мэфестидзе! Понял, да? На колэни!

Мы уже собрались покинуть площадь и отправиться в отель, где было решено продолжить празднество. Теперь уже по случаю окончательной победы. На ближайшее время никаких неотложных дел не намечалось. Надо было дождаться, когда проветрится дворец и станет доступным лабиринт.

— На ловца и звер-рь бежит! Увер-рен, сейчас попр-росит, чтоб я его еще р-разочек клюнул.

Мы обернулись. Из дворца, перепрыгивая через две-три ступеньки, к нам несся черт. В считанные секунды он пересек площадь и стоял перед нами, тяжело переводя дыхание.

Серенький и Васька заняли позиции с двух сторон от беса, в любой момент готовые схватить Служителя Темных Сил.

— Не надо меня окг'ужать. Я не собиг'аюсь никуда бежать.

— Нанюхался бедненький. На лицо явное глубокое отравление. — Поставил диагноз кот.

— Что ты понимаешь? — Вмешался Карл. — Да будь у меня такой нос, я бы от мар-ртышки ни на шаг не отходил. Так бы и бр-родил за ней хвостиком. Славик, тебе когда-нибудь пр-риходилось звездануть по такой носопыр-рке?

Разбойник воспринял вопрос ворона, как руководство к действиям. Черта спасла только обстоятельность и неторопливость Соловушки. Пока он плевал в ладонь, прицеливался, я успел предотвратить избиение нечистого.

— Вячеслав, погоди. Кроме рваного плаща, разжиться тут нечем. Так что, грабеж отменяется. А если бить по всем приглянувшимся носам, то руку скоро отобьешь.

— Славик, я ж пошутил. Р-разве это нос? Тьфу. Я тут недавно узнал, что в Афр-рике кр-роме стр-раусов и кр-рокодилов водятся слоны. Вот у них др-ругое дело. На р-руку наматывать можно. Я как на сафар-ри собер-русь или кого из тамошних кор-ролевичей пр-роведать, так и быть, тебя с собой пр-рихвачу.

— Владимиг' Сег'геевич, — начал наконец-то отдышавшийся Луциберг, случилось непопг'авимое, котог'ое еще можно испг'авить. Ты пг'осто обязан мне помочь…

Судя по всему, и взаправду что-то стряслось. Черт вспомнил мое отчество и в тоже время впервые перешел на «ты».

— Что произошло? Опять контракт? Нужно срочно подписать, или тебе светит бесовской…, - я на секунду замешкался пытаясь подобрать подходящее слово.

У Карла не было карманов, чтобы по ним лазить за словами. По этому он тут же ввернул:

— Сектым!

Я согласно кивнул.

— О! Контг'акт! Это было бы вег'шиной сиюминутных устг'емлений, но я г'еалист. Ты же не готов сию секунду поставить свою подпись?

— Конечно, нет.

— А вг'емени на уговог'ы у меня нет ни гг'амма. По сему я готов пойти на некотог'ые уступки в наших взаимоотношениях. Я готов вег'нуть тебя в твой миг' пг'ямо сейчас, но пг'и одном условии.

— Опять закорючка?

— Так, вот, нет! В благодаг'ность за то, что я вег'ну тебя домой, твои дг'узья должны поклясться самыми стг'ашными клятвами, что если у них будут интег'есоваться моей незауг'ядной личностью, то они скажут, что я стг'ашный паскудный чег'т, что ты готов подписать контг'акт…

— Погоди. Или ты все выкладываешь начистоту, или никакой договоренности не будет.