Пригов Дмитрий
Всякое - 93
Дмитрий Александрович Пригов
ВСЯКОЕ '93
# # #
Ленин Троцкому сказал:
- Ты бы сбегал на вокзал
Да и местечко заказал!
А он и сбегал на вокзал
Да местечко и заказал
А Сталин строго наказал
Троцкого:
- Зачем бегал на вокзал
И местечко заказал
В неведомое
Зачем?
А?
Политика есть искусство реального!
- А мне Ленин сказал!
- Не знаю никакого Ленина!
# # #
Шел я как-то вечерком
В тихую погодку
Вижу: на траве ничком
Юноши-погодки
Лежат не шевелясь
Будто мертвые лежат
Подхожу поближе
Вдруг они как завизжат
Синий пламень лижет
Стеклянные тела их
# # #
- Смотри! - она мне говорит
Вот это грудь! - и мою руку
Кладет на грудь - А это вот
Живот и ниже! - мою руку
Кладет на выпуклый живот
А после опускает ниже
А после говорит: И вот
Вот так я и живу! - Я вижу
Как живешь! - отвечаю
И задумываюсь
# # #
Вот бьется девушка-змея
- А как тебя звать будет, милая?
- Не знаю! не знаю! помилуй меня!
- Да как же тебя я помилую
Если не знаю по имени
Отчеству!
- Ну, назови как-нибудь!
- Э-э-э, так нельзя! для тебя помереть
будет лучше, чем абы как названной быть
# # #
Вот мальчик исполненный неги и лени
Детской
Кудрявый как грек, я беру его за
Прозрачное тельце, себе на колени
Сажаю, в его голубые глаза
Смотрю долго
И глажу неслышно, он мне говорит
С тоскою какою-то: Мне не велит
Мама
С чужими дядями играть!
Ну тогда иди! - и я опускаю его на землю
# # #
Зенон земную черепаху
Успокаивает:
- Спокойно! я как пятью пять
Не дам ему тебя догнать
Хоть стой, хоть пяться или праху
Хоть
Уподобься!
- Да как же, вот он нас вдвоем
Плачет черепаха
Сейчас... - Так это он в своем
Неистинном измерении
А в моем и твоем
Ему ни за что нас не догнать
# # #
Они совсем немного пьют
И долго смотрят друг на друга
Один лет тридцати поэт
Другой моложе ненамного
И не поэт
Студент
И голову склонив к плечу
Тот - к левому, а этот - к правому:
- Ты хочешь? - Нет, я не хочу!
- Я тоже! ну, пойдем же! право мы
Засиделись
Я провожу тебя
# # #
В моей оставленной России
Ну, что ни поднеси - подряд
Все пламенем сгорало синим
Невидимым
Преобразуясь в октябрят
Вечных
Которые со свечкой тонкой
Во храм входили на крови
Всякий
И походили на гусенка
То на ягненка
То на свиненка
То на кристаллики любви
Не могущие быть материализованными
# # #
Я помню, на уроке пенья
Не балуя взаимный слух
Мы походили на скрипенье
Уключин, испускавших дух
Но ежедневно, ещенощно
От школы к школе в высотах
Перелетая, в дивный мощный
Выстраивался всем на страх
А иным на радость и восторг
Встречный гимн
# # #
Всем хороша и в полной мере
Зверюшка, только не умеет
Петь в церкви - так вот и описана
В сем качестве в коллекцью Тиссена
И попала
Но потом там что-то перепутали
# # #
Когда великий Апеллес
Писал, соперничая с Шиловым
Картину: Сталин с Ворошиловым
В Апеннинах
То
Откуда налетев - невесть
Птицы глаза им поклевали
За живых приняв
И правильно - и заслужили
Тогда птицы правильно понимали как
метафизический, так и нравственный
план изображенного
# # #
Вышла собака в саду погулять
Слышит откуда-то: Как тебя звать?
Милая?
- Звать меня Альмой, а кто это спрашивает?
- А тот, кто шерстинки твои изукрашивает!
Кто звезды на небе ночами крепит
Кто бодрствует, когда в беспамятстве спит
Всякий!
- Я тоже не сплю по ночам! - тихо отвечает Альма
# # #
Мы на кухоньке сидели
Говорили о любви
Мол, все страсти отлетели
Ужасы все пролетели
Годы, годы, улетели
Глядь - а ручки-то в крови
Все
Ну что ты будешь делать! хоть отрывай их и выбрасывай!
Да выбрасывали! новые нарастают!
И что?
То же самое - в крови!
# # #
Раскинулась в степи станица
Вокруг колышется пшеница
Овес и клевер понемногу
Пылит на мельницу дорога
В дверях своей беленой хаты
Стоит станичник тороватый
Глядит перед собой вперед
Как будто, кто-то там идет
И Гоголь ходит виноватый
Худой, бледный
Бочком, бочком и вот те нате
Шасть прямо к дочке на полати
Отнюдь не любовником
И поминай как звали
# # #
Конечно же, при демократии
Свобода, что и говорить
Всех шлешь к их недостойной матери
И можно строем не ходить
Но вот когда придет конец
Смерть ведь не поглядит на числа
Но скажет: Как стоишь, подлец!
А ты вот - и не научился
Этому
За краткий период своей ненужной тебе уже демократии
# # #
Из блеклой капли парафина
Я видел удалого финна
Вылепленного
И русский белизною схожий
Но из огромной массы снежной
Вылепленный
И вот
Крутые времена настали
Финн устоял, а русский стаял
Правда, до следующего большого снега
# # #
Холодный мальчик с дрожью Гейне
Среди пустынных замков Рейна
Бродил со мною, всякий раз
Угадывая: Здесь Кавказ
Был
Ваш
Здесь - Альпы, здесь Карпаты были
И слой коричневатой пыли
Тонкою ладошкою задумчиво соскребал
# # #
Мы вместе с тобой в гитлерюгенд
Ходили в четырнадцать лет
А после военные вьюги
Навеки и самый твой след
Замели
И пальцев прозрачных и узких
Твоих никогда не вернуть
Но из-под коричневой блузки
Едва проступавшую грудь
Твою
Я и поныне помню
# # #
Идут себе красивы
Обнявшись и смеясь
В демократической России
Наказание за связь
Гомосексуальную
Отменили
Теперь для счастья полного
Осталось не таясь
Дождаться им законного
За противоестественную связь
Коммунистическую
Введения наказания
Друзья, не надо! будем милосердны и снисходительны
# # #
В моей оставленной России
Все, помню, кто-то замерзал
Вечно
Бывало, входишь в первый зал
Перронный
А там они уже и синие
Лежат
Но были и другие, жаркие
Горячие на полбегу
Я в памяти их берегу
Благородных
Студенческие лишь тужурки
Набросят
На страшном морозе
И - бегом
# # #
Я знаю, мой ворон по имени Итрий
Висит с преогромною грудой камней
В когтях
То камень уронит, то выкрикнет: Дмитрий!
То голову склонит, чтоб глазом ко мне
Одним
А другим - к Богу
И холод во спавшейся чуя мошонке
Как тень, распластавшейся в виде ужа
Божьего
То подсуну царевича в виде мышонка
Ему
А то композитора в виде ежа
Но это, конечно же, временно все
# # #
Она идет вся колыхаясь
В ней весу чистого - пудов
Шесть
Я ж маленький на все готов
Растаять, раствориться, исчезнуть
Но нет, она меня хватает
Грубо
И на грудь себе сажает, под
Кружавчики, и жирный пот
Ее
Слизывать заставляет
Моим острым язычком