- Да вы менты! Отстаньте, пустите. Нет, не скажу.
- Макс, заводи, отвезем ее в РОВД и официально зарегистрируем как проститутку. Узнаем, кто ее дерет, и намотаем ему срок за растление малолетних.
- Не надо, пожалуйста, я скажу.
- Вот и умница! Говори.
- Саиджон.
- А каких девочек пасет этот Саиджон?
- Ну, разных. Вон Санька лежит свободная...
- Отлично. Позови-ка нам эту Саньку.
- А деньги?
- Бери, ты же заработала.
Через пять минут пухленькая Санька сидела в кабине.
- Я готова, мальчики. Вы вдвоем будете? Тариф у меня такой же, как у Гели. Мы на всю ночь?
- Конечно. Чего мелочиться. Договорись с катером.
- Катер на всю ночь, это очень дорого.
- Не дороже денег. Договаривайся.
- А где еда, выпивка?
- Сейчас привезем. Договаривайся. Макс, надевай свой камуфляж со всеми атрибутами.
Через полчаса с двумя пакетами выпивки и закуски мы грузились на борт. Когда все было готово к отплытию, хозяин катера затребовал "лимон". И это было верхом наглости.
- Чего? - не понял Макс.
- "Лимон", - повторил наглец. - Пятьсот сейчас и пятьсот потом.
- Нет проблем, - перебил я и протянул внуку Флинта требуемую сумму, заранее зная, что в конце пути ее придется конфисковать.
- Ну вот теперь все окей, отдаем концы, - пересчитывая деньги, заурчал довольный шкипер.
- Далеко путь держите? - стоя на трапе, спросил нас высокий черный парень с усиками.
- На норд-зюйд-вест-ост, - ответил я, готовясь к пакостям.
- Нормально. Смотрите с девочкой поаккуратней, чтоб целой вернули, а то...
- А ты кто такой? - подбираясь поближе, спросил я.
- Ее защитник. Если что, то...
- Пастух, что ли? Тогда мы тебе сразу бабки отстегнем. Мы на целую ночь. Сколько?
- Это можно. Давайте сто "штук".
- Нет проблем, держи.
- А вы нормальные мужики, я позавчера подумал, что вы менты, а вы просто...
Договорить он не успел, выбив из-под его ног трап, я за ремень втащил его на носовую палубу, где резко и тихо вырубил до лучших времен.
- Вы что сделали? Это же Саиджон. Заводи свою лохань, отбываем.
- Я не тронусь с места. Вы знаете, кого затащили на палубу?
- Не знаем и тебе не советуем. Заводи, выдра речная.
- Ни за что.
- Макс, объясни человеку, а то он русский язык не понимает.
- А сейчас поймет. Вы только девчонку в каюту отведите, чтобы не смотрела.
Пока я цацкался с дрожащей испуганной проституткой, пока я объяснял ей, что мы хорошие дяди и ничего плохого с ней не случится, ровно замолотил дизель и катер нехотя отошел от причала. С носовой палубы я стащил уже приходящего в сознание сутенера вниз и здесь прочно привязал к поручням. В рулевом отсеке перевязанный колбасой речной волк лежал на спине и бездумными стеклянными глазами смотрел вверх.
- Макс, а ты его не того... Что-то цвет его лица мне не нравится. Хорошо бы нам без трупов обойтись. Ефимов трупы не любит.
- Не волнуйтесь, Константин Иванович! У меня, как в аптеке, передозировка исключена. Как тот хмырь?
- Очухался, начал мычать.
- Куда нам двигаться?
- Вверх по течению. Поднимись километра на два и где-нибудь приткни катер.
- Это опасно. Я не знаю берега. Так куда же нам?
- Пока не знаю. Но сейчас спрошу. Дай-ка свою дубинку.
Я вернулся вовремя. Блудливая девка развязывала своему сутенеру последний узел. Он шипел злобой и матом.
- Оставь его, девочка, иди в рулевую рубку.
- Она никуда не пойдет. Слышишь ты, мент поганый. Ты еще у меня будешь... Козел вонючий.
- Иди, Саня, сейчас дяди разговаривать будут.
- Санька, сучка, стой здесь, или тобой займется Жора.
Девчонка стояла в нерешительности, не зная, что делать. Наконец, выбрав правильное решение, она заревела и смылась в каюту.
- Ну что, Саиджон, как разговаривать будем? Вежливо или по-мужски?
- По-мужски ты у меня разговаривать больше не будешь. На берегу я тебя лично оттрахаю. Понял, сука легавая?
- Значит, будем разговаривать вежливо. - Несильно, но хлестко я оттянул его вдоль хребта.
Я и не ожидал, что он так заверещит. А визжал он с такой силой, что, казалось, слышит вся "великая река". Пришлось заткнуть его динамик куском поролона. Еще два удара, и он стоял на коленях, умоляюще задрав кверху связанные руки. Я вытащил кляп.
- Ну вот. Я же знал, что Саиджон умный мальчик и давно хочет сказать дяде Косте пару слов.
- Чего хочешь?
- Где сейчас Жора? Где его нора?
- Не знаю. - Он испуганно вжался в борт.
- А ты хорошенько подумай. Наверняка ты у него там был.
- Нет, нет, ничего не знаю, никогда у него не был, честное слово.
- Рассмешил ты меня, Саиджон. Твоим честным словом только задницы вашим шлюхам подтирать. Вот мое слово посущественней. - Я легонько ткнул его в солнечное сплетение. Покрутившись волчком, он заявил:
- Это беспредел. Когда вернемся на берег, я буду жаловаться. Вы бандиты.
- А ты в этом уверен?
- В чем? - насторожился сутенер.
- В том, что ты вернешься на берег.
- A как же, почему не вернусь? - в полной растерянности залепетал он. Почему не вернусь?..
- Да так, разные вещи случаются. Река широкая, вода глубокая, тяжел камень, на дно тянет. Много ненайденных людишек стоят сейчас на дне "великой реки" с грузиком, привязанным к ногам. Курить хочешь?
Сумерки сгустились. Макс зажег бортовые огни, один из них острой точкой заплясал в испуганных глазах сутенера.
- Что, что вы хотите сказать?
- Только то, что уже сказал. Курить хочешь, может быть, выпить?
- Нет, вы сошли с ума, у меня жена, дочка...
- Я тебе не собираюсь читать мораль, гнида, но там, в каюте, сидит Санька. Она тоже чья-то дочь. Девчонка, которую убил твой любимый Жора, тоже была чьей-то дочерью. Ну, хватит аналогий. Или ты сейчас же говоришь мне, где Жорина берлога, или я отправляю тебя за борт.
- Нет, я ничего не знаю, поверьте мне. Не знаю.
- Чего он не знает? - поинтересовался подошедший Макс.
- Я не знаю, где находится Жора, где находится его цех.
- О, так, значит, целый цех, - удивился Ухов. - Ну тогда сейчас узнаешь. Вы позволите мне, Константин Иванович? У меня многие душманы, не знающие русского языка, вдруг начинали вполне сносно лопотать. А вы пока пройдите в рубку, там наш капитан очухался. Я пристегнул его к рулю, но мало ли...
Наш бравый шкипер совершенно потерял лоск. Прикованный к рулю, он мокрой курицей телепался по сиденью, кое-как держа катер по курсу.
- Как дела, флибустьер? - Я бодро похлопал его по плечу. - Так держать.
- Вы у меня еще пожалеете, - со слабой угрозой прогундосил он. - Я Жоре все расскажу.
- Такой момент я тебе предоставлю, а пока гони бабки, которые ты получил от меня на берегу.
От негодования он готов был задохнуться:
- Это... это... мои деньги!
- Были мои, стали твоими, а теперь вновь обрели старого хозяина. Философствуя, я вытащил у него из кармана полный бумажник и удобно расположил его у себя на груди. - Это грабеж. Это...
Договорить он не успел. С кормы раздался пронзительный, почти смертный вопль. Он так же резко оборвался, как и возник. Мой капитан замолчал и претензий больше не предъявлял. Тяжело, враскорячку в рубку вошел сутенер. Молча, белея болью, он уселся в правое кресло.
- Ну вот, Константин Иванович, лоцман вспомнил маршрут. Можно перекурить?
- Как там девчонка?
- Наблюдала через щелку и, кажется, осталась вполне довольна увиденным, а вообще она в стельку пьяна.
- Как долго нам добираться до места?
- С полчаса вверх по реке. Вы правильно выбрали направление старта. Но это не остров, а противоположный берег. Даже не берег... В общем, сами увидите.
- Он лапши не накидал?
- Вряд ли, при такой боли невозможно вранье.
- Верю. Орал он, как стадо буйволов.