— Войдите!

Это был Розенвельд.

Граф стал жителем Лондона — он вынужден был томиться в бездействии в этом городе из-за отсутствия благоприятных условий для деятельности в других местах.

Некоторой остаток его состояния, все еще не растранжиренного, позволял ему жить жизнью фланёра, в то время как его благородный титул позволял ему открывать двери многих знатных людей.

Но он, как и Майнард, жаждал активной жизни и не мог без отвращения ежедневно смотреть на свой меч, бесславно ржавеющий в ножнах!

По тому, как вошел Розенвельд, что-то подсказало Майнарду, что пришло время, когда оба они будут избавлены от вынужденного бездействия. Граф был возбужден и взволнован, он дергал себя за усы, как будто хотел оторвать их.

— Что с тобой, мой дорогой Розенвельд?

— Разве ты не чувствуешь запах пороха?

— Нет, не чувствую.

— Есть признаки того, что его уже подожгли.

— Где?

— В Милане. Там вспыхнула революция. Но у меня совершенно нет времени говорить с тобой. Кошут в спешке послал меня за тобой. Он хочет, чтобы ты прибыл немедленно. Итак, ты готов?

— Ты всегда куда-то спешишь, мой дорогой граф. Но если Кошут говорит, ты знаешь мой ответ. Я готов. Мне лишь потребуется надеть свою шляпу.

— Надевай шляпу и пойдем со мной!

От Портман Сквайр до Сент Джонс Вуд идти всего лишь несколько минут, и двое друзей вскоре пересекали изогнутый тротуар Южного Банка.

Ближе к резиденции Кошута они увидели человека, который стоял с часами в руке у фонарного столба, словно пытался среди ночи узнать, который час.

Они знали, что он притворяется, но не сказали ничего и, продолжая свой путь, вошли в дом.

Кошут был дома и, кроме него, там было еще несколько известных венгров.

— Капитан Майнард! — воскликнул он, выходя из круга друзей и приветствуя вновь прибывшего гостя.

Затем он отвел Майнарда в сторону и сказал:

— Взгляните сюда!

Говоря это, он вложил в руку Майнарда лист бумаги.

— Телеграмма! — пробормотал тот, увидев не понятный ему текст.

— Да, — ответил Кошут и начал переводить и разъяснять смысл послания. — Революция вспыхнула в Милане. Это весьма необдуманный шаг, и, я боюсь, она закончится поражением — возможно, разгромом и гибелью людей. Маззини пошел на это, совершенно проигнорировав мои соображения и пожелания. Маззини слишком оптимистичен. А также Турр и другие. Они рассчитывают на венгерские полки, размещенные там, а также на воздействие моего имени на них. Джузеппе свободно манипулирует этим, используя мое давнее обращение к ним, написанное в то время, когда я был пленным в Кутайе. Он использует это послание в Милане, изменив лишь дату. Я не стал бы обвинять его в этом, если бы не был уверен, что это чистое безумие. В Милане есть много австрийских войск в гарнизоне — и, прежде всего, богемские полки, — так что я не думаю, что у нас есть шансы на успех.

— Что вы думаете предпринять, мой Господин?

— Что касается этого, у меня нет выхода. Игра началась, и я вынужден принять участие в ней во что бы то ни стало. Эта телеграмма — от моего храброго Турра, и он полагает, что есть надежда. Есть у нас шансы или нет, но мне необходимо присоединиться к ним.

— Так вы едете туда?

— Как можно скорее — как только смогу туда добраться. Но именно в этом, мой уважаемый друг, и есть проблема. Это и есть причина, по которой я взял на себя смелость послать за вами.

— Я в полном вашем распоряжении, мой Господин. Что я могу сделать для вас?

— Спасибо, мой дорогой капитан! Я не буду тратить лишних слов и скажу сразу, что я хочу от вас. Единственный способ для меня добраться до Милана — через территорию Франции. Я мог бы добираться в обход по Средиземноморью, но это заняло бы время. Я буду там слишком поздно. Я должен добраться через Францию, и не иначе.

— И что может помешать вам проехать через Францию?

— Луи Наполеон.

— Да, верно, я не должен был задавать этот вопрос.

— Он был бы рад арестовать меня, и он бы держал меня в тюрьме, поскольку моя свобода считается вредной для коронованных заговорщиков. Наибольшим доверием у него пользуются помощник шерифа и агент сыскной полиции. Нет ни одного полицейского унтер-офицера, у которого не было бы моего портрета в кармане. Единственный способ для меня проехать через Францию, чтобы не попасть в переделку, — проехать тайно. Именно об этом я и хочу попросить вас.

— Как я могу в этом помочь, мой Господин?

— Если я стану вашим слугой — вашим камердинером.

Майнард не мог не улыбнуться этой идее. Человек, который стал лидером целой нации, создавшей армию численностью в двести тысяч мужчин-воинов, которые заставили задрожать троны Европы, — этот человек будет подобострастно дожидаться его, чистить ему пальто, подавать ему шляпу и упаковывать его портмоне!

— Прежде чем вы дадите ответ, — продолжал экс-диктатор Венгрии, — позвольте мне сказать вам начистоту следующее. Если нас арестуют во Франции, вы вынуждены будете разделить мою долю и попасть в тюрьму, а на австрийской территории ваша шея, как собственно и моя, подвергнется риску попасть в петлю. А теперь скажите, сэр, вы согласны?

Прошло несколько секунд, прежде чем Майнард дал ответ, хотя последние слова Кошута не были поводом для колебаний. Он думал о многих других вещах — и среди них, конечно, о Бланш Вернон.

Возможно, что воспоминания о памятной сцене под деодаром и последствия этой сцены заставили его колебаться дольше обычного — более того, стали причиной малодушия, несколько поколебавшего идеалы революции и свободы.

Но его убеждения, требовавшие от него новых подвигов во имя свободы, все же вскоре победили, и он просто сказал:

— Я согласен!

ГЛАВА LXXIII. ПОКУПКА ПАСПОРТА

Спустя двадцать четыре часа Кошут и его соратник — точнее, капитан Майнард и его слуга — были готовы совершить это весьма рискованное путешествие.

Для этого потребовалось в обязательном порядке приобрести паспорт — либо через представителя французского Консульства, либо через британское Министерство иностранных дел, — и было ясно, что таким способом получить паспорт уже на следующий день было невозможно.

Кошута не устраивала задержка, так же как и его нового «господина» — эта проклятая волокита при замене паспортов.

Правда, у Майнарда возникала крамольная мысль, что, возможно, эта задержка — благо, поскольку она сумеет сохранить им жизнь!

Тем не менее, Майнард предпочел заказать паспорт через французское Консульство. Он решил сделать это из-за меньших трудностей и надежды на более быстрое получение документа, чем через британское Министерство иностранных дел, чей бюрократизм по отношению к просителям был известен! Часто требуется несколько дней, прежде чем Джон Буль, отъезжающий за рубеж, сможет уговорить министра предоставить ему необходимые бумаги для защиты своего гражданства в чужой стране!

Ему потребуется сперва получить бумаги от банкира, священнослужителя и некоторых других респектабельных особ в своей стране! Государство, опекающее Джона, не поощряет бродяжничество.

Чиновник паспортного отдела французского Консульства был более любезен. Мизерный заработок его офиса заставлял с почтением относиться к посетителям, могущим принести дополнительный доход. По этой причине чиновник весьма охотно взялся обслужить клиента.

Майнард, однако, не получил нужный документ из-за некоей проблемы. Возник вопрос относительно его слуги, который должен был отправиться в путешествие вместе с ним!

Лакей должен был прийти на прием и лично предоставить свои персональные данные! Чтобы эти сведения были также внесены в паспорт!

Так сказал французский чиновник холодным официальным тоном, не допускавшим, казалось, никаких возражений и уговоров!

Майнард знал, что хотя к этому времени благородный венгр уже расстался со своей роскошной бородой, его прекрасное лицо было слишком известно в Лондоне, чтобы избежать узнавания на улицах. Особенно велик риск быть узнанным во французском Консульстве, на Кинг Вильям Стрит, или собственно чиновником паспортного отдела, или бессчетным количеством шпионов, всегда кишащих вокруг него.