Папоров Юрий

Неоконченная партия

ЮРИЙ ПАПОРОВ

Неоконченная партия

Документальный очерк

В кафе было шумно. По мере того как стрелка стенных часов приближалась к цифре семь, в небольшом зале становилось все теснее. По традиции в кафе собирались одни лишь мужчины - выпить стакан оранжада, бутылку пива, передохнуть после рабочего дня, побеседовать с другом, а самое главное послушать, что говорят другие о событиях в городе и мире.

Вокруг столика в дальнем углу у окна сгрудилось столько народа, что пробиться и узнать, как сегодня развивается сражение, практически не представлялось возможным. Да в этом и не было особой необходимости, ибо каждый ход тут же сообщался вслух и вполголоса комментировался. Еще бы, ведь за доской сидели лучший игрок города, который вот уже второй день подряд проигрывал партию за партией, и никому не известный, молчаливый крепкий парень в спортивной рубашке навыпуск.

Конечно же, кругом болели за своего. Рассудительный, всегда готовый помочь советом и делом, завскладом завода был со многими в дружеских отношениях. После его очередного хода пешкой на е5 от внимательно наблюдавших за игрой болельщиков не ускользнуло, что неизвестный парень напрягся. "Нашел-таки отличный ход! - думал он в этот момент о противнике. - А ведь куда, казалось бы, лучше пойти вперед ферзем. Но это случайно!"

В партии сложилась острая ситуация в миттельшпиле, точь-в-точь подобная той, в которой Хосе Рауль Капабланка 1, играя однажды белыми против Дуз-Хотимирского2, избрал единственно верное продолжение и вышел победителем.

1 Капабланка-и-Граупера (1888-1942) - кубинский шахматист, чемпион мира с 1921 по 1927 год.

2 Ф. И. Дуз-Хотимирский - старейший советский мастер.

Молодой человек немного помедлил, как бы в поисках достойного ответа что-что, а продолжение этой партии он знал хорошо и не сомневался в конечном исходе, - но, когда сделал ход пешкой от короля, отражая угрозу атаки белого ферзя, пешка белых моментально продвинулась на е6!

"Черт возьми! Опять случайность? Впрочем, после предыдущего хода этот логичен. А вообще это становится интересным!" - парень внимательно посмотрел в открытое, приветливое лицо соперника, который чуть заметно улыбался глазами, очевидно предчувствуя победу в этой партии.

Ладья черных скользнула на f8, и тут же белый конь прыгнул на dЗ! Для сомнений не оставалось места - шахматист, игравший белыми, так же отлично знал эту партию.

"Странно! Показывая мне эту партию, капитан Родригес уверял, что ее разбора в литературе нет, что ее знал Капабланка, обучавший игре капитана, да еще один парень, но тот после революции уехал с Кубы. Откуда же ее знает этот дядя?.. - теперь молодой человек, делая вид, что думает над очередным ходом, исподволь изучал партнера, запоминая форму головы, цвет волос, глаз, строение рук, особые приметы. - Ну что ж, если он знает следующий ход, то придется положить короля..."

Когда черные перевели ферзя на b7, а белые пошли конем на f5, на лицах болельщиков появились улыбки - стало ясно, что на этот раз честь города реабилитирована.

Повалив короля набок, парень в спортивной рубахе встал и протянул руку победителю:

- Спасибо! Здорово вы играете. Если будет время и желание, я приду завтра в пять.

Тот кивнул головой в знак согласия.

Однако этой встрече достойных соперников за шахматной доской не суждено было состояться. На следующий день, когда после работы завскладом вышел с завода и свернул в переулок, его догнала автомашина. Из старенького "форда" вышел человек в военной форме и тоном приказа пригласил изумленного завскладом поехать с ним.

Сколько ни ломал себе голову по дороге в отдел безопасности "лучший шахматист города", он не мог и предположить, что все дело в его вчерашнем выигрыше. Между тем, выйдя из кафе, парень в спортивной рубашке сразу же направился в небольшое здание на тенистой авениде, где ему уже приходилось бывать раньше. У входа он предъявил часовому удостоверение начальника погранпункта на северном побережье провинции Лас-Вильяс. Пройдя к дежурному, он попросил разрешения связаться с капитаном Родригесом из центрального управления. Подозрения молодого пограничника показались обоснованными. Всю ночь, утро и день местные органы безопасности проверяли личность симпатичного завскладом завода. Собранного материала было достаточно, чтобы отменить очередную партию в кафе...

За окном, по ту сторону решетки, жизнь шла своим чередом. Люди отдыхали, веселились, строили планы, и каждый, за редким исключением, знал, что принесет ему завтрашний день. Но здесь, в небольшой комнате старого особняка, где человек лежал на голом топчане, жизнь словно бы приостановила свой бег, возвратив его в прошлое.

Томительную, гнетущую тишину, насыщенную страхом, разорвал далекий крик петуха. И сразу его подхватил разноголосый хор. Последние полтора года Луис Гарсия часто просыпался с ними, не похожими ни на каких других кубинскими петухами, и каждый раз заново ощущал, что он дома, на родине. На чужбине именно этого крика петухов ему так недоставало... Гарсия еще никогда в жизни так четко не чувствовал, что стряслась непоправимая беда. Снова и снова, пытаясь найти ответ на вопрос, в чем была его ошибка, он почему-то, вместо того чтобы анализировать последние месяцы, невольно возвращался в далекое прошлое.

Счастливое, безмятежное детство. Финка1 "Делисиас". Самое голубое небо планеты над ней, самые зеленые и красивые пальмы, самый сочный сахарный тростник, самые вкусные манго в мире. Ему, сыну одного из майоралей управляющих огромного поместья, разрешалось бывать в хозяйском доме и даже играть с детьми дона Карлоса. Грозный хозяин был ласков со смышленым подростком, которому предстояло когда-нибудь стать майоралем его наследников. Гарсию же к этому миру роскоши тянула какая-то непреодолимая сила. Но все-таки по-настоящему Луис дружил лишь с сыном местного кузнеца. "Эх, найти бы его сейчас! Вот он бы сумел помочь... Но какое ему дело до меня. Ведь наверняка стал большим человеком, может быть, где-нибудь рядом с Фиделем. Педро... Педро Родригес..."

1 Финка - усадьба (испан.).

Когда-то Луис считал, что куда больше преуспевает в жизни. Единственно, в чем он не мог сравниться с другом, так это в шахматах. Дон Карлос... Да что там дон Карлос, сам Капабланка, который в последние годы любил приезжать на отдых в "Делисиас" и обучал подростков разным тонкостям игры, прочил Педро громкое будущее за шахматной доской. Но того тянуло к политике. На этом они разошлись. Впрочем, в Педро было и кое-что другое: пренебрежение к богатству, власти, которые так гипнотизировали самого Гарсию. Теперь он почти готов был признать правоту друга. Нет, не потому, что наконец-то осознал ее. Просто здесь, ворочаясь без сна на тюремном топчане, он до слез жалел себя.

Луис Гарсия уехал в США через полгода после победы революции, когда д-р Мануэль Уррутия был смещен с поста президента республики. Уехал со старшим сыном дона Карлоса. Сам помещик, заявив:

"Для нас это конец!", поспешно продал свои земли и двумя неделями раньше улетел, как он сказал, "умирать в Испанию"...

Рассвело. Принесли кружку горячего кофе и булочку, но он не притронулся к еде - гнетущий страх и какое-то еще не совсем понятное самому чувство, похожее на раскаяние, спазмой сжимали горло. Через час за ним пришли, В небольшом светлом кабинете Гарсия прежде всего вгляделся в лицо следователя и облегченно вздохнул: "Сопляк еще. Что он может? Значит, в чем бы ни обвиняли, все отрицать. В конце концов, никаких улик у них нет".

- Садитесь! И рассказывайте, - поднял голову от бумаг следователь.

Возникла пауза.

- Не понимаю. Что рассказывать? - выдавил Гарсия внезапно охрипшим голосом.

- Начните хотя бы с того, как вас зовут.

- Луис Гарсия.

- А как звали раньше?

- Не понимаю. Луис Гарсия... Всегда.