– В душе моей, Жюльетта, очень давно живет одна, в высшей степени необычная, страсть, или, если хочешь, прихоть; я с нетерпением ожидал твоего возвращения, так как удовлетворить ее могу только вместе с тобой. Я хочу сыграть свадьбу… даже две свадьбы в один и тот же день: в десять часов утра, одевшись женщиной, я хочу выйти замуж за мужчину, в полдень, в мужской одежде, я буду жениться. Но это еще не все: другая женщина должна сделать то же самое, и кто, кроме тебя, сможет участвовать в этой фантастической комедии? Ты оденешься в мужское платье и сочетаешься браком с лесбиянкой в одно время со мной, когда я, одетый женщиной, возьму кого-нибудь в мужья; после чего, уже в женском платье, ты поженишься с другой шлюхой, облаченной в мужской костюм, и в тот же момент я, в обычном своем облачении, вступлю в священный брак с педерастом, одетым девицей.
– Да, дорогой, вам действительно пришла в голову беспрецедентная прихоть.
– Разумеется, но вспомни, как Нерон вышел замуж за Тигеллина и одновременно женился на Спорусе, так что не я придумал заключать сразу два брака в один день; нас с тобой связывают давние отношения, и я полагаю, мы в этом смысле превзойдем Нерона. Фонтанж мы оденем в мужское платье, и она будет твоим женихом, затем твоя дочь выйдет за тебя замуж. А как ты думаешь, кто будет моим мужем и моей супругой? Это будут двое моих детей, Жюльегта. Да, двое детей, зачатых мною, о существовании которых ты даже не подозревала, и никто не знал об этом. Одному из них около восемнадцати, он будет моим женихом, это настоящий Геркулес. Второму двенадцать лет, он живое воплощение Эрота. Оба родились в законном браке; старшего родила моя первая жена, младшего – шестая. Всего у меня было восемь жен, надеюсь, об этом ты знаешь.
– Но вы мне не говорили, что у вас есть дети.
– Эти двое умерли для всех окружающих, оба воспитывались в самом строгом соответствии с моими распоряжениями в одном из замков в Бретани. Ни один не видел мир, не видел ничего, кроме высоких стен. Их доставили сюда в закрытой карете. Они настоящие дикари, они даже говорят с грехом пополам. Но это не имеет никакого значения: мы их научим, что делать, остальное – наша забота.
– И это необычное бракосочетание закончится, как я полагаю, чудовищной вакханалией?
– Ты угадала.
– Стало быть, Нуарсей, вы хотите сделать мою маленькую обожаемую Марианну одной из жертв?
– Нет, она не будет жертвой, но ее присутствие необходимо, этого требует моя похоть. Я не причиню ей никакого вреда, в этом ты можешь быть уверена: пока мы развлекаемся, твои служанки будут отвлекать ее; вот и все.
Нуарсей получил мое согласие. И скоро вы узнаете, как подлец сдержал свое слово.
Не сразу и не без труда мне удалось объяснить мадемуазель Донис суть предстоящей церемонии, ведь добродетель, как правило, трудно приспосабливается к капризам порока. Частью из страха, частью из желания угодить мне, несчастная девушка наконец согласилась, но только после того, как я клятвенно заверила, что эта скандальная свадьба ничем не повредит ее невинности. Первая церемония происходила в маленьком городке в двух лье от великолепного замка Нуарсея, который находился неподалеку от Орлеана и в котором должны были состояться свадебные торжества; местом второй церемонии стала часовня этого же замка.
Не буду утруждать вас подробностями, отмечу лишь, что все было пристойно, в точном соответствии е традицией; за религиозным ритуалом последовал гражданский, который также был разыгран самым достойным образом. Были обручальные кольца, были мессы, благословения, предъявление приданого и, конечно, свидетели: было все, что требуется в подобных случаях. Костюмы и грим были безупречны, и непосвященные ничего не заподозрили.
К двум часам пополудни чудовищный замысел Нуарсея был приведен в исполнение: он стал женой одного из своих сыновей, мужем второго сына, а я оказалась супругом своей дочери и женой Фонтанж. Когда закончилась официальная часть, тяжелые ворота замка были закрыты на все запоры. Было очень холодно, и в роскошном зале, где мы собрались, ярко горели камины; хозяин отдал строжайший приказ, чтобы никто не смел мешать нам. Нас было двенадцать человек.
Мы с Нуарсеем, как герои дня, восседали на троне из черного бархата, установленном в центре огромного зала; ниже трона, увенчанные коронами из кипарисовых листьев, располагались: старший сын Нуарсея по имени Фаон, восемнадцати лет от роду; двенадцатилетний младший сын, которого звали Эфорб; моя дочь Марианна и мадемуазель Донис; оба шафера на свадебной церемонии – соратники Нуарсея по содомистским утехам и одновременно наемные убийцы, одному из которых хозяин дал имя Дерю, другому – Картуш[124] ; обоим было около тридцати лет, оба были разряжены как каннибалы и обвешаны розгами и кинжалами, оба держали в руках живых змей; справа и слева от нас сидели две мои лесбиянки Теодора и Лаис; у наших ног в почтительном ожидании застыли еще две девицы, взятые мною из публичного дома, восемнадцати и двадцати лет, с очаровательнейшими мордашками.
Наблюдая за приготовлениями, я обратила внимание на мою бесценную Марианну и поспешила напомнить Нуарсею о его торжественном обещании.
– Дорогая моя, – прозвучал его ответ, – тебе следовало бы понять, что я страшно возбужден. Ты же знаешь, в каком состоянии я был сегодня утром, как я жаждал утолить свою фантастическую мечту, которая не давала мне покоя много лет. Она до сих пор сжигает мой мозг, Жюльетта, и я боюсь, что ты выбрала неподходящий момент, чтобы напомнить мне о моем обещании совершить добродетельный поступок, ведь стоит только подбросить хвороста в огонь безумной похоти, и все наши прежние благие намерения рассеиваются как дым. Давай будем наслаждаться, давай развлекаться, может быть, я и сдержу свое слово – кто знает? Но если нет, если сладострастие ввергнет нас в пучину жестокостей, постарайся найти силы пережить несчастье, которого ты так опасаешься и которое, впрочем, для нас с тобой не такая уж страшная вещь. Вспомни, милая Жюльетта, что для развращенных умов, наподобие наших, чем более священен какой-нибудь предмет, тем больше имеется оснований оскорбить его: чем больше претензий предъявляет добродетель, тем скорее беспощадный порок уничтожает ее.