— Что ж ты, Вышата-удалец, старого человека столь долго ждать заставляешь?

Встреча милостника с баенником произошла почти на том же месте, что и прежде. Но от света дня старик спрятался в самых густых зарослях камыша, и Вышате пришлось пробираться к нему по шею в холодной воде. На недовольное ворчание милостника старик ответил поговоркой:

— Кто надежней схоронится — тому дольше жизнь приснится!

— Как бы не так! — продолжал ворчать Вышата. — От постоянных омовений в речке Малахитке по утрам, да еще после бессонной ночи, недолго и в гробовину-домовину сыграть.

— Э-э, молодец, — отозвался баенник, — я при своей немощи не ропщу, а тебе-то и вовсе не к лицу слова слезливые!

— Ладно, дедушка, говори, чего звал, — сказал недовольно Вышата что-то в последнее время ему слишком часто краснеть за свои слова приходится: к чему бы это?

— Хотел упредить тебя насчет замысла Аваддоньки, да вижу, что опоздал.

— Да… — вздохнул Вышата, — упустили мы колдуна. А ведь он в двух саженях от нас был!

— А сколь вас было, храбрецов-то? — поинтересовался старик.

— Поболе дюжины…

— Тю-ю, — пискнул баенник, — и с такой силой «несметной» вы самого Аваддоньку полонить хотели?

— А ты, дедушка, не ерничай, — обиделся Вышата. — Мы же не чародея ждали, а бабку переодетую…

— Ладно, милостник, не печалься, — поддержал старик Вышату, видя, в каком угнетенном состоянии тот находится. — Давай условимся с тобой, где встречаться будем. Чую я нутром своим болезненным, что затевает что-то колдун проклятый, — буду приглядывать за ним на пару с Дормидоном. А ваши старшины что надумали: не век же чародею в крепости отсиживаться?

— Да уж надумали! — воскликнул Вышата. — Недолго ждать осталось. И ты, дедушка, готовься.

— К чему это? — насторожился баенник.

— А к тому, что без помощи Лесного Народа нам Аваддона не одолеть!

— Это ты верно сказал. — Старик от гордости за свое племя расплылся в широкой улыбке. — Без нас вам не справиться. А мы что ж, за землицу-кормилицу да за водицу-поилицу и порадеть готовы!

— Эх, и боевой же ты у меня, дед! — восхитился Вы-шата.

— А то как же! — воскликнул польщенный баенник, наматывая на кулак длинную бороду. — Нам без этого нельзя…

Глава 8

ПЕРЕГОВОРЫ

Народу в шатре Тура Орога собралось немного: сам воевода, милостник князя Вышата, Милав-кузнец, Ярил-кудесник и с полдюжины наиболее знатных гридей из ближайшего окружения Годомысла Удалого. Княгини Ольги не было: опечаленная судьбой супруга и сына, она отправилась со своей свитой в скит тайный, где волхвы знатные пытались излечить обеспамятевших девиц. Отъезд княгини несколько разрядил напряженность в окружении Тура Орога — стыдно было воинам бесстрашным в глаза княгине смотреть, ибо вину за собой чувствовали, и позор тот бременем тяжким лег на их сердца…

Тур Орог внимательно оглядел присутствующих и заговорил:

— Многих гонцов отправили мы в чащобы лесные, многие уже возвернуться успели с ответом о согласии лесных обитателей помочь нам. То радостные вести. Но столкнулись мы с трудностью большой: лесные обитатели своенравны, кого попало не захотят слушать, и даже кудесник Ярил для них просто человек из рода росомонов. Нам нужно решить: кто сможет хоть в малой степени руководить всей лесной армадой? И сделать мы это должны как можно быстрее: массовый приход лесных обитателей ожидается через два-три дня. Если мы не найдем… — Тур Орог замялся, не зная, как назвать военачальника над лесными, — нужное существо, нас ожидает полный хаос.

Он замолчал и еще раз оглядел присутствующих. Молчание затянулось воевода поднял очень непростой вопрос: кому подчинятся все обитатели леса? М-мда… здесь нужен человек… пардон (!) — существо с авторитетом у лесных жителей, как Годомысл — у росомонов. Несколько минут было тихо. Потом заговорил, как ни странно, Милав (все ожидали, что слово возьмет Ярил — самый большой знаток нравов и обычаев Лесного Народа).

— Я могу предложить только… Бабу Ягу, — сказал Милав, осторожно подбирая слова: в шатре присутствовали некоторые из тех, кто имел своеобразный подход к лесному «меньшинству». — Мне приходилось сталкиваться с ней… один раз. По-моему, она самый подходящий вариант…

Милав замолчал. Кудесник сидел напротив него и наблюдал за реакцией гридей. Зрелище было занятным — воины, закаленные в многочисленных походах и имевшие за плечами опыт и побед и поражений, сидели на военном совете и решали, ставить Бабу Ягу военачальником над первым штурмовым отрядом или нет! Кудесник по их лицам, изуродованным шрамами и неумолимым временем, видел, как нелегко им оставаться невозмутимыми, словно речь идет об обыденной вылазке против обров. И он сказал:

— Думаю, что Милав прав: Баба Яга, являясь патриархом мира лесных обитателей, сможет хоть как-то обуздать своих подопечных. Вот только согласится ли она?

Тур Орог посмотрел на кузнеца — дескать, тебе и карты в руки. Милав смутился под пристальным взглядом воеводы и пробормотал:

— Я попробую… Последняя наша встреча закончилась не в мою пользу!

— А ты не робей, Милав, — сказал Тур Орог, — не за себя просишь, а за всю землю нашу!

— И то верно, — поддержал кудесник воеводу, — неужто старушка без понятия?

«Старушка, — подумал Милав, — да эта старушка всех нас заткнет за пояс по части гонора!»

— Сколько времени понадобится, чтобы отыскать ее? — спросил Тур Орог у Милава.

Кузнец хотел было пожать плечами (кто ж ее ведает — старуху неугомонную?), но знакомый шепот уже щекотал его ухо:

— Привет, напарник, скажи этим воякам, что вечером ты встречаешься с Бабой Ягой у Вилы-Самовилы, — быстро проговорил Ухоня. — Да сделай вид попроще, а то таращишь свои глаза, словно покойника ожившего увидел!

Милав поперхнулся (принесла же нелегкая Ухоню в такой неподходящий момент) и громко сказал:

— Вечером у лечебного озера я буду говорить с ней.

Кудесник удивленно посмотрел на кузнеца, но ничего не сказал.

— Тогда встретимся завтра, — объявил Тур Орог. — В зависимости от того, что нам доложит Милав, будем решать дальше.

— Где ты пропадал столько времени? — накинулся Милав на Ухоню, когда они подальше отошли от шатра воеводы. Вышата и кудесник были тут же.

— А где «здрасте!», а где «спасибо»? — парировал ухоноид выпад кузнеца.

— Будет тебе «здрасте»! — пообещал Милав.

— Эй, полегче, напарник, — невозмутимо продолжал Ухоня, — я ведь не ради себя за Бабой Ягой столько времени охотился.

— А зачем ты вообще искал ее? — спросил кудесник.

— Ну, вы, ребята, даете! — удивился Ухоня — Вы что, про название первой части операции забыли?

— О чем это он? — поинтересовался Вышата, до которого скорострельная и малопонятная речь ухоноида доходила позже всех.

— Как это «о чем», — закипятился Ухоня, — название помните: «Многоликая Кобра»?

— А-а-а… — протянул Вышата.

— Да не «а-а-а», — не на шутку разошелся Ухоня, — а «Многоликая Кобра»! А кто, спрашивается, самая главная змея в здешней чаще? — Задав вопрос, он сделал театральную паузу. Так и не дождавшись ответа, торжественно завершил: — Да это же Баба Яга!!

Трое собеседников переглянулись, а кудесник вежливо спросил:

— Ты, случаем, об этом ей самой не говорил?

— Нет, — улыбнулся Ухоня едва видимыми розовыми губами, — это я на потом оставил — вместо сюрприза!

— Не надо никаких сюрпризов, — торопливо заговорил Милав, — у нас впереди весьма непростые переговоры, и если ты попытаешься их сорвать, то…

— То? — спросил Ухоня, кривя губы во все стороны.

— …то я попрошу Ярила превратить тебя во что-нибудь мерзкое, — с трудом закончил начатое предложение Милав, просительно поглядывая на кудесника, — например, в гадюку! Такую холодную, скользкую, ужасную гадюку!

— А он не умеет, — неуверенно проговорил Ухоня, на всякий случай пряча улыбку (ухоноид патологически боялся змей, и Милав, — правда, исключительно редко, вот как сейчас например, — пользовался этой слабостью Ухони).