Мной овладела апатия. Я упал на скамейку и тупо смотрел на прохожих, на липы и голубей. В принципе, все эти неприятности временные. Когда- то все это кончится, или так, или эдак. А ведь тоска у меня не от этого, а от одиночества. Мать мне тут не опора, Серега мог бы его скрасить, так он - в больнице. Дурак я, дурак! Только сейчас я понял, что нужно мне было, пока Игореха был жив, приткнуться к нему носом и поскулить по-собачьи. Он бы мне помог. Да поздно все это.

Бабу мне надо. Все жду чего-то, ищу, а найти не могу, или не хочу, или боюсь. Искатель хренов.

Запиликал сотовый. Это была Галя.

- Через два часа у меня последняя лекция заканчивается, - сказала она. - И после этого я свободна. Две пары и лабораторное занятие отменили из-за болезни препода. Ты как?

Если бы она знала, как я обрадовался ее звонку!

- Запросто! - заорал я в трубку.

Мы договорились о встрече около второго корпуса.

- Если я опоздаю чуток, подожди, - попросил я. - У меня с машиной неполадки. Попробую наладить "восьмерку", если не успею, примчусь на "москвиче".

Я поехал к своему дому. Марсель уже успел поставить колеса на машину, но фары все еще были разбиты. При дневном свете повреждения выглядели еще ужаснее, и у меня опять испортилось настроение. Минут пятнадцать я ходил вокруг своей тачки, оценивая, во сколько выльется кузовной ремонт. На заднем сидении я заметил фары, лампочки и стекла. Видимо Марсель успел купить запасные части, но из-за нехватки времени перенес монтаж на более поздний час.

Я поднялся в квартиру, съел бутерброд с колбасой, взял запасной ключ от "восьмерки", переоделся в рабочую одежду и опять спустился на улицу. Поменять фары и поставить стекла - много ума не надо.

Когда приехал Марсель, я уже почти закончил, он был слегка этим обескуражен, видимо, хотел подзаработать, но не сказал ни слова. Когда мы завершили работу, до встречи с Галей оставалось полчаса. Я сел в машину переключать рычаги и нажимать педали, а Марсель проверял работу габаритных огней, стоп-сигналов, сигналов поворота, а так же ближний и дальний свет. Все работало. Я заплатил ему сто тысяч. На двух машинах мы доехали до стоянки, я припарковал "москвич", после чего Марсель подбросил меня до дома.

Я наспех принял душ, еще раз тщательно побрился, но на фен времени уже не осталось, пришлось ехать с мокрыми волосами. Я катастрофически опаздывал. По пути я решил, что мы пойдем с Галей в ресторан. Она, конечно, скажет, что не одета для такого случая, не готова, слишком устала и все такое. Поэтому нужен ресторан с кабинками. На кабинки она должна согласиться.

Я опять растворился в городской суете. Огромный мегаполис поглотил меня, принял в свое чрево и погнал по сосудам. Казалось бы, я - сам себе хозяин, куда хочу, туда и еду. Ан нет, не тут то было. Здесь - светофор, там - тупик, здесь - копают канаву, будьте добры, Коля Чебоксаров, извольте подчиняться правилам организма. Вы торопитесь? Вот вам - пробочка! Кому-то, может быть, и смрад, а мне нравится запах улиц. Город шумит мне вслед и подталкивает в спину, беги, шевелись, дыши и ничего не бойся. Спасибо, друг.

В который раз за сегодняшний день я ошибся. Галя была одета по торжественному. Шикарная прическа, неяркий, но стильный макияж, под распахнутым плащом богатое платье. Естественно, она ведь знала, что я приеду, значит, мы куда-нибудь пойдем. Весь день прошаталась по институту в этом наряде, а может быть, только что переоделась. Да, точно, только что переоделась, вон из пакета выглядывает джемпер. Какие хлопоты, и все ради меня. Приятно, черт возьми. Кабинки отпадают. Нужно что-то престижное и дорогое, а это - опять расходы.

- Кто это так изуродовал твой автомобиль? - спросила она, устроившись на сидении.

- Давай сегодня не будем об этом. Уговор только о хорошем. Куда едем? - спросил я наугад.

- В "Метро", - назвала она самый дорогой кабак.

- Заметано.

- Я ведь пошутила, - спохватилась она. - Там ведь так дорого.

- Это в первый и последний раз, - подхватил я. - Потом, когда мы поженимся, будем пить только дома и закусывать колбасой.

Она расхохоталась.

"Хватило бы вчерашней выручки", - подумал я и похлопал себя по карману.

Если не ходить в ресторан, то зачем тогда работать? Где, как не в ресторане, можно людей посмотреть, себя показать, ну не в театре же, ей богу! Лишь бы это не стало привычкой. Сигаретный дым, пузырьки шампанского и плюшевые скатерти, все это так затягивает. Я знаю столько людей, для которых кабак стал смыслом жизни. Причем они не алкаши, а просто тусовщики, убожество, одним словом.

В какой бы ресторан вы ни пришли, вы обязательно встретите там трех четырех подвыпивших братков в компании с малолетними зассыхами. Обязательно где-нибудь в уголке будет сидеть парочка надменных девиц, одна из которых еще куда ни шло, а вторая - непременно уродина. Официант, как правило, будет слегка туповат, и если вам чего-то очень захочется, то в меню вы этого не найдете.

"Метро" мало чем отличался от других заведений такого рода, разве что музыка потише, посуда подороже, да кухня побогаче. Мы очень мило посидели. Время пролетело незаметно, я даже не помнил, что ел. Столько друг другу наговорили, что за три часа стали близкими друзьями. Я зачем-то рассказал Гале историю со своим дальтонизмом.

- А разве так бывает, когда не видишь только один цвет? - удивилась она.

- Вообще-то не бывает. Я - уникум. Один доктор на мне даже диссертацию написал. До пятнадцати лет ездил ко мне из города. Потом куда-то пропал.

- А какого цвета море?

- Серого, с желтизной.

- А - небо?

- Тоже.

- Но ты ведь должен помнить синеву, там, у себя в голове.

- Помню, когда закрою глаза.

Счет мне принесли небольшой, по крайней мере, меньше, чем я ожидал, я с ним вполне справился. Еще в самом начале я заметил, что Галя заказывает самые дешевые блюда, и был благодарен ей за это. Когда мы вышли из ресторана, было еще светло.

- Отвези меня домой, - попросила Галя.

- Давай куда-нибудь сходим, - попробовал я сопротивляться. - Еще совсем мало времени.

- Я хочу домой.

- Ну, что ж, - согласился я. - Домой так домой. К сестре?

- Да.

Меня совсем не прельщала перспектива такого быстрого расставания, и еще мне очень хотелось ее поцеловать. Надо было сразу сделать это, после того, как мы сели в машину, но я упустил момент. Я слегка опешил от этого, "домой", а потом, когда мы выехали на дорогу, было уже поздно. Или ехать, или - целоваться.

Минут пять мы молчали, потом Галя сказала:

- Останови, пожалуйста, около какого-нибудь продуктового магазина, мне нужно кое-что купить.

Я остановил в центре у гастронома, она вышла, и быстро вернулась, держа в руке бутылку шампанского.

- Вот теперь можно ехать, - сказала она, загадочно улыбаясь.

Всю дорогу мы молчали, а когда подъехали к дому, она сказала:

- Пошли.

Мы вошли в дом. Она поставила шампанское на тумбу в коридоре, повернулась ко мне и поцеловала. А потом все было правильно и красиво. Не разжимая объятий, мы каким-то образом оказались в постели, частично разделись и исполнили самый красивый танец с наивысшими судейскими оценками.

Это было показательное выступление.

Мы как будто все отрепетировали и давным-давно знали друг друга.

Потом, когда мы пили шампанское, я приревновал Галю к прошлому. Неизвестно к чему и неизвестно - зачем. Мне захотелось узнать, сколько мужчин у нее было до меня.

- Ты часто влюблялась? - осведомился я, как будто это одно и тоже.

Она приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на меня.

- Ты действительно хочешь знать?

- А почему бы и нет?

- Первый раз я влюбилась в девятом классе. Папа купил нам с сестрой путевку на юг. Она в то время уже оканчивала институт, и родители не боялись отправлять меня с ней. Мы жили в ста метрах от моря, в маленьком домике на две кровати, туалет на улице. Над моей кроватью висела картина, довольно неаккуратная, по-видимому, какого-то местного художника, мазилы и калымщика. На ней была нарисована ваза, в вазе - три розы, а на каждой из роз сидело по мухе. Ты слушаешь?