Маккенна Теренс

План растительной планеты

Теренс Маккенна

План растительной планеты

Об авторе

Теренс Маккенна (Terence McKenna) - популярный американский автор пионерных исследований по этноботанике, оригинальный мыслитель, чьи интересы включают "планетарное" (или Гейское, по имени Геи - Богини Земли) мировоззрение на психотропные растения. Сторонник и пропагандист "архаического возрождения", основанного на интуитивном, как в шаманской практике, применении психоактивных растений, он неизменно привлекает внимание своими глубокими научно-обоснованными и новаторскими работами. Одним из основных проектов Теренса Маккенны (над которым он работает со своим братом Деннисом и женой Кэт) является "Ботанические особенности" ( Botanical Dimensions - BD ). Соответствующая некоммерческая организация, основанная в 1985 г., занимается сбором и коллекционным изучением растений и еще уцелевшего среди коренных народов тропиков растениеведения и искусства врачевания в мире аборигенов. Этноботаника - это наука, изучающая растения, используемые людьми для пищи, одежды, построек и лечения. Этномедицинские растения - те, которые применяют для предупреждения и лечения болезней, поддержания благосостояния тела, разума и духа. Поскольку используемые в медицине растения повсюду находятся под угрозой исчезновения, проект BD помогает охране дикорастущих и возделываемых растений и поддерживает усилия по сбору коллекций семян в Центральной и Южной Америке, Африке и Азии. BD содержит частный ботанический сад на Гавайях, коллекцию живых растений которого используют для исследований и сохранения биологического разнообразия, и поддерживает местный этноботанический сад в Перу. В Калифорнии, США, BD осуществляет образовательные функции, поддерживает базу данных по растениям, занимается пополнением финансовых ресурсов для поддержки проекта и публикует бюллетень PlantWise. По мнению Говарда Рейнгольда проект BD особенно важен потому, что он сохраняет "не имеющее аналогов богатство знаний о растениях, используемых аборигенами - наиболее ценное сокровище экономически слабо развитых стран".

* * *

Современный глобальный кризис оказался гораздо глубже всех предыдущих, очевидно, и связанные с ним попытки его решения должны быть более радикальными. Почему бы, например, не принять в качестве организующей модели жизни в 21 веке обычное растение, подобно тому, как доминирующей социо-ментальной моделью 20 века можно считать компьютер, а символом 19 века - паровую машину. Это означает возврат во времени к моделям, существовавшим 15-20 тысяч лет назад. Такая попытка позволит увидеть в растениях источник пищи, укрытие, одежду, средство для образования и источник религиозных культов.

Для начала следует признать законным то, что мы так долго отвергали. Давайте объявим Природу легитимной. Все растения должны быть защищены законом, равно как и все животные. Понятие о растениях и животных "вне закона" или "запретных"- несправедливо и смешно. Воссоздание непосредственной связи с потаенной планетарной сутью, с разумной сущностью Природы путем использования галлюциногенных растений дает нам последнюю реальную надежду на сокрушение неприступной стены нашей культурной косности, которая грозит задавить нас полностью. Мы определенно нуждаемся в новом зрении, чтобы увидеть наш путь в мире. Когда средневековье изменило точку зрения на мир, светское европейское общество нашло спасение в возрождении классических греко-римских подходов в правоведении, философии, эстетике, городском и сельском хозяйстве. Наша нынешняя дилемма отбросит нас во времени еще дальше назад в поисках образца и ответа. Воздействие галлюциногенных растений на эволюцию и появление человеческих существ изучено слабо, но оно обещает прояснить не только путь эволюции приматов, но и само возникновение культурных форм, присущих Homo sapiens.

Адаптивные преимущества, которые дает применение иммуностимуляторов и растений, подавляющих аппетит, понять нетрудно. Труднее выяснить, каким образом галлюциногены растений могли создать подобные, но другие по сути, адаптивные преимущества нашим далеким предкам. Эти соединения не выводят иммунную систему на высокий уровень активности, хотя это и могло бы стать побочным эффектом. Вероятнее всего, они стимулируют СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ - ту специфическую способность к саморефлексии, которая находит свое наивысшее выражение в человеческих существах. Не вызывает сомнения, что сознательность, (или осознанность), подобно способности сопротивляться болезням, придает каждому обладающему ею существу выдающиеся адаптивные возможности. Есть один скрытый фактор в эволюции человека, который, по большому счету, есть ни "недостающее звено" эволюции, ни ТЕЛОС (греч. конечная цель).

Я полагаю, что этот скрытый фактор продвинул человеческое сознание со времен двуногой обезьяны с объемным зрением и совершил обратный ход с помощью галлюциногенов растений. Нельзя сказать, чтобы эта идея была широко распространена или глубоко изучена, но в очень умеренной форме она высказана в книге Гордона Уоссона " Soma: Божественный гриб бессмертия" (Wasson, 1971). Уоссон не комментирует возникновение человеческого сознания у приматов, но прямо указывает на грибы-галлюциногены как причину в появлении духовного просветления человеческих существ и развитии религий. Он утверждает, что всеядный человек рано или поздно встретил бы в своей среде обитания грибы-галлюциногены или другие психотропные вещества. Стратегия всеядности раннего человека была проста: съедать все, что попало, а что было невкусно - вырвать. Растения, оказавшиеся в ходе таких "испытаний" съедобными, вводились в рацион. Грибы, из-за их необычной формы и цвета, могли быть особенно заметны. Состояние сознания, вызываемое грибами или другими галлюциногенами, должно было побуждать ищущего пропитание человека вновь обращаться к этим растениям, чтобы еще раз испытать это чарующе странное чувство. Этот процесс должен был породить то, что Уоддингтон (C.N.Waddington,1961) называл "креодом" - путь развития сознательной активности, другими словами, привычку. Привыкание к опыту происходило легко, поскольку он был экстатичным. В данном случае слово "экстаз" не обязательно определять иначе, чем воздействием: экстатический опыт есть то, что хочется испытать снова и снова. Если галлюциногены действуют как экзоферомоны, т.е.некие межвидовые химические посредники, тогда динамическая симбиотическая связь между приматами и растениямигаллюциногенами есть в сущности процесс передачи информации от одного вида к другому. Таким образом приматы усиливают остроту зрения очевидного и получают доступ к трансцедентной потаенной сути потустроннего. Процесс одомашнивания приматами диких животных также обнаружил преимущества грибов, и таким образом расширил занимаемую ими нишу. Там, где не было растений-галлюциногенов, подобные процессы шли замедленно, но при наличии галлюциногенов культура постоянно обогащалась новой информацией, чувственным и поведенческим опытом, стимулируя развитие все более высоких уровней самосознания.

Галлюциногены растений могли служить прекрасным катализатором всего, что отличило нас от других представителей отряда приматов, кроме, пожалуй, утраты волосяного покрова. Все функции сознания, которые мы связываем с разумностью, включая воспроизведение по памяти, пространственное вооображение, язык, именование, магическая речь, танцы, ощущение religio (чувство связи) возникают при непосредственном воздействии галлюциногенных растений. Наше общество более чем другие сочтет такую теорию трудной для восприятия, поскольку мы объявили фармакологически достигаемый экстаз табу. Сексуальность является табу по той же причине: такие вещи вольно или невольно приобщают нас к мистическим тайнам нашего происхождения и бытия.

Объяснение множества современных недугов, включая химические предпочтения и зависимости, депрессивные психозы и неврозы, прямо зависит от степени риска, связанного с опытом применения психотропных растений. Про-психоделическая точка зрения по существу является антинаркотической. Наркотическая зависимость есть результат повседневной, неизученной и навязчивой привычки: именно те самые тенденции в нашем психическом поведении, которые психоделики смягчают. Растения-галлюциногены ослабляют силу привычки и удерживают мотивацию поступков под контролем более широкой, менее эгоцентричной и более обоснованной точки зрения индивидуума. Глупо полагать, что в этом нет риска, но столь же мало оснований думать, что риск в данном случае неоправдан. Но вот что необходимо, это экспериментальное подтверждение нового ведущего образа, превосходящая метафора, способная стать базисом для новой модели общества и человека.