Настрадинова Величка

Родственник магрибинского колдуна

Величка Настрадинова

РОДСТВЕННИК МАГРИБИНСКОГО КОЛДУНА

Лежа на берегу озера, Васко с самым беспечным видом наблюдал за рыбками.

В это время к нему и подошел Неизвестный. Он курил диковинную трубку, и в выражении его лица была некая лукавинка. В остальном же он был как все люди, так, ничего особенного. Неизвестный вынул трубку изо рта и сказал:

- А в районе Соломоновых островов скоро будет страшный ураган. Все спешат куда-нибудь укрыться.

Это я о рыбах. Людям и невдомек, что вот-вот ча них обрушится ураган.

Васко обернулся к Неизвестному, внимательно посмотрел на него и в тон ему ответил:

- Беда с этими ураганами - только успеешь подружиться с каким-нибудь паучком, как откуда ни возьмись - норд-вест, и унесет его за шестьсот восемьдесят два километра и четыреста метров - поди, догони...

- Ну, на этот раз твои опасения совершенно напрасны. Сейчас уважаемый паучок сидит в правом уг лу окошка, ему ужасно хочется спуститься на пол, но он боится твоей любимой кошки, из-за которой полтора часа назад тебя выгнали из класса.

При этих словах Васко, можно сказать, решился дара речи и посмотрел на Неизвестного с очень большим уважением. А тот продолжал, словно ничего не замечав.:

"И сказала тогда кошка:

Здесь никто не достоен моего уважения и поэтому я без промедления..."

Васко собрался с силами, чтобы задать самый банальный вопрос:

- А откуда... вы знаете?

- Кто интересуется, тот все зн8*"т1

- А вы что, интересуетесь мною? - От удивления Васко даже икнул.

- А что тут странного - интересоваться человеком, сбежавшим с уроков, чтобы посмотреть фильм "Волшебная лампа Аладдина"? Помнишь там магрибинского колдуна, который прибыл в Багдад, чтобы отыскать мальчика, имя которого ему подсказала звезда?

Васко уже почти совсем пришел в себя и, как истый сын двадцатого века, которого ничем не удивишь, спросил:

- А вы, случайно, не магрибинский колдун?

- Как тебе сказать... Можешь считать меня его родственником. И я, как и он, долго бродил по свету, пока отыскал тебя...

- Меня?! - Васко снова позабыл о том, что ему не следует удивляться.

- Да, я тебя давно приметил и решил, что именно ты мне и нужен.

- Можно спросить, почему именно я?

- Потому что ты отчаянно скучаешь в школе.

- Верно, скучаю, - вздохнул Васко. - Там человеку никогда не дают думать о чем-то приятном. К примеру, ты представляешь, что едешь по пустыне Калахари верхом на белом верблюде, а тебя вдруг ошарашивают вопросом: за сколько часов две трубы, черт его знает, какого диаметра, решили наполнить какойто проклятый бассейн, если из одной, неизвестно почему, вода перестанет течь раньше, чем из другой.

- Если речь идет о последней задаче, то проклятый бассейн наполнится за четыре часа двенадцать минут.

Тут уж Васко не выдержал:

- Да хватит вам давить на воображение! Скажите, зачем я вам...

- Если тебе это так интересно и если ты, разумеется, не боишься, пойдем со мной.

- Вообще-то я слыхал о похитителях детей, но, как мне кажется, их больше интересуют дошколята. Что же касается страха, то я больше боюсь того, что случится дома после скандала из-за кошачьего стихотворения, которое я сочинил на уроке геометрии. В этом месяце отца в пятый раз вызывают в школу.

- Разумеется, все это печально, но, может, как-нибудь уладится. Пойдем.

И Неизвестный усадил Васко в довольно-таки неказистую с виду машину, которая, казалось, безо всякого усилия тронулась с места и помчалась со скоростью двести километров в час.

Вскоре они подкатили к домику, чудом зацепившемуся за поверхность горного склона. Краска с его стен облупилась, лестница потемнела от времени, а окна, как видно, давно не мыли.

Неизвестный ловко вкатил машину в гараж, устроенный в бывшей конюшне, и кивнул Васко, приглашая следовать за ним.

Пройдя несколько тихих комнат, они оказались в лабиринте бесконечных сырых коридоров, которые словно бы вели к сердцу Земли.

- Это заброшенные галереи еще с римских времен, - сказал, открывая тяжелую дверь, Неизвестный, и добавил: - Пришлось подменить только крепь.

Васко аж зажмурился - так все ослепительно сверкало в открывшемся его глазам огромном зале, стены которого были обшиты металлическими листами. Повсюду в странном порядке или скорее - беспорядке стояли какие-то приборы, которые озадачили бы не то что Васко, но и самого серьезного ученого.

- Для чего все это вам?

- Чтобы исполнить твое желание.

- Какое?

- Как - какое? Быть одновременно и там, и здесь.

В одно и то же время любоваться зебрами в кратере Нгоронгоро и у черной доски отвечать урок о Мюнстерской коммуне.

- Просто не верится! Как это возможно? Вы что, сделаете мне двойника, который за меня станет отсиживаться и классе?

- Нет. Я тебя разделю. Если ты, разумеется, ^того захочешь.

- Простите, но это кажется мне невозможным.

- Кажется невозможным? И это после того, как ты видел в кино, как магрибинский колдун "расчетверился" и отправился на четыре стороны света?

- Ну, в кино все возможно!

- Возможно, но ведь просто так ничего не бывает.

Как говорится, в каждой лжи есть доля истины. Фильм строится на основе древней сказки. А в основе любой сказки - подлинное событие. Изучая мировую сокровищницу сказок, я заметил что во многих из них, в особенности в восточных, рассказывается о человеке, который способен "раздваиваться", то есть, одновременно находиться в двух и даже более местах.

Неизвестный подошел к книжному шкафу, больше напоминающему пчелиные соты, и взял первую попавшуюся под руку книгу.

- Ну-ка, поглядим, о чем здесь пишется... Так.

Древнекитайские легенды. Вот. Девушка Циен Нянь уходит из дому со своим возлюбленным Ван Чжоу.

Они счастливо живут пять лет, растят двух сыновей. Однажды супруги решают пойти в гости к родителям молодой жены и попросить у них прощения за то, что поженились без их согласия. Сказано - сделано. Ван Чжоу начинает каяться за случившееся перед тестем.

А тесть смотрит на него и приходит в изумление:

- Что ты тут плетешь! Вот уже пять лет как Циен Нянь больна и не встает с постели.

- Посмотри в лодку, - отвечает ему Ван Чжоу.

Тут пришла очередь дивиться тестю. В лодке сидела его дочь. Увидев его, она встала и пошла к дому, а из дому вышла другая Циен Нянь - больная. Они обнялись и слились в одну. Правда, на ней оказалось две пары одежды... Гм... ну, и как следовало ожидать, конец у.сказки счастливый - молодые жили долго и дружно и вырастили много сыновей. Должен тебе сказать, что на эту тему имеется множество вариантов на разных языках. Хочешь почитать эти легенды?

- Это что, обязательно?

- Отнюдь. Просто я хотел объяснить тебе, что навело меня на эту мысль о раздвоении. Я начал рыться в древних рукописях и понял, что все нити ведут к Тибету. Когда-то там жил человек, который мог раздваиваться. Я долго искал и... сделал неожиданное открытие - натолкнулся на так называемые "Обезьяньи гробницы" и не разгаданную още письменность на неизвестном языке. Один мой китайский коллега, потративший много лет на разрешение этой загадки, пытался уверить ученый мир, что этот литературный памятник рассказывает о пришельцах с другой планеты, враждебно встреченных землянами, уничтоженных и похороненных в так называемых обезьяньих гробницах. Но ему никто не поверил. За исключением меня. Я продолжил его работу, прочел все древние книги, которые мне удалось отыскать, и нашел способ раздвоения. Мое открытие оказалось весьма полезным, особенно при полетах на другие планеты: одна половинка человека путешествует, другая продолжает делать свое дело на земле. И если с путешественником что-нибудь случится - беда небольшая, ведь вторая его половина жива. Так что вполне возможно, что половины тех давно погибших пришельцев-"обезьян" продолжают жить на какой-нибудь неизвестной нам планете. А мертвые при жизни выдали кому-нибудь свою тайну. И этот "некто" довольно умело пользовался приобретенным искусством.