Мась Алексей

Молчаливый

Алексей МАСЬ

"Молчаливый"

Конвейер двигался рывками. Необходимый диск необратимо всплывал вверх. Я помнил, как он блестит. Как краски жизни радугой отражаются от его поверхности... Хотя мне нечасто доводится видеть это вблизи. Они хотят техно... Что ж, пусть будет техно.

Кленовый лист упал на землю. Мне были хорошо видны красные прожилки на его желтой, матовой поверхности. Он был чуть-чуть влажный, как будто заплаканный. Я смотрел на него, не поднимая головы и не меняя позы. Так и сидел, упершись невозмутимым взглядом в землю. Скамейка напротив была пуста. Падающие листья в медленном вальсе кружили над ней. Солнца уже давно не было. Оно имеет привычку заходить... Даже летом... Сейчас тем более, осень... Остался только я, на этой глухой алее с двумя скамейками. Один в полутьме парка. Я люблю парки... Люблю сидеть, смотреть, как деревья роняют на землю усталую листву... Один, только я и ветер, спокойным потоком теребящий крылья моего плаща...

Спокойствие... Глухими обрывками звуков доносится шум кипящей дискотеки... Опять перемены. Нужный диск скользит, он хочет взорваться, волнами музыки срывая преграды. Что ж. Я не мешаю ему. Я лишь произношу ему напутствие. Он поймет. Люди замирают. Так часто бывает, когда звучит мой голос. Я не раскрываю рта. Он звучит из сердца... Тишина... Для меня всегда тишина... Я плавно растворяюсь в ней... Так, как тепло растворяется в осени. Ничто не мешает мне думать. Не мечтать, нет... просто думать. Думать ни о чем. Я плаваю в тишине своих мыслей, затем рывком вырываюсь наружу. Открываю глаза. Парк, листья. На скамейке передо мной плачет девчонка. Нарастает гул дискотеки. Морщусь... Я не люблю суету... Но, ей не победить меня, ведь это я рождаю ее. И я всегда спокоен... Как дерево, как молчаливая, все знающая парковая аллея...

Девушка плачет. Парк молчит. Сколько раз видел он подобную сцену. Но он терпит. А может, и нет, просто ему нечего сказать. Так же как и мне. Девушка размазывает слезы рукой по лицу. Ей больно и тяжело. Кажется, она не замечает моего присутствия. Ее стройная сотрясающаяся в рыданиях фигурка прекрасно видна мне в отсвете далекого фонаря. Строгий, точеный силуэт. Она плачет взахлеб, не в силах остановиться. Я молчу, она не может не видеть меня, прямо надо мной фонарь. Я уже так долго сижу здесь, что, кажется, не замечаю его холодного ровного света. Ветер, но фонарь не дрогнет. Свет, как печать, ровно ложится на землю. Знакомый до боли голос выхватывает бодрые фразы на далекой дискотеке. Девушка плачет.

Парк молчит... С клена срывается очередной лист. Он устал, он падает вниз. Ветер, внезапным порывом, кружит его в танце. Сделав пару неумелых пируэтов, лист ложится девушке на голову. Заколкой замирает на ее растрепанных волосах. На дискотеке ликует толпа, готовая идти за мной. Время... После нескольких вводных фраз, рождается новая мелодия. Толпа ревет. Глупая толпа... Я улыбаюсь. Девушка невольно замечает мой пристальный взгляд. Сквозь слезы улыбается в ответ. Теперь уже смеется, смеется сквозь слезы. Те бесполезными, блестящими в свете фонарей каплями, стекают по ее лицу. Она мне нравится. Поймав мой заинтересованный взгляд, поправляет прическу... Лист остается лежать. Я еще раз улыбаюсь. Мы молча смотрим друг другу в глаза, ища отраженья собственных лиц. Нам не нужны слова. Ветер качает деревья, срывая сдавшиеся листья. Они беспомощно падают вниз, жалкие и беззащитные. Падают, не в силах подняться. Так же, как многие из нас.

Мы сидим, друг перед другом. Парк молчит. Бессмысленная молодежная дискотека надсадно гудит вдалеке. Мы сидим, мы одни... Одни в этом празднике осени. Листья падают сверху на нас и остаются лежать. Как на статуях. Фонарь светит, вырывая из общей тьмы маленький островок спокойствия. Мы не двигаемся. Мы пришли оттуда, из рева дискотек. Но мы оставили все это там. Всю грязь, всю боль, всю ненависть... Мы молчим. Что говорить, слова пустой звук. Нам не нужно слов. Трава шуршит в ночной тишине. Кричит в микрофон девчонка, заказывая вальс. Я не против, пусть будет вальс. Конвейер вращается. Я чувствую, как надсадно свистит двигатель. Что ж, ничто не вечно... Но сейчас он не подведет. Диск ложится на место. Далекая ровная музыка слабым стоном доносится до нас. Вальс осени. Мы одни, одни во вселенной. Она улыбается, слезы высыхают у нее на лице. Я расплываюсь в широкой улыбке. Задорный блеск фонаря отражается в моих зрачках.

Она не может сдержаться, она смеется... искренне смеется. Так, как смеются дети, когда им хорошо. Когда нечего боятся, и нечего ждать. Когда все, что ты хочешь у тебя есть. Эта скамейка в парке и это спокойствие. И больше ничего... Она смеется. Ее лицо теперь кажется мне знакомым. Возможно, она не первый раз здесь. Вероятно, я видел ее... Я всегда здесь сижу. Она улыбается и, положив лист на ладонь, дует. Лист кружит между нами, не в силах опуститься на землю и, упав, замирает точно посередине. Между нами. Странное чувство сильной волной накатывается на нас. Накатывается, стремясь увлечь за собой...

Шаги. Шаги разрывают пустоту, заполняя тишину скрипом песка. Шаги приближаются... Их пятеро. В кожаных куртках. Они идут не в ногу. В движениях чувствуется слаженность и дерзкая самовлюбленность. Девушка поворачивается, в ее взгляде загорается ненависть, обреченность затравленного зверя. Они идут за ней. Я не меняю позы. Лишь слегка наклоняю голову. Пятеро приближаются. Руки в карманах. Блеск голодных глаз, слабые огоньки сигарет. Я сижу, листва падает на аллею, под их ноги. Они идут. Подойдя ближе, останавливаются перед ней, становятся полукругом.

- Идем, - глухо произносит один из них.

- Нет... - она молчит, молчит, уставив холодный взгляд в землю.

Я тоже молчу, мне видно отблески далекой дискотеки на ее влажном лице. Они стоят...

- Идем, - требование повторятся все так же, без малейших шансов возразить.

Ритмичная мелодия танцплощадки вырывает из тишины английские фразы. Рука одного из них щелкает в такт. Я сижу неподвижно. Это не я, это мелодия звучит в ритм со мной. Я не ищу слов, слова мишура. У меня звучат мысли.

- Нет, - холодно и уверенно бросает она.

Они стоят. Больше им нечего сказать. Тот, что говорил, подхватывает ее за руку. Она не сопротивляется, только встает. Холодно смотрит ему в глаза.

- Пойдешь с нами, - все также спокойно говорит он.

Затем разворачивается и смотрит на меня. Смотрит пристально, выплескивая врожденную ненависть. Я не отвожу взгляд, молчу. Далекая дискотека, кажется, тоже молчит. Молчит в ожидании следующей мелодии. Но ей не суждено долго молчать. Мои мысли нельзя остановить... Даже мне.

- Разберитесь с ним, - коротко бросает парень.

Четыре тени выходят из-за его спины. Темные бурчащие тени. Я не слышу их слов. Просто потому, что не хочу слышать. Их рты беззвучно открываются в лживых проклятиях. Я молчу. Я не собираюсь вставать. Я никогда не дерусь. Они стоят, не зная как со мной поступить. Холодные, влажные листья продолжают падать. Чуть потревоженные ровным ковром они ложатся на землю. Парни стоят, они ждут моего ответа. Но... если не было вопроса, то бесполезно ждать ответ...

Через мгновение все вокруг оживает. Оголтелая, танцующая толпа накатывается на них. Слышна музыка. Их оттесняют, они сопротивляются. Их бьют. Толпа думает, что это игра. Музыка, громким эхом звучит в тишине. Что-то бормочет мой голос, голос человека, который меняет диски. Он объясняет правила игры. Толпа удаляется, унося с собой пятерых неудачников, слишком громкую музыку и разноцветные огни дискотеки. Мы остаемся вдвоем.

Она, поправив плащ, садится напротив. Ее стройные ноги красиво стоят на ковре из листвы. Голос дискотеки замолкает вдали. Гаснут огни цветомузыки. Парк тонет в темноте. Только одинокий фонарь над нами продолжает гореть. Он не погаснет... Я знаю. То, что так горит, никогда не гаснет.