— О, просто любопытствую, — отозвался я как можно небрежнее. Потом вобрал в легкие побольше воздуха и задал ещё один вопрос: — А вы или Ленард в последнее время не лазили под эту кровать?

Думаю, именно таким взглядом Рута одарила сегодня утром близнеца Гантермана.

— А сами-то вы как думаете?

— Думаю, что нет, — сказал я, отводя глаза.

Однако Рута не собиралась так просто сдаваться.

— За каким дьяволом, скажите на милость, кто-то полез бы ко мне под кровать? — спросила она.

Я молча смотрел на нее. Этот вопрос наверняка победил бы в конкурсе «Вопрос Года».

Глава 2

По дороге обратно в офис у меня не шел из головы Рутин вопрос. Действительно, зачем кому-то понадобилось лазить к ней под кровать? Я ехал по шоссе № 46, мой пикап бросало на виражах из стороны в сторону. Мимо проплывали огороженные пастбища, по которым прогуливались волоокие коровы, мелькнуло несколько придорожных киосков, где продавали лоскутные одеяла, варенье я домашнего приготовления и акварельные пейзажи, но я ничего не видел — перед глазами у меня стояла изнанка Рутиной кровати.

Прежде чем уйти, я устроил настоящий обыск. Заглянул под перину, даже пошарил внутри пружинного матраса и деревянного каркаса. Надо сказать, не очень-то приятно было заниматься этим под пристальным взглядом Руты. По одной простой причине: она смотрела на меня так, словно я совсем «ку-ку». И это — женщина с буравчиками по всей голове. Все же я старался орудовать с беззаботным видом, словно ползание на карачках под кроватью клиента стандартная процедура любого расследования.

Но кроме кома пыли размером с перекати-поле в правом углу и полного отсутствия таковой слева, я не нашел ничего необычного.

Был, впрочем, кусочек чего-то клейкого на внутренней стороне спинки в изголовье, прямо под матрасом, но я решил не спрашивать, что Рута думает о природе и назначении этой липучки. Я почему-то был уверен, что мне не понравится ни один из её вариантов ответа. Со своей стороны, я просто понадеялся, что это всего-навсего завалившаяся под кровать жвачка. Однако тщательно вымыл руки в шикарной ванной.

Пока я мыл руки, Рута стояла в дверях ванной и сверлила меня взглядом, должно быть, боялась, как бы я чего не стянул. Если честно, позариться в этой ванной комнате было не на что, но, может, она опасалась за своих размалеванных керамических зверей, которые теснились вокруг мраморно-золотой раковины. Не хочу обижать Руту, но у меня не возникало желания стащить кроваво-пурпурного щенка с маргариткой в зубах или оранжевого кролика с пасхальным яйцом в лапках. Да предложи мне Рута денег, чтобы я забрал их с собой, все равно отказался бы.

Я сушил руки под струей теплого воздуха, и тут Рута спросила:

— Итак, что же украли воры?

Неужели она ждала, что я пройдусь по дому и немедля выдам список пропавших вещей? Я хороший детектив, но не настолько же.

— Честно говоря, Рута, есть большая вероятность, что ничего не украли.

Это явно было не тот ответ, который она рассчитывала услышать. Презрительно тряхнув кудряшками, Рута фыркнула:

— Вы что, шутите? Или всерьез утверждаете, что воры вторглись в мое жилище безо всякой причины?

Я поднял руку, пытаясь её успокоить. Кудряшки у неё на голове ходили ходуном.

— О, нет, что вы, какая-то причина у них наверняка была. Просто я не знаю, какая именно. Как раз это я и пытаюсь выяснить.

Рута смотрела на меня тяжелым взглядом.

— Вы пытаетесь это выяснить, ползая под моей кроватью?

Ну вот, опять этот скептицизм в голосе.

Я вздохнул и, глядя Руте прямо в глаза, произнес:

— Это стандартная процедура при расследовании ограбления.

Верьте или нет, но Рута это проглотила. Она стояла и хлопала глазами.

— А, ну да, — наконец кивнула она, сделав вид, что и так об этом знала, да только запамятовала.

Я пожал плечами, как бы говоря: «Мы, профессионалы частного сыска, и не ожидаем от рядовых граждан осведомленности обо всех тонкостях нашей работы».

Еще немного покрутившись по дому, я так и не нашел ничего достойного внимания. Рута почтительно проводила меня до дверей.

— Не думайте, пожалуйста, что я пытаюсь вам указывать, что делать и как делать, — сказала она со смирением в голосе. — Все говорят, какой вы отличный детектив, и вообще. Просто я жутко распсиховалась из-за этого вторжения. Господи, если бы Ленард не должен был сегодня вернуться из рейса, я бы тут с ума сошла одна!

— Знаете, — сказал я, — вам не мешало бы поставить сигнализацию.

Рута энергично закивала, её кудряшки взвились, будто их в смерч затянуло.

— Вот-вот, я как раз об этом подумала! Ни один вор сюда больше не сунется, клянусь, хотите, поспорим на все ваши сбережения!

Я постарался улыбнуться Руте ободряюще, словно уверенный, что моим сбережениям ничего не грозит. Рута ответила доверчивой улыбкой.

— Я знаю: вы докопаетесь до истины, — она сжала мой локоть. — Вы найдете тех, кто ворвался в наш дом, и найдете быстро. Я это нутром чую. Поняли?

Я понял. Это она меня так воодушевить хотела, по-своему.

Рута стояла в дверях дома, скрестив руки на полной груди, и глядела на меня черными глазами собачки с пивной рекламы.

У той собачки, однако, не было такого испуганного выражения.

Я испытывал большой соблазн рассказать Руте об отсутствии пыли под кроватью, но она и без того здорово перепугалась. И мысль о преступнике, который прятался в спальне, пока она находилась в доме, вряд ли успокоила бы её.

К тому же, ведь я мог и ошибаться. Зачем тогда зря тревожить человека. Может, найдется какое-нибудь простое объяснение.

Вот что крутилось у меня на уме по дороге в контору. Простое объяснение. Если под кроватью у Руты никто не побывал, то почему там так чисто? Может, из-за обилия пыли в доме поднялась песчаная буря, какие случаются в пустынях, и часть пыли унесло вихрем?

Надеюсь, я не покажусь занудой, если скажу, что, по-моему, этот вариант простого объяснения немного притянут за уши?

К сожалению, он оказался ближе к реальности, чем остальные мои домыслы. К тому времени, как коровы и придорожные киоски закончились, и я свернул на Главную улицу, в голове у меня утвердилась мысль: кто-то наверняка побывал под Рутиной кроватью. Может, взломщик был застигнут на месте преступления и вынужден был спрятаться? Поэтому он ничего и не успел взять. Может, Рута вернулась как раз когда он проник через окно? И нырнул под кровать.

Конечно, это казалось наиболее правдоподобным объяснением. Но неужели вор просидел под кроватью все это время и ничем себя не выдал? Заметив следы взлома, Рута бросилась звонить Верджилу. А потом металась по дому, поджидая полицию. Неужто грабитель спокойно сидел в этой пылище?! Просто не верится, что человеческое существо могло так долго выдержать под Рутиной кроватью, не расчихавшись.

Да, но подумать только: ведь если кто-то действительно отчаялся на такой подвиг, то бедная Рута очутилась в доме наедине с преступником! Проработав столько лет в отделе по расследованию убийств, я пришел к выводу, что большинство преступлений со смертельным исходом начинаются как обыкновенные ограбления, но вор, застигнутый на месте, готов на самое худшее. Рута даже не предполагает, как сильно ей повезло.

Хорошо, что Рутин муж сегодня возвращается. Надо раскрыть эту загадку, пока Ленард не отправился в очередной рейс. На случай, если преступнику во что бы то ни стало приспичит довести задуманное до конца.

Я оставил машину на задворках заведения Элмо, но в свой кабинет подниматься не стал. Вместо этого я направился к дверям аптеки. Хотите знать, для чего? Во-первых, время перевалило за два часа пополудни, и мой желудок начал издавать угрожающие звуки, как бы предупреждая, что если я немедленно не положу в него что-нибудь съедобное, он начнет переваривать ближайший к нему внутренний орган. К счастью, Элмо был обладателем лимонадного бара, который тянулся вдоль левой стены. Это была старомодная стойка из нержавеющей стали, покрытая сверху серым пластиком, рядом вертящиеся табуреты с красными сиденьями.