- Хорошо. Вы свободны, Вильям Сергеевич.
- Товарищ капитан, часовые заметили столбы пыли с Юга, - будил меня дежурный.
- Объявите тревогу.
Прибежал лейтенант Петров.
- Лейтенант, срочно оборону на Юге блок-поста.
Солдаты рассредоточились, устанавливали пулеметы и базуки в направлении Юга.
Клубы пыли приближались.
- Стой! - заорал лейтенант Петров по-английски, - кто такие?
- Эй, - раздался издали знакомый голос, - не стреляйте. Свои.
Показались верблюды, тащившие БМВ, за ними еще и еще верблюды со скарбом и людьми. Передо мной очутился сержант Кострюков.
- Товарищ капитан, сержант Кострюков прибыл из Гата. А это плетутся за мной люди Вабу.
- Петров, отбой.
Солдаты отошли к блок- посту и постепенно рядом с ним вырастал грязный палаточный городок.
- Пошли, сержант, ко мне, там поговорим.
Кострюков расстегнул гимнастерку до пупа и начал говорить.
- Там черт знает что делается. Народ все прибывает и прибывает. В Южных районах тоже началось волнение. Нет, там еще фундаменталистов нет. Но подстраховывая себя, многие католики и переселенцы решили через Ливию пробраться в Европу. Путь из южных районов только один в Гат и Серделес. В Гате сразу же исчезло продовольствие и началась грызня между Вабу и вновь прибывшими. Вот Вабу всем племенем и решили тронуться со мной сюда.
- Ты с Малиди встречался?
- Да, дрянной мужичонка. Алкаш первостатейный. В Гате ящиками скупал виски у подпольных торговцев. Другом станет сразу, когда нальешь стакан.
- Откуда у него такие деньги?
- Не знаю, не интересовался.
- Что слышно о фундаменталистах?
- Одни только противоречивые слухи. Говорят, что столицу Алжира они еще не захватили. Правительство бессильно, что- то сделать, но пока удерживает власть. Фактически в стране двоевластие. Самое ужасное, что всех иностранцев и в столице, и в крупных городах, правительство не смогло сохранить. На Севере море крови.
- Что-нибудь еще?
- В Гате опасаются, что отряды фундаменталистов после захвата Эджели могут нарушить границу Ливии и напасть на Серделес. И еще. Вабу выехали сюда не все. У меня такое впечатление, что основной обоз они оставили в Гате под охраной около полу сотни туземцев. Сюда они перетащили всех женщин, стариков и детей.
- Хорошо. Не упускайте из виду Малиди. Все время следите за ним и днем, и ночью. Понятно, сержант?
Кострюков кивнул головой.
Передо мной сидел низенький, кривоватый, в неряшливой грязной одежде туземец с черными волосами и водянистыми глазами. Рядом стояла Люся и молоденькая смуглая девушка лет восемнадцать в цветастой кофте и желтой юбке.
- Мне очень приятно вас видеть, господин Малиди,- обратился я к туземцу.
Люся наклонилась к его уху и начала шептать. Широкая улыбка охватила половину лица туземца. Он заговорил, как каркающий ворон и Люся поспешила перевести.
- Я тоже рад вас видеть, господин капитан. Моя жена сообщила мне радостную весть, что вы поможете нам. Мы, учитывая обстановку в Гате, поспешили сюда.
- Да, мы учли ваше бедственное положение и согласились вам помочь продовольствием, но... По договоренности с правительством Ливии, мы будем здесь еще месяц для стабилизации обстановки и дальнейшие наши контакты увы... прервутся.
- Я рад, что вы нам поможете этот месяц, но там будет легче. Будет сезон дождей и мы уйдем в большие оазисы Эль-Катрун.
- Сколько человек прибыло с вами?
- По-моему, около 400.
- А где же остальные? По моим данным у вас их было 480.
- Остались в Гате. Они не хотели ехать сюда. Мы им оставили все наши продовольственные запасы.
- Понятно. Давайте с вами договоримся, мы питаем из общего котла только беженцев из Европы и Австралии, вам же надо выделить людей, которые ежедневно будут у нас получать продовольствие и вы там сами разберетесь, надо ли делить его между семьями или готовить сообща.
- Да, да, мы согласны.
- Я думаю мы основные вопросы мы решили. Не хотите закусить со мной?
Малиди закивал головой. Солдаты по моему зову принесли бачок куриного супа, каши и тарелки с ложками. Я поставил перед гостями стаканы и вытащил из чемодана бутылку северного спирта с красной этикеткой. Вождь подозрительно глядел на нее.
- Разбавлять или не надо? Это как виски, - спросил я Люсю.
- Нет, не надо, - вдруг по-русски сказал Малиди. - Я в России о спирте слышал, но еще не пробовал.
- Вы все еще помните русский язык.
- Очень плохо.
Женщинам и себе я спирт разбавил, а вождю плюхнул целый стакан не разбавленного.
- За ваше здоровье.
Малиди просто вылил в рот стакан со спиртом. Его сначала перекосило, потом кривизна рта стала изгибаться в улыбку. Он наконец- то вдохнул свежий воздух и торопливо заглотил несколько ложек супа. Люся выпила и закашлялась, а молодая девушка только попробовала на язык и тут же отставила стакан. Мы ели суп молча, только вождь торопился и ужасно чавкал. Обед подходил к концу и уровень спирта в бутылке понижался. После третьего стакана, Малиди отвалил от стола и сказал, что хочет спать и пойдет к себе. Я остался с женщинами.
- Люся, а чего ты мне не представила свою дочь? Я не ошибся?
- Нет. Это Мари.
- Она русский знает?
- Плохо, но знает. Хоть я и занималась с ней, но практики нет.
- Она за мужем?
- И да, и нет.
- Не понял.
- Когда ей было 15, ее выдали за друга вождя, но они прожили вместе только три дня, а потом бог его взял на небо.
- Несчастный случай?
- Может быть, а может убили. Но по нашим законам, теперь Мари принадлежит брату мужа, но его уже три года нет. Он как завербовался на нефтепромыслы в Джалу на Севере Ливии, так от него ни слуху, ни духу.
- Неправда, он недавно письмо прислал вождю, - как робот четко выговаривая по-русски слова, сказала Мари.
- Ну вот, я вас наконец- то услышал.
Мари засмущалась.
- Погоди, она еще тебя замучает вопросами.
- Слушай, Люся, ваши женщины за плату могут помочь на кухне? Нужно готовить для беженцев пищу, убирать и мыть посуду. Наши повара просто не справляются.
- Вообще- то все решает вождь, но для того что бы заработать несколько зелененьких, он наверняка согласиться. Сколько надо?