Мы снимали огромную сцену за столом. Было холодно, работали осенью на стеклянной веранде. И Тихонов все советовал мне "хряпнуть" рюмочку коньяку для согрева

все равно сидим спиной к камере. В итоге мы с ним "нахряпались". И когда по ходу сцены Михалков это заметил, то воскликнул: "Иннуль! Да вы пьяненькая!" И тут заступился Тихонов: "Королева не может быть пьяненькой!" Из-за стола попросили нас обоих.

- Были в вашей жизни партнеры, о которых вы вспоминаете особенно тепло? Есть ли у вас авторитеты в профессии?

- Давайте подойдем к этому вопросу по-другому. Одно дело, если я наблюдаю за актером со стороны, другое - если я с ним в работе. У меня всегда была установка: как бы я актера ни воспринимала за кулисами, но я обязательно должна его полюбить. Если это шло органично, если я влюблялась (ну, понятно, в каком смысле), работа становилась праздником. Я люблю грамотных артистов. Ведь бывает талант от лукавого, поэтому профессиональная грамотность должна быть обязательно!

Вот сейчас в спектакле "Про Федота-стрельца" я играю с Сашей Носиком сыном замечательного, ныне покойного Валеры Носика. Прелестный парень! Меня изумляет его отношение к профессии. Он сломал ногу на съемках, и мы могли его заменить, отменить спектакль и немного потерять в деньгах. Но он пришел - на костылях! И журналисты, увидев такого Федота, потом заявили: "А мы думали, вы намекаете на Чечню!.." Продюсеру спектакля Юре Смирнову даже пришлось в конце выйти к зрителям и пояснить: "Извините, но вы видите такой вариант в первый и последний раз, с актера не успели снять гипс".

Отношение Саши к профессии меня восхищает. На гастролях все мужики идут смотреть футбол, а он принимает душ и направляется разминаться на танцы, чтобы не терять форму.

А рядом - другой пример. Во время спектакля молодая артистка лежит на кровати за кулисами, отдыхает. Я, бабушка, все два часа на ногах, слушаю ход пьесы - что происходит на сцене, какова тональность спектакля, кто в каком настроении. А ей все равно.

- Инна Ивановна, я вижу у вас много афиш сольных концертов. До антреприз вы часто выступали на эстраде?

- С эстрадой я стала иметь дело на второй год пребывания в Ленинграде. Николай Трофимов предложил мне сделать отрывок на двоих - вольную импровизацию на тему Чапека "Как это делается". Идея мне понравилась. Во-первых, такой партнер - это уже радость, а во-вторых - заработок. Ну а главное - с режиссурой нам помог Николай Павлович Акимов. Это же фантастика! Руководитель театра не только позволил нам выйти на эстраду, но и сам помог с постановкой! Бесплатно! Такое не забывается.

Потом уже в Москве с Владимиром Щеблыкиным мы сделали концерт "Муж приезжает только в выходные дни" и побывали с ним в лучших городах Союза и за рубежом.

Ну а затем началась эра антреприз. Василий Ливанов и Виталий Соломин пригласили меня в театр "Детектив", в спектакль "Мышеловка". Собралась прекрасная компания: Павлов, Муравьева, Ясулович, Валерий Носик. Я с удовольствием ходила репетировать в клуб МВД, но потом все разбежались, и погибла чудная идея. Но эта работа помогла мне передохнуть от всех дрязг и судилищ вокруг Таганки.

Дальше были "Генрих IV" и "Ричард II" в антрепризе Александра Яцко, "Невероятный сеанс" у Михаила Козакова, "Федот-стрелец" у Юрия Смирнова и сейчас французская пьеса "Спокойно, месье Амедей". Попытки сборной команды, где люди не связаны ни прожитыми годами, ни сплетнями, ни симпатиями антипатиями, приводят к хорошим результатам. Ты всех любишь, все любят тебя. Это оптимальный вариант работы, но нелегкий. Нужны деньги, нужно помещение.

А недавно Леня Филатов написал еще одну сказку в стихах "Золушка до и после". На мой взгляд, это гениальное произведение, что еще раз говорит о его фантастическом уме и духе. И я очень хочу, чтобы эта постановка осуществилась. Мечтаю сыграть роль, о которой бы могла сказать: "А это я посвящаю Николаю Павловичу Акимову".

- А специально "на вас" никто не писал?

- Ну а как же... Было и такое. В 1993 году готовилась бенефисная роль Марии Александровны в спектакле-импровизации на тему "Дядюшкиного сна" Достоевского. Князя репетировал блистательный Владимир Зельдин. Но тогда все было так нестабильно и шатко! На постановку нужно было собрать большие деньги, и то, если юбка была бы одна, а лиф менялся. Кстати, костюмы сшили шикарные, декорации - изумительные. Мы с утра до вечера ходили по спонсорам, я запуталась в этих банках! В итоге вся затея провалилась.

- Вы стали одной из первых известных актрис, снявшихся в рекламе. Это вызвало восторги одних и пренебрежительные высказывания со стороны других. А сами вы как оцениваете свою работу?

- Реклама - это, действительно, та же работа. К тому же она дает неплохой заработок. И за эту работу, как и за любую другую, мне не стыдно. Ведь и яичницу можно сделать талантливо, а можно так, что ее есть никто не будет. А мне даже малыши во дворе кричали: "Тетя "Комет", иди с нами играть в футбол!" Значит, получилось!

Если актриса играет стерву, шлюху - она не стесняется, а если рассказывает о моющем средстве - ее начинают клеймить позором. Кстати, те, кто больше всего меня упрекал, сегодня сами рекламируют зубные пасты и порошки...

Уезжая на съемки в Минск, я своим ребятам-рекламщикам рекомендовала вместо себя Машу Аронову. Да и, честно говоря, очень хотелось отдохнуть. Я их никогда не подводила, и в знак благодарности эти люди помогли мне с путевкой в хороший санаторий. Вот такие отношения я очень ценю.

- Согласны ли вы, что сейчас отечественный кинематограф возрождается?

- Пока я чаще и с удовольствием смотрю наши старые фильмы. Они славные, наивные - "овцеводческие". А сериалы я не очень понимаю, потому что вижу: там все зависит от денег, все случайно и впопыхах. Искусство такого не терпит.

Я помню, как Никита Михалков говорил, что артист должен хорошо отдыхать, хорошо питаться, тогда режиссер может от него что-то требовать. А если он отработал двенадцать-четырнадцать часов, у него не то лицо, у него устает "дыхалка".