Пегги:

Джеймс был прав, не беспокоясь о том, встречаюсь ли я с другим мужчиной. Но в будущем мужчинам не стоит принимать как должное верность жен. Женщины типа Барбары лучше информированы о реальной жизни. Выйдя замуж, она вряд ли будет такой зависимой и верящей мужу, какой была я. Также вряд ли муж Барбары будет воспринимать её верность как нечто само собой разумеющееся - как это делал Джеймс в отношении меня. Женщины следующего поколения будут не столь наивны, как я. Зная, что происходит в мире внебрачных связей, они станут сами играть по правилам двойной морали или настаивать на абсолютной честности и справедливости. Это породит новую проблему для мужчин, которые считают, что они вправе поступать как им угодно, требуя при этом верности от своих жен.

Джеймс:

Я был честен с моими партнершами по романам, потому что считал такое поведение лучшим способом самозащиты. Я не хотел, чтобы женщины звонили мне домой или на работу, считая меня свободным и доступным. Не хотел вступать в отношения под маской мужчины, который несчастлив в браке. Я знал, что рано или поздно правда раскроется, и не хотел, чтобы меня преследовала рассерженная женщина. Я совсем не сознавал, насколько привлекательна честность. Красивые женщины так часто сталкиваются с ложью, что испытывают облегчение, когда мужчина проявляет при знакомстве честность. Они находят это интригующим.

Барбара начала рассказывать о себе. Ей был двадцать один год, и она какое-то время поддерживала отношения с немолодым мужчиной. Сейчас он проводил отпуск в Европе, и она была огорчена тем, что он не взял её с собой. Причина заключалась не в том, что она очень хотела поехать в Европу, просто она восприняла его поступок как свидетельство того, что он не слишком сильно привязан к ней. В Даллас она приехала под влиянием сиюминутного настроения. На самом деле она не испытывала большого желания стать фотомоделью. Просто таким образом она хотела развеяться и, возможно, прогнать тоску по своему возлюбленному.

Она училась на последнем курсе колледжа и жила одна в квартире неподалеку от студенческого городка. Мой мозг тотчас заработал, вычисляя, каким образом я могу попасть в Иллинойс. Мы ещё не строили никаких конкретных планов. Однако я чувствовал себя превосходно. Барбара была серьезным, думающим человеком. Она говорила со мной откровенно. Беседуя с девушкой, я давал ей понять, что она мне нравится.

Это был славный обед. Мы успели затронуть многое за короткое время. Она призналась, что испытывает противоречивые чувства по поводу своего романа, и я слушал её, воздерживаясь от комментариев и советов. Время пролетело быстро. Покидая ресторан, чтобы пойти потанцевать, мы держались за руки, и это казалось нам совершенно естественным.

В первом заведении, куда мы заглянули, играл неплохой ансамбль, и мы провели там остаток вечера. Оказалось, что Барбара прекрасно танцует. Конечно, танцы интересовали меня меньше всего. На самом деле мне хотелось вернуться в мотель и лечь в постель с этой девушкой. Однако, не зная, как организовать это непосредственным образом, я надеялся, что танцы помогут мне добиться желаемого результата. Мы танцевали почти постоянно, однако больше всего меня вдохновляли медленные песни. Они позволяли мне выразить мое желание сблизиться с Барбарой и наблюдать за её реакциями. Однако мне не удавалось точно оценить её настрой. Она не отталкивала меня, однако и не прижималась ко мне всем телом, что говорило бы о её готовности заняться любовью.

Возвращаясь в мотель, я предложил ей выпить немного в моем номере. Она отказалась. Меня охватило отчаяние. Барбара собиралась утром полететь домой. Я надеялся уговорить её остаться в Далласе ещё на один день, но даже не решился заговорить об этом. Когда я сказал, что мне не хочется расставаться с ней сейчас, она удивила меня, заявив, что мы можем продолжить беседу в её комнате.

Оказавшись там, мы начали целоваться. Я решил, что вопрос относительно постели уже улажен. Но она снова удивила меня, отказавшись пойти дальше поцелуев. Я говорил ей о том, как велико мое желание обладать ею, но она отвечала, что знает меня недостаточно хорошо. Ей нравилось то, что она узнала обо мне, но это было недостаточно для более близких отношений. Мы разговаривали и целовались до двух часов ночи. Я не терял надежду на то, что она передумает, но этого не случилось.

Я попросил её остаться ещё на день. Похоже, она нашла эту мысль соблазнительной, но сказала, что должна полететь домой. Когда я проявил настойчивость, она призналась, что у неё нет никакой конкретной причины для поездки, но все же повторила, что не хочет менять свои планы. Когда мы наконец расстались, я испытывал весьма противоречивые чувства. Вечер прошел чудесно. Однако я ощущал чувство неудовлетворенности. Я отнесся с уважением к нежеланию Барбары заняться любовью. Она руководствовалась своими чувствами, а не просто дразнила меня. Однако это только усиливало мое желание овладеть ею. Я испытывал разочарование, но не терял надежду.

Я должен был поехать рано утром в Форт-Ворт, чтобы поработать там четыре-пять часов. Я планировал вернуться в Даллас к четырем часам вечера. Перед отъездом я сунул под дверь Барбары записку примерно такого содержания:

Барбара,

Пожалуйста, останься. Я обменяю мой билет на самолет, чтобы задержаться до вечера воскресенья, и мы сможем провести вместе уик-энд. Хочу поцеловать тебя - всю целиком. Надеюсь увидеть тебя около бассейна примерно в половине пятого.

Джеймс

Возвращаясь во вторую половину дня из Форт-Ворта, я испытывал оптимизм и одновременно - страх. Весь день я пребывал в состоянии рассеянности, гадая, какое решение она примет. Если она осталась, я мог почти не сомневаться относительно моих шансов на успех. Я мчался на максимальной разрешенной скорости, но мне казалось, что автомобиль движется слишком медленно. Наконец я добрался до мотеля и сразу же направился к бассейну.

Она была там! Я перестал ощущать землю под ногами. Мобилизовав всю свою выдержку, подошел к Барбаре. На самом деле мне хотелось побежать к ней. Она увидела меня.

- Привет.

- Привет. Я рад, что ты осталась.

- Я тоже.

Эти слова мало что значили, но мы сказали все глазами. Утром я оставил мой ключ вместе с запиской, и Барбара уже перенесла свои вещи в мою комнату. Нам не было нужды спешить. Я переоделся для купания. Мы наслаждались плаванием и впитывали в себя последние лучи предвечернего солнца. Возвращение в номер и занятие любовью показались нам естественным развитием событий. Это доставило нам обоим огромное удовольствие возможно, даже большее, чем то, которое мы могли получить прошлой ночью. Тогда Барбара ещё не была уверена в том, что она хочет заниматься со мной сексом, и поэтому отдавалась бы мне без энтузиазма. Сегодня она уже знала свое решение, и это многое меняло.

Помня о том, что у нас впереди целый уик-энд, мы бережно и внимательно изучали друг друга. Это были чудесные мгновения. Мы дарили друг другу ласки, признания и любовь. Мы также нашли в субботу время для танцев и экскурсии по окрестностям. Это была одна из тех прекрасных ситуаций, когда мы могли всецело наслаждаться друг другом. Никакое расписание и временные рамки не довлели над нами. Расставаясь в воскресенье, мы оба ощущали легкое опьянение. Барбара разрешила мне позвонить ей, если я когда-нибудь окажусь в Иллинойсе. Я решил, что обязательно приеду туда.

(Мне действительно удалось попасть в Иллинойс спустя четыре месяца. Я пообедал с Барбарой, мы получили удовольствие от совместно проведенного вечера, но не занимались сексом. Она по-прежнему встречалась со своим прежним возлюбленным и боялась, что близость со мной осложнит ситуацию. Я сожалел об этом, но не проявил настойчивости. Мне было приятно просто общаться с ней. В течение следующего года мы несколько раз разговаривали по телефону, но больше не встречались.)

Следование нормам двойной морали требует определенной умственной изощренности. Не существует честного способа для их оправдания. И все же, если вы считаете себя порядочным человеком, вы невольно пытаетесь найти такой способ. Я старался сосредоточить внимание на положительных последствиях моих романов. Иногда мне приходилось убеждать себя в том, что мои связи полезны не только для меня, но и для Пегги, но во время моего короткого романа с Барбарой это казалось очевидным.