Сергей БЕЛЕЦКИЙ

САГА О ХАКЕ

Моей Светланке - жене и

другу посвящается

Ощутив волю бога, НосАч взвалил топор на плечо и радостно потрусил на указанную делянку. "Наконец-то!",- пела вся его сущность. Наконец-то ему поручено дело, нужное Клану.

На делянке рубил лес старый пеон.

Носач назвался, как того требовали правила приличия.

- Грум,- представился пеон, не прекращая работы.

Носач встал справа и вонзил топор в неподатливую древесину. Долго рубили молча. Молодой пеон несколько раз собирался заговорить, но из-за сурового вида напарника все не мог решиться.

Повеял ветер. Покосившись вверх, Носач увидел гордость Клана Драконьей Утробы - Хохлатого. Линия жизни дракона тлела багровым.

- Хохлатого изранили,- Носач свирепо шмыгнул носом.- Проклятые рэйнджеры, топор им в загривок!..

- Ну ничего,- тут же подбодрил он себя и молчаливого старика.- Наш дракон себя еще покажет!

Носач знал, конечно, что не покажет. В первойвторой битве умрет - с такими-то ранами!

Старик, обхватив бревна, затопал к Чертогу. Через пару взмахов Носачу тоже пришло Время Относить, и он потрусил за Грумом. На полдороге обогнули строящуюся лесопильню троллей. Пеоны-плотники сноровисто работали молотками, но не было радости в их лицах. Носачу и самому взгрустнулось: вспомнил рассказы, как рыцари народа Даларана заперли семерку огров в ущелье. Споро подползли баллисты, и гвардия Драконьей Утробы бесславно полегла под камнями. Кто же решал вернуться каменной щелью, находил смерть на клинках рыцарей.

Казалось, даже Негаснущий Свет меркнет над орочьим Кланом, предвещая скорое поражение.

Летуна Носач заметил, уже совсем вернувшись к вырубке. Желтое пятно в небе стремительно распухало, превращаясь в грифона. На спине твари восседал человеквсадник с волосами, заплетенными в длинную косицу.

- Летит, топор ему в загривок!- буркнул Носач.- Вот не к нам бы, а, Грум?

Но это, конечно, был грифон-разведчик, а летел он выяснить что творится в орочьем городе, и попутно сжечь беззащитных пеонов.

Довольно скалясь, всадник взмахнул магическим молотом. На земле выросла стена огня, рванулась вперед, паля все живое.

- Боже, заступись,- забормотал работающий Носач. Краем глаза он видел скользящие к нему языки пламени.- Спаси и помилуй!

Затем огонь ударил Носача, и он заверещал от боли. Сила, принуждавшая повиноваться богу, исчезла, и пеон обрел на мгновение собственную волю. Выбежав из пламени, остановился. Боль от ран притупилась, и тело, ставшее опять непослушным, замерло в ожидании воли бога.

Со стороны города к вырубке планировали Хохлатый и юный Головорез.

- Эй, ящерки,- обрадовано завопил Носач.- Поджарьте-ка эту кучу перьев!

Из пасти Головореза вырвался алый язык пламени.

- Вот так! Дава... Ва-а!- заверещал Носач, которого снова подпалило. Он опять побежал, выскочил из огня Головореза и уткнулся в пламя Хохлатого. Линия жизни уже светилась красным. Носач отпрянул, замер повернутый одним боком к драконам, другим к клювастой твари. Всадник на грифоне снова поднимал молот.

- Все,- отрешенно подумал Носач,- конец. Прощай родной Клан Драконьей Утробы - твой пеон умер ни за вязанку дров.

Уже катился на Хохлатого вал пламени, чтобы крылом задеть обреченного Носача; чтобы заставить его бежать не разбирая дороги и умереть под ответным огнем. Пеон испуганно зажмурился, и вдруг вспыхнуло перед его внутренним взором поле боя с высоты драконьего полета. И в частоколе деревьев, с земли кажущемся сплошным, он заметил брешь.

Носач дернулся, едва задело пламенем, побежал к лесу. Видение не обмануло: брешь оказалась на месте. Через десяток шагов боль от ожога ушла - тело опять перестало слушаться, но пеон был уже в безопасности. Бормоча хвалы богу-спасителю, скосил глаза, чтобы посмотреть кто кого.

Вражеский грифон улетал. Линия жизни его стала такой же желтой, как и он сам. Вот, подумал Носач, подранили наши проклятую тварь - а толку? Человеческие маги вылечат. А мне помирать: одна стрела эльфа - и свалюсь!

Бог изъявил свою волю, и пеон направился к делянке, где уже стучал топором Грум. Носач стал рядом, с размаху вонзил лезвие в дерево. Жизнь была кончена.

- Эх,- вырвалось у молодого пеона,- нам бы в Клан одного мага-хилера! Грум опять не ответил, только, повернув голову, взглянул на Носача. Носачу показалось даже - повернув больше, чем дозволено. Ободренный вниманием, он пожаловался:

- Умру молодым. Так Победы и не приближу. Вот почему лечат только человеческие маги? Скажи, Грум, разве справедливо?

- Чтоб лечить, юноша, не нужно быть магом...

Сначала Носач обрадовался, что с ним заговорили. Через мгновение понял ответ.

- Это... как это?- растерянно пробормотал он.

- Ты и сам сможешь лечить. Если постараешься...

- Ну да,- обиделся Носач,- смеешься! Ха, пеоныхилеры! Да скорее драконы будут летать кверху брюхом.

До Времени Относить работали молча.

По дороге к лесопильне обошли огров, хмуро обсуждавших последнюю новость с передовой. Человеческие маги бураном размели сторожевые башни на фланге, а паладины смяли дозор из топорометателей.

- Люди сейчас казармы будут строить,- объяснял огр постарше.Выстроят штуки три, а то - пять и начнут рождать паладинов. Снесут нас. Задавят массой.

- Чего ж мы стоим-то?!- крикнул другой огр.- Вырезать их, пока не укрепились!

- Ну, вырежи,- хмуро буркнул первый.- Если сможешь шевельнуться. Что не чуешь - нет на то воли бога! Бог, чай, не дурак: знает, кого когда вырезать...

Ой, худо, худо... Нам бы хилеров, хилеров бы нам, мысль не оставляла Носача. Драконов вылечить, огров раненых, пеонов. Навалились бы скопом, ей-ей разнесли б людишек!..

Спина Грума мелькала впереди. А вдруг и вправду что-то знает? Носач вспомнил, как Ершистый по большому секрету рассказывал: есть старые юниты, что хранят Тайное Знание. Про что это знание - неизвестно, только жутко оно могущественное.

Носач тогда не очень поверил: если и вправду есть такие юниты, почему не используют знание во благо Клана?

- Слышишь, Грум, ты и вправду?- заговорил Носач, едва вернувшись на делянку.- Ну, что я смогу?..

- Сможешь,- старик долбил топором ствол.