VI

В Уставе русской ложи "Феникс", в параграфе 4 указывалось, что "Братство Вольных Каменщиков" не есть какая-либо политическая партия. Оно стоит Вне партий, НАД партиями, ВЫШЕ партий. Ибо всякая партия есть нечто временное и местное, узкое и догматическое и объединяет людей на почве преходящих эгоистических интересов... Отсюда - возможность объединения людей, принадлежащих к самым разнообразным политическим группировкам, лишь бы они искренно стремились к тем целям, которые ставит себе Братство. Тайное учение, открываемое членам Братства делает это сотрудничество не только вполне, но и легко осуществимым". Объединительная тактика масонства, в периоды предшествующие активному выступлению масонства в роли организатора государственного переворота, базируется на многократно проверенных методах. В обычное время масонство стремится поддерживать деятельность всех антиправительственных элементов и уделяет мало внимания координации их деятельности. Пусть каждая собака кусает того, кого хочет, и так как ей хочется. Уже один факт взаимной политической, религиозной и социальной вражды чрезвычайно полезен деятельности масонства. Чем больше партийной и религиозной ненависти - тем лучше и выгоднее. Такой позиции масонство придерживается в течение всех длительных периодов подготовки революционного взрыва или дворцового переворота. Но когда период подготовки закончен, масонство все внимание уделяет объединению всех оппозиционных и революционных элементов, враждовавших до их пор. Масонство отнюдь не стремится объединить враждующие между собой политические группировки целиком, как организации или партии, оно стремится только объединить деятельность всех организаций против власти и направить эту деятельность в нужном направлении. Достигнуть этого масонству совсем не так трудно, как кажется. Партийная гордость или трусость, и до сих пор, не позволяет членам бывших русских политических партий признать, что масоны умеют объединять самые разнородные политические элементы, чего руководители русских политических партий никогда не умели. И после революции они не хотят признать, что главари русского масонства всех направлений обошли их всех и сумели создать надпартийный центр. "Масонская форма в российской обстановке, - горделиво пишет Мельгунов, - объясняя почему он не захотел вступить в масонскую ложу во время войны, не могла содействовать серьезному политическому объединению, потребность в которой была так ощутительна и создать которое не удавалось. Партийные переговоры были сильнее братской солидарности". На самом же деле "братская солидарность" была на много сильнее партийной. Во всех политических группировках, среди людей имеющих политический вес и влияние, имелись масоны. Они то и вели незримо деятельность своей организации в нужном для масонства направлении. Выступали против одних решений, привлекали внимание к другим, настаивали на принятии третьих. Представьте себе, что в г. Н. существует 20 различных оппозиционных и революционных организаций. Решается вопрос об устройстве политической демонстрации. Вопрос об устройстве политической демонстрации поднимает Г. - не масон. Масоны, проникнувшие в большую часть этих организаций, обсуждают вопрос о необходимости или вредности демонстрации и выносят решение, что демонстрация необходима. Когда на заседаниях различных группировок начинают обсуждать вопрос о целесообразности устройства демонстрации, в организации № 1 выступает член масонской ложи и заявляет, что он встретился случайно с членом враждебной политической организации № 2 А., который заявил, что он поднимает вопрос о необходимости демонстрации и, что, насколько ему известно, в организациях 3, 4,11, 9 и других, такие-то и такие влиятельные лица, тоже примут все меры к организации демонстрации. Такие же заявления делаются масонами и во всех других организациях. Во всех организациях масоны уговаривают немасонов забыть на время идеологические расхождения и личные обиды и выступить единым фронтом против общего врага. И глядишь члены партий выполняют, то что решили масоны. В других случаях масоны сами являются застрельщиками тех или иных мероприятий, осуществление которых предписано на собрании ложи. Когда наступает, как кажется масонству, подходящий момент, видные члены резко враждующих друг с другом партий и организаций, вдруг сразу проникаются желанием к "объединению". В один прекрасный день, где-то, вдруг проводится коалиционное совещание вчерашних врагов (в большинстве масонов, действующих по предписанию масонского центра). Начало положено, начинается пропаганда "объединившихся" внутри своих организаций. Проходит несколько времени и на свет Божий появляется какая-нибудь Лига или "Прогрессивный Блок". Партии преследуют цели, которые являются только частью всеобъемлющих планов масонства. Не надо забывать, что большинство политических партий исповедуют идеологические программы составленные на основе политических и социальных идей разработанных или принятых под покровительство масонством. Партии, даже международные, преследуют менее широкие цели, чем те, которые преследует масонство. Любая организация, (кроме той, которая организовала и руководит масонством), по отношению к масонству является только частью мирового заговора против христианства. Кроме того за масонством превосходство в смысле давности существования, богатейшего опыта, превосходства проверенной веками стратегии и тактики по линии разрушительной и революционной деятельности, а также в материальных средствах и международных связях.

VII

Упоминание Бонч-Бруевича, что среди масонов были также и народные социалисты, к числу которых принадлежал и сам С. Мельгунов, выводит Мельгунова из себя и он раздраженно пишет: "Слишком много "доподлинного" известно Бончу. Многое он преувеличивает, соединяя в одно разные эпохи. Из народных социалистов (тогдашнего времени, до слияния в 1917 г. с "трудовиками") никто не принадлежал к масонскому "ордену". Эта раздраженная отповедь едва ли может служить доказательством, что никто народных социалистов не был масоном. Откуда у С. Мельгунова такая уверенность? Если послушать эсеров, кадет, меньшевиков, анархистов, октябристов и большевиков, то никто из их сотоварищей не принадлежал тоже к масонам. Эсеры считают, что среди них не было масонов, а были среди кадет. Бонч-Бруевич утверждает, что масоны были во всех партиях, но молчит о том, были ли они среди главарей большевизма. Все эти умалчивания и недоговоренности не многого стоят. Каждый выдает своих бывших политических соперников, что и создает полную картину зараженности русского революционного и либерально-оппозиционного общества, бациллами масонства. "Но, действительно, - пишет С. Мельгунов, про признания Бонча, - через масонов шла организация общественного мнения и создавалась некоторая политическая солидарность. Говорить, однако, о каких-то 30 тысячах масонов не приходится. Это были маленькие кружки" (стр. 183-185). Конечно, 30 тысяч масонов не было, было значительно меньше. Но такого количества масонов никогда и не требуется для совершения дворцового или военного переворота или революции. Для организации надпартийного центра достаточно несколько сот человек, и даже несколько десятков человек, играющих видную роль в партийных или общественных организациях. Эсеров в нем будет представлять Керенский, кадет кн. Львов, октябристов Гучков, монархистов г. Шульгин, в Государственной Думе Родзянко, в Ставке ген. Лукомский и Алексеев, так зернышко по зернышку, глядь и надпартийный центр заговора и готов. То что П. Милюков и Алексеев не являются масонами, а только представителями "прогрессивной общественности", никакой роли не играет. Масоны давно наловчились использовать в своих целях самые разнообразные элементы. "Другой отличительной чертой этой политической организации, - пишет Г. Аронсон, - является пестрота, разномастность деятелей, которых она объединяла - людей принадлежавших к разным, подчас враждующим между собой партиям и группам, но стремящихся несомненно создать активный политический центр, не межпартийного, а надпартийного характера. Таковы русские масоны, члены последней по времени - до октябрьского переворота - масонской организации, сведения о которой могут быть собраны не без труда из разных рассеянных то тут то там фактов или намеков. Достаточно привести десяток имен известных русских политиков и общественных деятелей, принадлежавших к масонской элите, - чтобы подчеркнуть, что в данном случае мы имеем дело не только с существенным фактором русской политики указанного времени, но и с редким феноменом, мимо которого, однако, прошли почти все историки эпохи, и о котором ничего не знает, кроме вызывающих скепсис слухов, рядовой читатель. Вот несколько имен из списка масонской элиты, которые на первый взгляд кажутся совершенно неукладывающимися в одну организацию, на деле, однако, тесно связанных между собой на политическом поприще: князь Г. Е. Львов и А. Ф. Керенский, Н. В. Некрасов и Н. С. Чхеидзе, В. А. Маклаков и Е. Д. Кускова, великий князь Николай Михайлович и Н. Д. Соколов, А. И. Коновалов и А. Я. Браудо, М. И. Терещенко и С. Н. Прокопович. Что поражает в этом списке, это буквально людская смесь, в которой так неожиданно сочетаются социалисты разных мастей с миллионерами, представители радикальной и либеральной оппозиции с лицами, занимающими видные посты на бюрократической лестнице, - вплоть до... бывшего Директора Департамента Полиции. Что за странное явление, особенно непривычное в русской общественной жизни, для которой всегда были характерны полярность воззрений, сектантское начало во взаимоотношениях, взаимные отталкивания!" (Стр. 109-110). Необычайную пестроту русского масонства отмечает и И. В. Гессен: "Замечательной для России особенностью было, что ложа включала элементы, самые разнообразные - тут были и эсеры (Керенский), и кадеты левые (Некрасов) и правые (Маклаков), которые в партии друг друга чуждались, и миллионеры купцы и аристократы (Терещенко, граф Орлов-Давыдов) и даже члены ЦК эсдеков (Гальперн), которые открыто ни в какое соприкосновение с другими организациями не входили" (см. "В двух веках", 216).