И многих ли меж ними недосчитаюсь я,

И кто был в битве первым, поведай непритворно-).

"Меж нами трусов не было, - сказал гонец проворный,

Но тем, кто всех смелее давал отпор врагу,

И верьте, королевна, ни словом я не лгу,

Был Зигфрид Нидерландский, ваш благородный гость,

Чьи подвиги в сражении мне видеть довелось.

Хоть мощный Хаген, Данкварт и прочие бойцы

Себя на поле боя вели, как храбрецы,

Все их труды - забава, пустая трата сил

В сравнении с деяньями, что Зигфрид совершил.

С противником могучим они сражались честно,

Но то, что сделал Зигфрид, поистине чудесно.

Никто не знает счета убитым им врагам.

Поплакать он о родичах заставил многих дам.

Он друга сердца отнял из них не у одной.

Обрушивал на шлемы он свой клинок стальной

Так, что ручьем багряным хлестала кровь из ран.

Всем взял воитель доблестный: он смел и в сече рьян.

Чинил и Ортвин Мецский врагу немалый вред:

Кто был хоть раз в сраженье его мечом задет,

Тот ранен или тлеет в сырой земле теперь.

Но никогда еще никто не нес таких потерь,

Какие войско саксов, - признаюсь в этом смело,

Сражаясь с вашим братом, от Гернота терпело.

Бургунды были в битве так грозны и ужасны,

Что больше вражьи происки их чести не опасны.

Врагов свергали наземь они с лихих коней.

Все поле оглашали удары их мечей.

Так безудержно рейнцы кипели пылом бранным,

Что лучше б бой не затевать ни саксам, ни датчанам

Когда пошла стеною на саксов наша рать,

Бойцы из Тронье тоже себя им дали знать.

Немало жизней Хаген пресек мечом своим.

Найдется что порассказать о нем его родным.

А Синдольт, Хунольт, Румольт, за Гернотом идя,

С противником рубились не хуже их вождя,

И Людегеру долго себя придется клясть

За то, что он осмелился на Гунтера напасть.

И все же высший подвиг, каким себя навек

В кровавой битве может прославить человек,

Был Зигфридом могучим бестрепетно свершен.

Толпу вельможных пленников ведет с собою он.

Отважный витязь силой принудил к сдаче их.

Им Людегаст захвачен, король датчан лихих,

И Людегер Саксонский, его державный брат.

Еще о многом, госпожа, я вам поведать рад.

Двух этих государей взял нидерландец сам.

И раньше доставалось немало пленных нам,

Но все ж намного меньше, чем он ведет с собой".

Рассказ гонца был по сердцу Кримхильде молодой.

"Пятьсот иль больше даже из них идут пешком,

А восемьдесят стража, - вы знать должны о том,

Ввиду их ран тяжелых сама должна нести.

Вот что такое Зигфриду стать поперек пути!

Спесивцы объявили Бургундии войну,

А ныне оказались у Гунтера в плену

И к радости всех вормсцев сегодня будут здесь".

Весельем преисполнила Кримхильду эта весть.

Алее свежей розы она зарделась вдруг

При мысли, что вернется ее сердечный друг,

Что юный витязь Зигфрид остался цел в бою.

Порадовалась девушка и за родню свою.

Красавица сказала: "Тебе за твой рассказ

Отсыплю десять марокv я золотом сейчас

И подарю одежду, расшитую шелками".

Не худо весть приятную доставить знатной даме!

И золото и платье дала гонцу она.

Меж тем ее подружки столпились у окна

И вскоре увидали, как к городу идет

Отряд бургундских витязей, закончивший поход.

Несли того, кто ранен; шел тот, кто невредим.

Внимать приветным кликам не стыдно было им.

Верхом поехал Гунтер воителей встречать.

Он, горести свои забыв, повеселел опять.

К своим и к чужеземцам равно был ласков он,

Как это и пристало тому, кто сел на трон:

Питать король обязан признательность к вассалам,

За честь его сражавшимся с бесстрашьем небывалым.

Затем державный Гунтер порасспросил дружину,

Кто из бойцов бургундских нашел в бою кончину.

Убитых насчитали всего лишь шестьдесят.

Оплакали, как водится, тех, кто могилой взят.

На уцелевших тоже оставил метку враг:

Почти у всех изрублен был щит или шишак.

У стен дворца дружина сошла с лихих коней.

Вокруг толпа несметная хвалу гремела ей.

По Вормсу Гунтер войско расставил на постой,

Велев, чтоб принимали приезжих с теплотой,

А уж о тех, кто ранен, пеклись, как о родных.

Не обошел он милостью и пленников своих.

Он Людегасту молвил: "Я в Вормсе рад вас видеть.

Хотя меня жестоко дерзнули вы обидеть,

Теперь, когда вы пленник, я зла не помню вам.

Пусть Бог за дружбу верную воздаст моим друзьям".

Тут Людегер воскликнул: "Воздать им есть за что!

Заложников знатнее не брал еще никто.

Мы щедро вам отплатим казною и добром

За обращенье мягкое и ласковый прием".

Сказал король бургундский: "Свободу вам даю

В обмен на обещанье тайком страну мою

Не покидать, покуда не отпущу вас я".

Ему ответил Людегер: "Вот вам рука моя".

Распорядился Гунтер, чтоб всем был отдых дан.

В постели уложили тех, кто страдал от ран,

И принесли здоровым вино и крепкий мед,

Чтоб позабыли витязи, как труден был поход.

Убрали с глаз немало изрубленных щитов

И седел, побуревших от крови седоков,

Пусть жены слез напрасных при виде их не льют.

Недешево воителям дался их ратный труд.

Хотя гостей и было у Гунтера полно,

Всех - и своих и пленных - он чествовал равно;

А об увечных пекся он так самозабвенно,

Что сердце всех заложников завоевал мгновенно.

На тех, кто ранен, Гунтер казны не пожалел.

Он лекарей искусных приставить к ним велел

Пусть на ноги поднимут героев поскорей.

Осыпал и подарками король своих гостей.

Домой не соглашался их Гунтер отпустить

И всех просил в столице подольше погостить.

Собрав вельмож, он молвил: "Как наградить бойцов,

Столь доблестно Бургундию спасавших от врагов?"

Ответил брату Гернот: "Отпустим их отсель,

Но пусть они вернутся к нам через шесть недель,

И пиршество мы с вами в их честь устроим тут

Тогда уж раны тяжкие у многих заживут".

Собрался в Нидерланды и Зигфрид уезжать,

И сколько ни пытался хозяин возражать.

Его склоняя в Вормсе пожить еще чуть-чуть,