Он брал у меня интервью перед полетом. Ну и жук...
- Жук? - рассеянно повторил Андрей, крутанув руль, чтобы разъехаться со встречным грузовиком. - Слушай, Саманта, а ведь это выход! Вот кто бы мог нам помочь.
- Айронсайд? - расхохоталась девушка. - Да он...
- Пусть не Айронсайд. Но другой журналист, влиятельный, со связями и такой, которому мы могли бы доверять.
- А ты знаешь такого журналиста?
- Нет, но будем искать. Совпадение интересов - надежная гарантия. За нашу сногсшибательную историю он сделает для нас все, хоть с Президентом сведет.
- Идея кажется мне неглупой, - признала девушка.
...Дальше все получилось так, как рассчитала Саманта, Сторож на стоянке аэроклуба даже не увидел их лиц, получив по затылку удар закутанной в ткань монтировкой.
"Дрэгонфлай" летел на север почти шесть часов.
Топливо из взятых на аэродроме канистр они перекачивали в воздухе. С помощью Шалимова Саманта с этим справлялась легко. Перевалило далеко за полдень, когда по известным каждому пилоту-любителю ориентирам она определила, что они миновали границу штата Висконсин и приближаются к Грин-Бэю.
Девушка посадила машину подальше от побережья озера Мичиган, на поляне глухого леса. Сверкающий круг лопастей несущего винта превратился в быстро мелькающую сетку черных полос, потом лопасги вращались все медленнее и медленнее.
Указатель уровня горючего застыл практически на нуле. Лететь дальше они не смогли бы, если бы и пожелали.
- Не знаю, что делать, - пожаловалась Саманта. - Мама.. Когда увидит меня живой... как бы сама не умерла.
- От радости не умирают, - просветил Шалимов. - Но если ОНИ уже там?
Колебания Саманты касательно миссис Ларрены были достаточно безосновательны. Миссис Ларрена готова была увидеть дочь живой Безумная надежда, сменившая безысходное горе, зародилась в ней после посещения правительственного служащего Томаса Рэнсфорда. Рэнсфорд прикатил на сером "Крайслере" через три часа после того, как по телевидению объявили о катастрофе "Атлантиса".
Нет, он отнюдь не утверждал, что Саманта жива. Он выразил подобающие соболезнования, передал сочувственные слова Президента и госсекретаря, пообещал, что семьи погибших астронавтов не останутся без внимания и поддержки и вручил чек на пятьдесят тысяч долларов (для начала, как он выразился). Но под занавес мистер Рэнсфорд произнес знаменательную фразу, состряпанную им столь неуклюже, что миссис Ларрене показалось: он и сам толком не знает, что хочет сказать.
- Видите ли, миссис Ларрена, - проговорил, Рэнсфорд, глядя мимо женщины на носки своих ботинок. - Мы не совсем уверены... То есть вы не должны удивляться... Но если вы внезапно получите какое-то известие, вы ведь позвоните нам, правда?
Он положил на стол визитную карточку.
- Какое известие? - переспросила сквозь слезы миссис Ларрена
Рэнсфорд искоса взглянул на пожилую негритянку.
- Известие от вашей дочери, - пробормотал он. - Телефонный звонок, письмо...
- Кто из нас двоих сошел с ума?
Рэнсфорд смутился еще сильнее, хотя подобное состояние обычно не было ему присуще в принципе.
- Простите, мэм... Больше ничего я не имею права вам говорить. До свидания.
Он торопливо вышел из комнаты. Миссис Ларрена прислушивалась к его шагам на крыльце, хлопанью дверцы, шуму мотора удаляющейся машины.
ПОЛУЧИТЕ ИЗВЕСТИЕ?
Томас Рэнсфорд считал эту поездку несусветной глупостью начальства Девятьсот девяносто- девять шансов из тысячи за то, что астронавты мертвы, захвачены террористами или являются их сообщниками. Будь они живы и свободны, давно объявились бы. Да их любой узнает на улице. А если допустить совсем уж дикую мысль о том, что они живы, свободны и почему-то не желают объявляться, так в этом случае они ни за что не сунутся в дом миссис Ларрены Все это Рэнсфорд высказал на срочном совещании у заместителя шефа АНБ Эндрю Берринджера. С ним соглашались, кивали головами и .
Приказали ехать. Кто-то даже предложил выставить постоянные посты наблюдения у дома миссис Ларрены, но так как это означало посвящение в тайну новых людей, идею отклонили.
Всего этого не знали Шалимов и Саманта Они с полчаса разглядывали дом из густых зарослей. За это время миссис Ларрена дважды показывалась на крыльце - похоже, кого-то высматривала на дороге. Она выглядела печальной, заплаканной, но не убитой горем, чему несказанно поразилась Саманта. Наконец девушка не выдержала.
- Мы можем торчать здесь хоть до ночи, но ничего нового не увидим. Ясно, их там нет. Я пошла.
- Погоди, - придержал ее Шалимов, - пойдем вместе.
- Нет, - девушка обратила на него долгий взгляд. - Если со мной что-нибудь случиться, ктото должен сделать то, что должен. - Она вьшрямилась во весь рост. - Если ровно через пять минут я не помашу тебе с крыльца, уходи.
Она уже шагнула к дому, но вернулась и поцеловала Шалимова сухими горячими губами.
- Держись, Эндрю.
Шалимов провожал взглядом ее уменьшающуюся на склоне холма фигурку в нелепой одежде, и у него вдруг сжалось сердце. Он представил себе, что видит Саманту в последний раз, и испугался, очень испугался. Она была для него одним из членов экипажа "Атлантиса", так почему же мысль о состоявшейся потере остальных не вызывает в нем такой боли, как угроза потерять Саманту? Потому ли, что другие мертвы, а она здесь перед ним, живая и теплая? Или есть иные причины?
Странные размышления Шалимова прервала сама девушка. Она выбежала на крыльцо и махнула рукой. Андрей быстрее, чем позволяло достоинство, двинулся к дому.
Миссис Ларрена плакала навзрыд, но теперь от счастья.
- Мама, это мой друг... - начала девушка представлять Шалимова, но миссис Ларрена узнала его.
- Здравствуйте, Эндрю. Ваше спасение - лучшее из чудес Господних. Весь экипаж спасся?
- Увы, только мы двое, - Шалимов не дал Саманте ответить. - По телевизору сказали правду, случилась авария. Но нам удалось выкрутиться.
- А гробы! - воскликнула миссис Ларрена. - Что за идиотские выходки?!
- Мама, я тебе все объясню, - подключилась Саманта. - Позже. А сейчас дай нам поесть, мы умираем с голоду.
Миссис Ларрена унеслась на кухню, оттуда беспрестанно доносилось ее счастливое "бу-бу-бу".
- Только подобным образом ее можно нейтрализовать на время, - шепнула девушка.
- Таковы все родители, - с грустью заметил Шалимов.
Его мать вела бы себя точно так же, встретив выбравшегося из дьявольской передряги сына.
- Но что мы ей скажем?
- Половину правды.
Миссис Ларрена принесла уставленный блюдами поднос.
- Так быстро, мама! - удивилась Саманта. - Можно подумать, что ты нас ждала.
- Я ждала, - с улыбкой согласилась миссис Ларрена. - Тот человек сказал, будет известие. Я не поверила, но ждала.
- Какой человек? - насторожился Шалимов.
- Рэнсфорд, из госдепартамента, что ли... Тот, что приезжал к тебе, дочка... Но тогда ты говорила, что он из НАСА, - с оттенком подозрения вспомнила женщина.
- А он так представился, - нашлась Саманта, справедливо полагая, что миссис Ларрена не держит в памяти подробностей прошлого визита. - Эндрю, это не... Это не то. Этот человек был здесь перед нашим полетом... Я расскажу потом.
- Что "не то" ? - встряла миссис Ларрена, расставляющая тарелки на столе. - Вы как будто опасаетесь кого-то... И что это на вас надето? Боже, где вы взяли эти лохмотья?
- Мама, - Саманта усадила миссис Ларрену в кресло. - Зачем приезжал этот человек?
- Велел позвонить, если я получу весточку от тебя... - она показала Саманте визитную карточку.
Девушка выхватила ее и спрятала в карман. - Я должна это сделать?
- Ни в коем случае... Если понадобится, я позвоню сама. Давайте к столу...
После обеда Саманта отправилась в ванную. Мисис Ларрена вертелась вокруг Шалимова, то так, то эдак пробуя вытянуть из него крупицы информации. Шалимов отвечал неконкретно, жаловался на усталость и отделывался односложными "да" и "нет". Верхом его красноречия была цветистая фразеологическая конструкция "может быть".