-Как же не горит? Когда перелом? - возразил, задетый за живое, Иван, которому, из азарта уже, не терпелось сгонять в область - тем более что всегда можно было найти и иное, попутное, применение поездке и совместить приятное с полезным...
-О чем спор?..- супруга ревниво высмотрела его из окон поликлинического кабинета, неслышно подошла к ним и недоверчиво всех оглядела.
-Да вот, она говорит, перелом здесь, а я думаю, растяжение.- Взгляды присутствующих вновь скрестились на малолетнем пациенте, который был не рад уже, что оказался в центре общего внимания, и подумывал над тем, как сбежать: пока руки и ноги целы.- Ты как считаешь?..- Он охотно бы обратил все в шутку и продолжил знакомство с Ириной Сергеевной на иных, более приятных для него началах и основаниях, но в дело вмешалась жена, и отступать ему было некуда.
-Я в этом мало что смыслю.- Анна Романовна и обычно-то легко ссылалась на свое невежество, а тут сам бог велел: чью сторону ни прими, все будет плохо.- Рентген сделаете, узнаете.
-Сделаем! Завтра же и отвезу,- пообещал Иван.- Что я, переломов не видел? Каждый год с уборки привозят. А после нее еще больше!
Анна Романовна испытующе поглядела на него.
-Давно приехал?..-и поскольку он не отвечал на этот вопрос, задала следующий:- Что делать собираешься?
-С доктором вот разговариваю.
-За детьми сходи... Суп разогреешь и картошки сваришь... Не задерживайся...- и Анна Романовна, ни на кого больше не глядя, невнимательная и рассеянная, пошла в амбулаторию - зарабатывать на жизнь, а Иван, когда она отошла на известное расстояние, ругнулся:
-Пеленки, ребенки - ничего больше не знает...- и поглядел в поисках участия на Ирину Сергеевну, но та осталась невозмутима: педиатру не пристало сочувствовать подобным мужским жалобам...
На следующий день он отвез мальчишку в область и вернулся с неутешительным для себя и лестным для Ирины Сергеевны заключением о том, что у пациента перелом лучевой кости в типичном месте. Особенно уязвляли его слова: "в типичном месте".
-Какое ж оно типичное? Когда не было такого никогда?
-Они с такими не обращаются,- примирительно сказала Ирина Сергеевна.-Ходят нераспознанные.
-А это может быть,- охотно согласился он, вновь обретая опору под ногами.- Тут с переломом позвоночника - и то гуляют. Без гипсового корсета...
Перед Ириной Сергеевной-то он оправдался, но на больничном дворе и потом - на рынке его высмеяли и как бы понизили в ранге или должности: всякое поражение в открытом бою влечет за собой такого рода переоценку. Его, правда, и без того недолюбливали: за напор, за развязность, за то, наконец, что он женился на враче, нарушив тем договор об общественном согласии и равновесии. Зато акции Ирины Сергеевны теперь поднялись - на столько же пунктов, насколько упали Ивановы, и показывали твердый курс на повышение.
6
Следующая история наделала шума и пошла ей в равной мере и во вред и на пользу: подпортила репутацию в глазах начальства и прибавила славы среди всех прочих - такие качели добра и зла сопровождают многие наши поступки и начинания.
До сих пор педиатрические вызовы в район выполнял сам главный. Он заменял врачей в отпуску, к какой бы медицинской профессии они ни принадлежали, и считал, что способен делать это: ему нравилось быть семи пядей во лбу, и он много читал, чтобы соответствовать этим притязаниям. В этот раз его на месте не было, и выехала она. Вызвали ее в загородную школу-интернат, где двух учеников прохватил понос. Такого рода пустяки обычно остаются без внимания, но интернат был какой-то образцово-привилегированный, областного подчинения, а медсестра не то труслива в работе, не то чересчур ответственна. Прибыв на место, Ирина Сергеевна незамедлительно выявила и третий случай того же заболевания. Трое поносящих - это уже серьезное дело: очаг инфекции, требующий немедленного и решительного вмешательства. Ирина Сергеевна так и вмешалась: устроила изолятор в красном уголке, на время переоборудованном и переименованном ею в инфекционную палату; возле двери поставила часового; туалет для персонала отдала больным, часто им пользующимся,- те препровождались туда под конвоем. В районную эпидемиологическую станцию полетело извещение о возможной дизентерии в образцовой школе-интернате, а сами поносящие были, с соблюдением необходимых предосторожностей, отправлены на грузовике в инфекционную клинику. Ирина Сергеевна, руководя всеми этими перемещениями и перестановками, сохраняла, среди общей сумятицы и сутолоки, завидное хладнокровие и распорядительность.
-Всех по местам расставила!- не удержалась и выразила восхищение здешняя поломойка, на что повариха, имевшая свой интерес в деле, располагавший ее к недовольству, возразила:
-Посмотрим еще, что скажут ей за это...
Действительно, в облздраве, услыхав про массовую заразу или отравление в этом не совсем обычном интернате (у нас все, что больше трех,- массовое), схватились за голову и начали сразу наводить справки: что за доктор и почему он, никого не спросясь, ставит такие грозные диагнозы. Прежде позвонили в приемный покой клиники и узнали мнение дежурного доктора.
-Засор кишечника,- пренебрежительно сказал тот, но учеников на всякий случай взял: их, на тот же пожарный случай, пролечили и после трехкратных отрицательных анализов отпустили, поставив при выписке диагноз, немногим отличающийся от слесарного. После этого уже сотрудница школьного отдела облздрава, непосредственно отвечавшая за школы-интернаты и заочно относившаяся теперь к Ирине Сергеевне как к личному врагу и недоброжелателю, пошла с докладом к начальству. Дело дошло до Сорокина, заведующего облздравом, и тот, не желая подымать шум в столь щепетильном и деликатном деле и найдя другие предлоги для поездки в Петровское, прибыл сюда с инспекцией. Иван Александрович был его хороший знакомый. Посидев в кабинете и выпив, они вызвали Ирину Сергеевну. Разговор вел один Иван Александрович Сорокин сидел поодаль и с сочувственным видом помалкивал. Оба были навеселе, подогреты коньяком, стоявшим без утайки на столе, но если Ивана Александровича хмель располагал к красноречию, то Сорокина - напротив, к столь же выразительной фигуре умолчания. Пирогов начал, как водится, с вопросов самых общих и приличествующих случаю:
-Как устроились, Ирина Сергевна? Я с вами толком еще не виделся. С тех пор, как подвез до дому...- И перешел на "ты":- Ты у нас месяц уже?..
Шел сентябрь, и она сама не заметила, как начала свыкаться со здешней жизнью.
-С хозяйкой ладишь? У нас с ней до сих пор проблем не было. Питаешься как? Может, стесняешься на кухню ходить? Иди туда без всякого: ты ж пробу должна снимать, для своих гавриков...
Она послушно отвечала, и вводная часть беседы сама собой подошла к благополучному завершению.
-У тебя вызов был в интернат?- как бы невзначай спросил он и остановился в невнимательном ожидании. После полбутылки коньяка, выпитой ими в два счета и обоих только раззадорившей, у Ивана Александровича не было никакого желания заниматься подобного рода воспитанием, но Сорокин именно за этим сюда и приехал: так сказал, во всяком случае. На деле же Сорокин явился сюда из любопытства: его потянуло на новую докторшу. Начав пить, он испугался, что дело пойдет так и дальше, и настоял на вызове Ирины Сергеевны: чтоб покончить хотя бы с формальностями.
Ирина Сергеевна поняла, откуда ветер дует: до нее уже дошли слухи о недовольстве в области.
-Была,- признала она.- Троим с поносом дизентерию поставила, в инфекцию их отправила.
-А у них что нашли?
-Дисбактериоз.
-Может, его с самого начала и надо было ставить?- предположил Иван Александрович и поглядел официальнее прежнего.- Чтоб шуму лишнего не поднимать?
-Тогда бы их там не приняли. Я диагноз усилила, чтоб обратно не привезли.
-Усилила?- эхом повторил за ней главный и обратился за помощью к Сорокину.- Мы тут обычно приуменьшаем инфекции, а ты усиливаешь?