Стали направляться к выходу. Я стал у дверей, чтобы убедиться, что никого не задержат, Милюков, пунцовый от волнения, но внешне спокойный, благополучно миновал караул. В полной генеральской форме проследовал и ген. Алексеев. Остановили почему-то Авинова.
- В чем дело?
- Так что приказано задерживать всех министров.
- Но H. H. Авинов бывший товарищ министра.
Отпустили и его. Прошли все. Закрылись и за мной двери Мариинского дворца, в котором я провел ровно пять месяцев, день в день.
Февраль приказал долго жить.
VII. ОКТЯБРЬ
Между 25 октября и 5 января. - Бессилие демократии и неустойчивость большевистской власти. - Гражданская война или только угроза? - Разнобой в рядах большевиков и в лагере демократии. - Двуличие Ленина в отношении к Учредительному Собранию. - Арест Всероссийской Комиссии по выборам. Пребывание в Смольном. - Урицкий и Красиков. - Избрание членом Учредительного Собрания. - Как мы готовились к Учредительному Собранию: фракция, бюро, "Комиссия первого дня", государственно-правовая. - Тезисы Ленина об Учредительном Собрании. - Эс-эры "парламентарии" и "авантюристы". - Без вины виноватые.
1
Февраль потерпел поражение по многим основаниям. Обобщая, их можно свести к упадку воли и бессилию демократии. Сохранился документ, точно и неопровержимо устанавливающий пределы этого бессилия. Это лента разговора по прямому проводу между Ставкой Верховного Главнокомандующего и военным министерством в час ночи на 26-ое октября.
Мой близкий друг подпоручик Шер, в должности начальника Политического управления министерства, докладывал: "Сутки тому назад штаб округа должен был констатировать, что он опирается лишь на женский батальон, две три роты юнкеров, роту ударников и группу офицеров, пришедших из госпиталей. Броневые машины заявили, что не желают активно бороться за Временное Правительство и к утру ушли. Три казачьих полка, находящихся в Петрограде, в течение всей ночи вели переговоры относительно своего прихода к Зимнему Дворцу и к утру прислали 2-3 сотни, рассеявшиеся к сегодняшнему вечеру...
В общем, в начале восставшие не проявили большой решимости... Большевики растерянно ищут поддержки в других слоях, говоря о совместной работе. Ленин, выступая сегодня в Петроградском совете, заявил, что немедленного мира ждать невозможно и решительная политика мира не означает немедленного прекращения войны. Как сложится власть, сказать трудно" ("Архив Русской Революции", 1922. Т. VII, стр. 304).
Победа Октября выразились в аресте и в заключении в Петропавловскую крепость большинства министров Временного Правительства; в овладении правительственным аппаратом: захвате телефона, телеграфа и других государственных служб и помещений; в умерщвлении Главковерха Духонина и назначении на его должность прапорщика Крыленко - бывшего "товарища Абрама" и будущего комиссара юстиции; в возглавлении большевиками нового правительства и конкурировавших с Временным Правительством Советов; в объявлении врагами народа и в переходе на нелегальное положение ряда виднейших деятелей Февраля.
Несмотря на бесспорные успехи, победители в первое время чувствовали себя неуверенно, не ощущали себя господами положения. Образованное 26-ого октября 2-ым Съездом Советов "для управления страной Временное (!) Рабочее и Крестьянское Правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров", было создано на короткий срок - "впредь до созыва Учредительного Собрания". К тому же Ленин первоначально пытался вообще уклониться от ответственности и прятался за чужую спину.
"Это не политика большевиков, вообще не политика "партийная", - говорил он полковым представителям петроградского гарнизона 29-го октября, - а политика рабочих, солдат и крестьян, т. е. большинства народа". С предельным цинизмом утверждал он и десятью днями позже на заседании представителей профсоюзов: "Неправда, что мы не хотим соглашения для избежания (!) гражданской войны. С такими силами, как Каледин, Родзянко, Рябушинский, мы готовы заключить соглашение, так как они опираются на реальную силу и имеют значительный общественный вес. Но "соглашательские" партии добиваются соглашения, не имея за собой силы. И не политики, а политиканы - Черновы, Даны, Либеры - полагают, что соглашение с ними даст стране гражданский мир и удовлетворит Каледина и другие контрреволюционные элементы" (И. Н. Любимов, Революция 1917 года, "Хроника событий", том VI. Москва. 1930. Стр. 108).
И до захвата власти большевистскую среду раздирали разногласия: не все соглашались на немедленный захват. Когда же его всё-таки произвели под прямым давлением Ленина, началось немедленно бегство от переворота. Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин, Милютин, Теодорович, Рязанов, Ларин заявили о выходе из ЦК и Совнаркома, а некоторые из обоих учреждений, так как находили политику ЦК "гибельной, проводимой вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии". (Там же, стр. 72).
Таково было настроение победителей. Не всё считалось безвозвратно потерянным и в лагере побежденных. Как общее правило можно установить: чем левее была антибольшевистская группа или организация, тем менее безнадежным представлялось ей будущее. По их толкованию, Октябрь был эпизодом, случайным и непрочным, "авантюрой", "безумной авантюрой". Немного потребуется времени, и, столкнувшись с действительностью, зарвавшиеся политические игроки сами убедятся в неосуществимости своих утопических мечтаний и вынуждены будут капитулировать. Оптимистический передовик "Дела народа" писал 3-го ноября: "ПСР не должна быть партией гражданской войны с правительством большевиков, так как она не борется с теми рабочими и солдатами, которые временно идут за большевиками. Она должна победить большевизм, вскрывая перед демократией всю внутреннюю ложь его".
Это было бы правильно, если бы и большевики с своей стороны "не боролись" с теми рабочими и солдатами, которые не шли за большевиками. Между тем дело обстояло иначе: Октябрь одержал победу именно потому, что ни в какой мере не считался с мнением тех, кто за большевиками не хотел идти. Большевики подняли гражданскую войну, но поставили ее на счет своим противникам. В антибольшевистском лагере усилия большинства меньшевиков и эс-эров сосредоточились не столько на оказании активного сопротивления зачинщикам войны, сколько на ее ликвидации. Большевистская затея казалась столь антиисторичной и объективно обреченной на провал не сегодня, так завтра, что, задумываясь о завтрашнем, мысль парализовала волю сегодняшнего дня. Создавалась в психике некая "линия Мажино", предоставлявшая событиям идти своим чередом в предрешенном историей направлении.
В целях скорейшей и безболезненной ликвидации большевистской авантюры выдвинут был план образовать однородное социалистическое правительство без большевиков. Пресловутому ВИКЖЕЛ-е (Всероссийскому Исполнительному Комитету железнодорожников) удалось в течение первых, наиболее критических для большевистской власти дней, ввести многих в заблуждение планом предотвращения гражданской войны путем образования правительства "от большевиков до народных социалистов". Совещание при ВИКЖЕЛ-е с участием большевиков спроектировало даже "Временный Народный Совет" из 420 членов, обсудило и личный состав нового правительства "на расширенной базе". Но дальше дело, конечно, не пошло. Когда минула острая надобность в затяжке, Ленин не постеснялся признать, что переговоры должны были служить "прикрытием военных действий". (Там же, стр. 47).
Более решительно были настроены Комитет спасения родины и революции и Совещание представителей городских самоуправлений, созванное по почину Петроградской городской думы. Оба учреждения исходили из факта гражданской войны, поднятой большевиками, которой может положить конец лишь низвержение власти узурпаторов. Но взаимным информированием, заслушиванием докладов, прениями по ним и даже бичующими захват власти резолюциями низвергнуть узурпаторов было невозможно. Реальную же силу составлял Петроградский гарнизон и рабочие, из которых большевики формировали свои красногвардейские отряды. За души этих солдат и рабочих и шла ожесточенная борьба на бесчисленных собраниях и митингах, в газетах и листовках с переменным успехом - в пользу большевиков или антибольшевистских социалистических партий.