Камиль Зиганшин

Беркут

Пара орлов то гоняясь друг за другом, то кругами поднимаясь, так высоко, что становилась чуть видна, то зависая на одном месте, то пикируя вниз к возвышающейся посреди Впадины скалистой гряде, напоминавшей сгорбленного медведя, радовалась наступавшему теплу. На одну из ее зазубрин, торчащих вдоль гребня, и опустились величественные птицы, надолго застыв, подобно гранитным изваяниям.

Еще лет десять назад, молодой паре приглянулось это уединенное место, и они устроили здесь гнездо, представлявшее собой огромную кучу веток вперемежку с перьями и костями. Подстилкой беркутам служил мох и верхушки пахучих веточек багульника. Гнездо располагалось так, что не было заметно снизу, но, вместе с тем, достаточно высоко, чтобы обозревать окрестности.

В этом году, как обычно, в конце мая в нем появилось яйцо, через неделю - второе. Теперь орел добывал пищу в одиночестве. Высмотрев жертву, он камнем падал вниз и тут же, медленно и мерно взмахивая крыльями, поднимался с поживой, устремляясь к сидящей на яйцах подруге.

Орлица иногда сходила с гнезда, и на два крупных белых яйца спешил присесть супруг. А она разворачивала огромные крылья, потягивалась и взмывала под небеса размяться.

*Беркут - самый крупный орел, обитающий в России.

Настал час, когда скорлупа одного из яиц треснула, из щелочки показался клювик. Он жалобно пискнул, и заботливая мать помогла первенцу выбраться на свет.

Боже! До чего он был жалок и безобразен! Как дрожало его покрытое белым пухом тельце! Но большой, малиновый внутри клюв-кулек уже раскрыт и настойчиво просит пищи.

Накормив птенца, орлица прикрыла его теплой грудью.

Вскоре вылупился второй.

Птенцы отличались необычайной прожорливостью и беспрерывно требовали все новых и новых порций мяса. Чтобы заполнить их бездонную утробу, один из родителей без устали промышлял, то и дело принося тетеревов, зайцев и прочую живность. Зато и росли детки не по дням, а по часам, быстро покрываясь теплым и густым пухом.

Чем старше становилось потомство, тем напористей требовало оно добавки. Измотанные отец с матерью увертывались, отходили подальше от орлят, но, не в силах слушать их душераздирающий писк, уступали и отправлялись на поиски корма уже вдвоем.

В те дни, когда солнце пекло особенно сильно один из родителей все же вынужден был оставаться в гнезде, и, расправив зонтом огромные крылья, создавал для птенцов тень. Таким же образом укрывали орлят и от дождя.

В тот злополучный день во Впадине стояла тихая, безветренная погода. Измотанная бесконечными поисками прокорма орлица, расслабленно парила над лесом, поджидая возвращения неутомимого супруга.

Тем временем, беркутята взобрались на камни, беспрестанно хлопали крыльями, и, подражая взрослым, пытались издавать грозный клекот. Один из птенцов потеряв равновесие, то планируя, то беспорядочно кувыркаясь, свалился к подножию скалы.

Пригнув головы к земле, по лесу рыскала семья волков. Они внимательно обнюхивали попадавшиеся следы, крепкий дух помета, запахи дичи, витавшие в воздухе.

Остромордый волчонок, по примеру отца, рыскал туда - сюда, туда - сюда, неумолимо приближаясь к затаившемуся в траве птенцу. Пролетавшая в это время над скалами орлица, увидев, что у гнезда копошится только один малыш, пошла на снижение и заметила бродивших у подножья скал волков. Опустившись еще ниже, она разглядела, затаившегося в траве, пропавшего птенца и волчонка, идущего прямо на него. Мать круто спикировала, но, поскольку кусты мешали сразу прикончить волчонка, опустилась чуть в стороне от него и, отвлекая внимание на себя, предостерегающе защелкала клювом.

Молодой хищник оскалил клыки и визгливо затявкал, призывая старших на помощь. Родители примчались без промедления. Они с двух сторон набросились на грозную птицу и волк, изловчившись, точным ударом клыков ополовинил ей крыло.

Взмахивая кровоточащей култышкой, орлица попыталась взлететь, но лишь неуклюже завалилась на бок.

Воодушевленные волки тут же ринулись в атаку. Птица, что было силы, забила целым крылом и отлетела-отползла на три сажени. Поняв, что в воздух не подняться, она опрокинулась через хвост на спину, и выставила страшные когти-крючки, громким клекотом призывая подмогу. Устрашающая поза приостановила атакующих. Но, быстро сориентировавшись, умные звери оббежали птицу, собираясь напасть с головы.

В это время, услышавший призыв орлицы, с неба черным камнем свалился на спину волка беркут. Восемь скрюченных когтей- кинжалов вонзились в его загривок и, приподняв, опрокинули наземь. Мощный удар стального клюва оглушил зверя. Бесстрашный орел успел сильно надорвать когтями живот серого. Но, ринувшаяся на выручку волчица, сомкнув челюсти на шее орла, обезглавила пернатого защитника.

Расправившись с беркутами, она подозвала перепуганных волчат, и вскоре от царственных и когда-то грозных птиц остались лишь груды перьев.

Порыскав вокруг, волчица обнаружила и затаившегося птенца. Не помогли тому ни хранимое им молчание, ни полная неподвижность. Слегка придушив орлика клыками, мать отнесла еще живую добычу волчатам.

Покалеченный же волк заполз под выворотень, чтобы никто не видел его последних мучений.

Ольга, ходившая с бабами по грибы, сообщила сыну о кучах орлиных перьев у подножья горы Медведь. Огорченный Корней отправился туда и, вскарабкавшись на Орлиную скалу, обнаружил совсем сникшего от жажды и голода осиротевшего птенца. Увидев живое существо, тот с надеждой раскрыл клюв:

Уже через неделю орленок встал на крыло, но Корней еще долго продолжал подкармливать очередного питомца, подзывая его к себе особым свистом. Орлик так привязался к парню, что безбоязненно ел прямо из рук. В последствии, завидев с высоты благодетеля, он трепещущей тучей налетал на него и, довольный произведенным эффектом, с трудом размещаясь на плече; складывал крылья, демонстрируя темно-коричневую с рыжинкой грудь. Повертев головой, он заглядывал в лицо Корнея, и, игриво поблескивая желтыми глазищами, щелкал клювом. Довольный парнишка ласково гладил приятеля и угощал чем-нибудь вкусненьким. Со временем Рыжик так избаловался, что если в котомке не находилось ни чего подходящего, он сердито дергал Корнея за волосы, обиженно отворачивался и улетал.